Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
– Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!
Тая осторожно коснулась руки Обнарова, обнимавшей ее за талию, прошептала:
– Не держи меня. Мне лучше, – и опять виновато улыбнулась.
Его лицо было напряженным, взгляд тревожным и пристальным.
– Не волнуйся. Все хорошо, – повторила она и добавила для убедительности: – Правда.
– …Ты будешь вкушать от плодов труда рук твоих, ты блажен и будет благо тебе! – пел священник.
– Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
– Жена твоя, как плодовитая лоза в стане твоего отечества, сыновья твои, как вновь посаженные масличные деревья вокруг трапезы твоей.
– Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе, – вторил хор.
– Так благословится человек, боящийся Господа!
– Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе! – торжественно завершил хор.
В наступившей тишине священник подошел к жениху, и внимательно глядя ему в глаза, строго спросил:
– Имеешь ли ты, Константин, свободное и доброе желание и твердое намерение взять себе в жену сию Таисию, которую здесь перед собою видишь?
– Имею, честный отче, – убежденно ответил Обнаров.
– Не обещался ли ты другой невесте? – продолжал настойчиво священник.
– Не обещался, – не сдержав улыбки, ответил Обнаров.
Удовлетворенный ответами священник приблизился на шаг к Тае, и ласково глядя ей в глаза, спросил:
– А ты, Таисия, имеешь ли свободное и доброе желание и твердое намерение взять себе в мужья сего Константина, которого здесь перед собою видишь?
– Имею, честный отче, – с легким поклоном ответила она.
– Не обещалась ли иному мужу?
– Не обещалась.
Священник довольно кивнул, степенно погладил седую бороду, и отойдя к амвону, провозгласил:– Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне, и присно, и во веки веков!
– Аминь! – откликнулся хор.
– Миром Господу помолимся!
– Господи, помилуй.
– О рабах Божиих Константине и Таисии, ныне сочетающихся друг другу для брачного общения и о спасении их, Господу помолимся.
– Господи, помилуй, – напевно выводил хор.
– О том, чтобы благословитися этому браку, Господу помолимся!
Священник пошел в алтарь, а его внук красивым речитативом стал читать молитву, и его голос в гулкой тишине храма пламенел, проникал в самое сердце, разжигая в нем огонь всепрощающей любви, было потушенный серыми, суетливыми, нескладными буднями.
– Серёж! – тихонько позвала Ольга Беспалова супруга.
– Чего ты? – недовольно ответил тот.
– Это что, все что ли?
– Я откуда знаю? – отмахнулся Беспалов.
– Куда священник-то ушел?
Беспалов недовольно поежился.
– Оленька, помолчи. Ну откуда я знаю. Увидим сейчас.
– …Твоя воля есть законное супружество, и еже из него чадотворение… – летели слова молитвы.
– Серёж! – Беспалова дернула мужа за рукав.
– Оля, что опять?
– Я вспомнила! Там еще венцы над головами держат. Ну, короны такие, специальные. Дед за ними ушел.
Беспалов прижал руку к сердцу, вымученно произнес:
– Слушай, дай хоть в храме Божьем от тебя отдохнуть, службу послушать. Достала! Честное слово.
– Хам и сволочь! – резюмировала Беспалова и рассерженно отвернулась.
– …яко Бог милости, и щедрот, и человеколюбия еси, и Тебе славу возсылаем, со безначальным Твоим Отцем и Пресвятым, и Благим, и животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков!
– Аминь, – заключил хор.
Неспешно, торжественно священник вынес из алтаря на амвон венцы, уложенные на лилового бархата подушку, встал лицом к алтарю и начал молитву о благословении и сохранении брачующихся.
Обнаров отрешенно смотрел на венцы в руках священника. С ним происходило что-то странное. Стало вдруг легко дышать, точно с груди убрали тяжеленный камень, точно воздух был чистый мед. Стало покойно, радостно и светло, точно внутри, и в сердце, и в душе, не осталось ни капли того, что отравляло жизнь, что заставляло просыпаться ночами, а потом долго курить, отрешенно глядя в потолок. Он вдруг с колоссальной ясностью ощутил, что сейчас, в эти мгновения, ему вручается Богом хрупкое существо, которому он сказал: «Я тебя люблю». Сейчас, в эти самые мгновения, его суетная, тусклая, по большому счету бесцельная жизнь, вдруг засияла, переливаясь всеми красками радуги, наполняясь Богом данным смыслом.
