Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Зак искоса взглянул на нее, явно позабавленный этой декларацией, после чего спокойно продолжил бриться.
– Понимаю. Ты решила пощекотать нервы мне, ненасытному сатиру, расхаживая передо мной целый день в чем мать родила.
Джулия задействовала свое главное оружие, особый учительский тон – прохладный, с явственными угрожающими интонациями.
– Вы слишком много себе позволяете, молодой человек.
Зак не отреагировал.
– Зак, я очень стараюсь не выходить из себя…
Он подавился смешком. Джулия была просто прелестна. Желая продлить развлечение, Зак не стал отвечать.
– Зак! – сказала Джулия еще суровее. – Немедленно достань мою одежду! Куда ты ее спрятал?
Плечи у него начали трястись от смеха. Наклонившись над раковиной, он плеснул в лицо воды, затем снял с шеи полотенце и вытер лицо.
– А если я не подчинюсь, мисс Мэтисон? – сказал он сквозь полотенце. – Тогда что? Вы оставите меня в классе после уроков?
Джулия достаточно близко была знакома с тем, как бунтуют подростки, и знала, как усмирить бунт самой малой кровью. Нельзя демонстрировать своего раздражения и нельзя уступать по существу. Четко и ясно, тоном, который не оставлял сомнений в том, кто тут главный, она сказала:
– Эта тема не обсуждается.
Зак бросил полотенце на раковину и повернулся к ней, сияя белозубой голливудской улыбкой.
– У тебя просто потрясающий словарный запас, – сказал он с искренним восхищением. – Кстати, почему я не замечал у тебя техасского тягучего акцента?
Но Джулия совершенно не слышала того, что он говорит. Она ошарашенно смотрела на живое воплощение мужской сексуальности, на живое воплощение того самого секс-символа американского кинематографа, который до этого ей доводилось видеть лишь на экранах кинотеатров и телевизоров. До этого момента Захарий Бенедикт как человек не воспринимался ею как Захарий Бенедикт Суперзвезда, и потому ей было несложно на время забыть о том, кто он и кем работал. Пять лет тюремного заключения ожесточили его черты. В уголках глаз и губ пролегли скорбные складки, от чего он казался старше и жестче, но все это изменилось за одну ночь. Теперь, когда он хорошенько отдохнул, был удовлетворен сексуально и свежевыбрит, сходство с экранным образом стало настолько сильным, что Джулия в нервозном удивлении отступила на шаг, словно перед незнакомцем.
– Почему ты смотришь на меня так, словно у меня из ушей торчат пучки волос?
Голос был знакомым. Джулия знала этот голос, и это успокаивало. Мысленно встряхнувшись, она заставила себя прекратить фантазировать и вернуться к текущей дискуссии. Более настроенная на победу, чем когда-либо, она сложила на груди руки и упрямо сказала:
– Я хочу получить назад свою одежду.
Зак присел на краешек мраморной столешницы, в которой крепилась раковина, и, подражая ее позе, сложил руки на груди. Однако он в отличие от нее весело усмехался.
– Ни за что, любимая. Выбери что-нибудь из шкафа.
Это слово – «любимая», – произнесенное устами легендарного киногероя, в коего внезапно перевоплотился бывший беглый преступник, прозвучало для Джулии обыденно и пошло. Ей вдруг захотелось кричать и топать ногами.
– Черт, я хочу…
– Пожалуйста, – тихо перебил ее Зак, – надень что-нибудь из шкафа.
Когда Джулия открыла рот, чтобы в очередной раз возразить, он сказал как ни в чем не бывало:
– Я бросил твою одежду в огонь и спалил ее в камине.
Джулия знала, что ее загнали в угол, но его бестактность обидела и разозлила ее.
– Бывшей легенде Голливуда моя одежда, возможно, кажется похожей на тряпки, – возмущенно ответила она, – но это не тряпки – это моя одежда. Я работала, чтобы заплатить за нее, я купила ее, и мне она нравилась!
Резко обернувшись, она направилась к стенному шкафу, даже не подозревая о том, насколько болезненно метким оказался ее последний удар. Проигнорировав богатый выбор платьев и юбок, открывшийся перед ней, она схватила первые попавшиеся брюки и свитер из мягкой шерсти. Схватив подвернувшийся зеленый кожаный ремень, Джулия задержалась, чтобы надеть его, и, обернувшись, едва не столкнулась с Заком.
Он стоял в проходе, опершись ладонью о косяк двери и закрыв собой выход.
– Прости, – сказала Джулия, пытаясь обойти его.
Зак не шелохнулся. А тон у него был столь же непреклонным, сколь и поза.
– Это из-за меня ты вынуждена три дня подряд носить грязную одежду. Я просто хотел, чтобы ты могла надеть что-то другое, и тогда бы я не чувствовал себя виноватым всякий раз, когда вижу твои испачканные джинсы. – Зак благоразумно опустил свои соображения по поводу того, что ему также хотелось бы видеть ее в чем-то более красивом. – Пожалуйста, взгляни на меня и дай мне объясниться.
