Ветер нашей свободы (СИ) - Манило Лина (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Видишь, что ты наделала. — Он тоже смотрит на мои конечности и хмурится. — Нельзя быть такой неуступчивой.
— Ты совсем свихнулся. — Мой голос прерывается, он тих и слаб, но Кир, точно знаю, все услышал — слишком близко мы стоим. Наши тела почти соприкасаются, а его холодные ладони крепко держат меня в своём плену. — Мой брат этого так не оставит! Он найдет меня.
— Тоже мне, нашла защитника. — Его ухмылка становится шире. — Пойми ты уже, наконец, что всем плевать на тебя. В этой жизни каждый думает о себе, а другие ему нужны постольку поскольку. Смирись уже, что я — твоя судьба, твоя новая жизнь, твой крест. Я сумею сделать тебя счастливой, только ты этого пока не понимаешь. Дам тебе такую свободу, о которой ты и мечтать не смела. Поэтому прекращай дергаться и помни, что от судьбы не уйдешь. Во всяком случае, ещё никому не удавалось.
Есть что — то зловещее в его обещаниях невиданной свободы, но я не успеваю, как следует обдумать его слова, а он хватает меня, резко отрывает от земли и кидает себе на плечо. Его острые плечевые кости впиваются мне в живот, когда он быстрым шагом направляется в только ему одному известное место. Болтаюсь как полупустой мешок, а он все идёт и идёт, не обращая внимания на мои протестующие крики и попытки освободиться.
— Не трать силы, дорогуша, они тебе ещё понадобятся. — Его визгливый, какой — то почти женский, голос режет по ушам. Я ненавижу Кира больше, чем это вообще возможно. — Все равно не отпущу, как не старайся, ты теперь моя игрушка и я планирую забавляться с тобой долго. Намного дольше, чем с другими.
Другими? Я не ослышалась? Точно, маньяк.
— Да пошёл ты на хрен, идиот! — кричу, что есть сил, в тайной надежде, что кто — то услышит мои вопли и придёт на помощь.
Но мои слова его только забавляют — он смеется. Громко, с удовольствием, от души.
— Это от него ты такому научилась? Ты же приличная девочка, не ругайся — тебя это не украшает.
Не знаю, откуда в этом задохлике столько сил, чтобы так долго нести меня на плече и даже не запыхаться? Я его, наверное, действительно недооценила, а зря. Теперь надежда вырваться из плена становится все призрачней.
— Пришли. — Слышу удовлетворение в его голосе, даже гордость какую — то. Только чем он может гордиться? Чем вообще могут годиться такие люди как Кир?
Ставит меня на землю, продолжая удерживать за талию, а я осматриваюсь по сторонам. Вокруг чахлые деревья, чёрная земля выглядывает из — под растаявшего кое — где снега. Мы в лесополосе, но я не узнаю эти места — не могу даже представить, в какой глуши оказалась.
— Ты не туда смотришь, — говорит, резко разворачивая мою голову в другую сторону.
Деревянный дом, с виду еще довольно крепкий, с высокими окнами и покатой крышей.
— Прошу любить и жаловать, наше будущее родовое гнездо.
Родовое гнездо? Господи, что у этого придурка вместо мозгов? Стекловата?
— Что это за место? Почему здесь нет соседей?
И правда, насколько хватает моего зрения не видно ни одного жилища. Только редкий лес и чуть дальше поле.
— Это дом моей бабушки. — Голос его тих, Кир о чем — то задумался. — О нем мало кто знает, а кто и догадывается, дорогу сюда не найдет, поэтому здесь мы в полной безопасности. Это прекрасное место, тебе понравится, я обещаю. Летом здесь очень красиво. Но не будем забегать вперед, а пока просто насладимся моментом и обществом друг друга.
— Не хочу я никем наслаждаться, тем более твоим обществом. — Стараюсь, чтобы мой голос казался как можно более уверенным, но на самом деле мне до одури, до головокружения и потери сознания страшно. Но Киру об этом знать совсем необязательно.
Но ему, кажется наплевать на моё мнение — просто, без лишних слов, хватает мертвой хваткой за предплечье и тащит в дом. Пытаюсь тормозить ногами, но треснувший гипс не дает этого сделать. Больно безумно, но пытаюсь не кричать, хоть от комка в горле невозможно дышать. Слезы подступают к глазам, угрожая пролиться нескончаемым потоком, но сдерживаюсь. Однажды решив не плакать при этом идиоте, сдержу обещание, чего бы это мне ни стоило. Во мне еще жива надежда, что меня найдут. Но с каждой секундой она становится все призрачнее.