«Господи, спасибо…» – прошептал он.
– …Боже святый, создавый от персти человека, и от ребра его возсоздавый жену, и спрягий ему помощника по нему, за еже тако годно бысть твоему величеству, не единому быти человеку на земли: сам и ныне Владыко, низпосли руку твою от святаго жилища твоего, и сочетай раба твоего сего Константина и рабу твою сию Таисию зане от тебе сочетавается мужу жена. Сопрязи я в единомудрии, венчай я в плоть едину, даруй има плод чрева, Благочадия восприятие. Яко твоя держава, и твое есть Царство, и сила, и слава, отца, и Сына, и святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков!
Возглас хора:
– Аминь!
Окончив молитву, священник подошел к жениху, взял венец и трижды крестообразно осенил им жениха со словами:
– Венчается раб Божий Константин рабе Божией Таисии, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Обнаров поклонился и поцеловал иконку Спасителя на венце.
Священник вознес венец над головой жениха и со значением посмотрел на стоящего за его спиной Сергея Беспалова. Тот принял венец и стал держать его над головой жениха.
– Венчается раба Божия Таисия, рабу Божию Константину, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
После троекратного осенения венцом Тая поклонилась и поцеловала иконку Богородицы на венце, и венец вознесся над головою невесты. Ольга Беспалова с готовностью не к месту пролепетала: «Да, да. Я держу. Я поняла».
Священник отступил на шаг, трижды благословил жениха и невесту, торжественно призвал:
– Господи Боже наш, славой и честию венчай их! Господи Боже наш, славой и честию венчай их! Господи Боже наш, славой и честию венчай их!
Затем священник торжественно простер руки к небу и замер.
Постепенно его строгое и сосредоточенное лицо стало смягчаться, черты стали благостными и, наконец, точно солнце, лицо озарилось каким-то необыкновенным светом. Священник опустил руки и, глядя на Обнаровых, улыбнулся той особенной светлой улыбкой, которая невольно выдала в нем свидетеля главной части таинства – сошествия Святого духа на венчающихся.
– Да, – растроганно сказал он, – любовь не перестает [55] …
Он взял у шаферов венцы и надел их на головы счастливых супругов.
Тая растроганно заплакала.
– Это я от счастья! От счастья… – улыбаясь, повторяла она.
– Вонмем… – осторожно начал красивый мужской голос из хора.
– Мир всем! – торжественно пропел священник.
Хор:
– И Духу Твоему!
– Премудрость: Ты положил на главах их венцы из драгоценных камней, они просили у Тебя жизни, и Ты дал ее им, – возгласил все тот же чтец.
Хор повторил проникновенно и торжественно:
– Ты положил на головах их венцы из драгоценных камней, они просили у Тебя жизни, и Ты дал ее им!
Священник начал читать «Отче наш».
Невольно, повинуясь желанию души, их губы сначала робко, а потом все смелее и смелее начали повторять единственную молитву, данную народу самим Спасителем. От простых и понятных слов на душе светлело, точно душа вырвалась, наконец, из-под диктатуры циничного разума, припала к истокам, питающим ее, как реки и ручейки питают весною озеро.
– Преклоните головы, – ласково сказал священник, вынося из алтаря чашу с вином.
– Тебе, Господи! – возвестил хор.
Священник благословил молодоженов священной чашей и попросил:
– Отпейте из чаши по три глоточка. Будете навсегда делить общую чашу жизни, с ее радостями и горестями. Все на двоих.
Обнаров пил так, точно хорошо понимал, что такое делить пополам радости и горести. Тая смотрела на мужа, и ей так хотелось коснуться его, обнять – в знак благодарности, в знак того, что чашу горести он уже давно пил с нею пополам, но прерывать обряд, конечно, было нельзя. Она последовала за ним с легким сердцем, в свою очередь, сделав несколько маленьких глоточков, опасаясь, что натощак даже от мизерной дозы вина опьянеет.