У Джулии хватило бы воли и упрямства, чтобы устоять, но она была не настолько зла на него, чтобы не увидеть логику в его словах. К тому же она понимала, что было бы полным идиотизмом тратить то немногое время, которое у них оставалось, на бессмысленные споры.
– Терпеть не могу, когда ты делаешь вид, что меня не замечаешь и смотришь в пол, – сказал Зак. – Мне тогда начинает казаться что ты видишь во мне какого-то таракана, которого тебе не терпится раздавить.
Джулия намеревалась с достоинством поднять голову и строго взглянуть на него, но вместо этого рассмеялась.
– Ты неисправим, – сказала она, подняв на него блестящие от смеха глаза.
– А ты – настоящее чудо.
У Джулии сердце остановилось на мгновение, когда она увидела, как он смотрит на нее. Но она тут же напомнила себе, что Зак – актер, и потом ей будет только еще больнее, если она начнет принимать его небрежные комплименты всерьез.
Не дождавшись от нее ответной реплики, Зак улыбнулся и направился в спальню. Уже на ходу он обернулся и сказал:
– Если ты все еще хочешь отправиться на свежий воздух, то самое время надеть куртки и выйти во двор.
Джулия удивленно посмотрела на него и широко раскинула руки.
– Во двор? В этой одежде? Ты что, с ума сошел? Это ведь кашемировые брюки, они, должно быть, стоят… по меньшей мере две сотни долларов!
Припомнив некоторые из счетов Рейчел, Зак прикинул, что брюки стоили по меньшей мере долларов шестьсот, но Джулии этого не сказал. Спеша поскорее закончить этот разговор, он сказал гораздо больше, чем собирался.
– Джулия, эта одежда принадлежит женщине с целой сетью шикарных магазинов, полных роскошной и дорогой одежды. Она не станет ни в малейшей степени переживать, если ты поносишь кое-что из того, что у нее есть… – Еще не закончив предложение, Зак понял, что совершил глупость, сказав то, что не должен был говорить.
Глаза у Джулии расширились от потрясения. Он видел, как лихорадочно заработали у нее мозги перед тем, как она произнесла:
– Ты хочешь сказать, что знаешь хозяев этого дома? Это они позволяют тебе пользоваться им? Тебе не кажется, что они ужасно рискуют, давая приют сбежавшему преступнику? Они…
– Прекрати! – перебил ее Зак. – Я ничего подобного не имел в виду!
– Но я лишь пытаюсь понять…
– Проклятие! Я не хочу, чтобы ты понимала. – Напомнив себе о том, что срывать на Джулии свою злость нечестно, он провел ладонью по волосам и сказал чуть спокойнее: – Хорошо, я попытаюсь объясниться настолько ясно и исчерпывающе, насколько смогу, но затем обещай мне, что мы больше не вернемся к этой теме.
Джулия бросила на Зака взгляд, который ясно говорил о том, что она считает его тон неприемлемым и его раздражение необоснованным, но она ничего не сказала. Сунув руки в карманы брюк, она прислонилась к стене и посмотрела на него с молчаливым упреком.
– Когда ты вернешься домой, – начал Зак, – полиция непременно станет тебя допрашивать обо всем, что я говорил и делал, пока мы были вместе, чтобы понять, какую и в каком объеме я получил помощь при подготовке побега и куда направлюсь дальше. Они заставят тебя вновь и вновь вспоминать все, что происходило в течение этих дней, и так до тех пор, пока ты вконец не устанешь и не утратишь способность мыслить ясно. Они будут делать это в надежде, что ты вспомнишь что-то, о чем ты забыла, что важно для них, даже если тебе в свое время это не показалось важным. Поэтому, пока ты будешь говорить им правду, – всю правду, слышишь, всю, – тебе ничего не угрожает. Но если ты попытаешься что-то скрыть или каким-то другим образом выгородить меня, то рано или поздно начнешь сама себе противоречить. Они разорвут тебя на части. Объявят моей сообщницей и начнут обращаться с тобой как с преступницей. Поэтому я хочу попросить тебя солгать только в одном, и эта простенькая, незамысловатая ложь поможет нам обоим выйти сухими из воды, а тебе – не проговориться на допросах. Что касается всего остального, я не хочу, чтобы ты лгала полиции или что-то от них скрывала. Расскажи им все. В данный момент ты не знаешь ничего, что могло бы навредить мне или кому-то, кто со мной связан. И я намерен, чтобы все так и оставалось, – закончил Зак с нажимом в голосе. – Ради меня и ради тебя. Я ясно выразился? Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты задавала мне еще вопросы? – Он насупился, когда Джулия, вместо того чтобы кивнуть, открыла рот с явным намерением задать очередной вопрос, но, услышав ее вопрос, вздохнул с облегчением.