Тяжелые двери открываются с невыносимым скрипом, и Кир грубо вталкивает меня внутрь. Не удерживаюсь на ногах и лечу вперед, выставив перед собой руки, чтобы при падении не разбить лицо. Но я не спортсмен и не умею группироваться, а все последние события сделали меня чуть ли не инвалидом — я слаба до крайней степени, поэтому все — таки падаю плашмя на дощатый пол, и в плече что — то предательски хрустнуло. Вспышка боли разрывает сознание пополам, в глазах темнеет, а голова начинает кружиться. Если так пойдет и дальше, я долго не протяну
— Что ты там разлеглась? — Его противный голос режет слух. — Поднимайся!
Но я не могу, как бы он мне ни приказывал. Просто не могу — боль в ноге и плече пульсирует, раздирает изнутри и все, на что я способна: тихо подвывать и скулить. Но даже этого не могу себе позволить — не дам ему шанса думать, что со мной так просто справиться. И хоть внутри я дрожу как осиновый листок, что — то не дает мне сломаться окончательно. Может быть, слепая вера в моего брата, может быть, чистое упрямство, но я сжимаю зубы и, привалившись горячим лбом к пыльному деревянному полу, пытаюсь восстановить дыхание. Кир, словно забыв обо мне, расхаживает по комнате, чем — то гремит, что — то тащит, переставляет. Никак любовное гнездышко обустраивает, придурок.
— Удобно? — Вижу его ноги в грязных ботинках совсем рядом со своим лицом. — Вставай!
Он снова подхватывает меня и тащит куда — то в сторону, а я даже не успеваю ничего сообразить, как оказываюсь сидящей в кресле, и Кира бледное лицо приближается ко мне. Несколько секунд он смотрит мне в глаза, а потом зажмуривается и прислоняется своим лбом к моему. Чувствую его дыхание, лёгким ветерком касающееся лица.
— Как же я тебя люблю. — Боль в голосе почти невыносимая. — Почему ты не захотела по — хорошему быть со мной? Всё бы могло быть по — другому. Думал, с тобой мне повезло, верил, что не предашь, а в итоге оказалась точно такой же, как и все остальные — сбежала к первому встречному. Почему так, Агния? Чем я плох? Никогда не мог понять, чем все эти другие лучше меня. И никогда этого не пойму. Ты тоже, как и они, оставила меня ради этого татуированного существа. Поэтому с тобой, моя милая, будет то же самое, что и с остальными.
Чувствую, как по его телу проходит сильная дрожь, и Кир медленно отходит, обняв себя за плечи, и стоит, глядя в окно. Оглядываюсь, пользуясь передышкой, вокруг: большая комната, обставленная ветхой пыльной мебелью. В углу моток веревки — точно такой же он связывал меня раньше. Содрогаюсь от ужаса, представив, что он опутает ею меня вновь.
— Что ты со мной сделаешь? — Замечаю недалеко стоящую лопату. Не знаю, что она здесь делает, но, если мне удастся дотянуться до неё, то смогу двинуть ею Кира по его тупой башке. — Убьешь?
— Какая любопытная девочка, — усмехается, не поворачивая головы, а я сдвигаюсь медленно влево, пытаясь дотянуться до лопаты. — У меня много планов на тебя, но смерть пока не на первом месте в списке моих желаний.
Прожигаю взглядом его затылок с прилизанными редкими волосенками и тянусь изо всех сил к заветной цели, но вдруг он резко поворачивается и впивается в меня колючим взглядом. Холодный пот выступает на спине, когда понимаю, что он с самого начала знал, что я пытаюсь сделать.
— Куда это ты свои ручонки тянешь? — Страх, мощной удушливой волной, поднимается вверх по горлу, перекрывает дыхание. — Думала, что она просто так здесь находится, наивная ты идиотка? Господи, каждая, ты слышишь, каждая попадается на эту уловку! Какие же вы все одинаково предсказуемые идиотки. Хоть бы одна удивила и не стала хвататься за лопату.
Кир подходит медленно, крадучись. С каждым исчезнувшим сантиметром между нами все лучше понимаю, что из этого дома не выбраться, не спастись. Он убьёт меня, перед этим натешившись вдоволь. Темно — серые глаза полыхают безумием и жаждой. Зажмуриваюсь до рези в глазах и сжимаюсь в тугой комок — ужас тем временем сплетается в животе в причудливые узоры.
