Между крестом и полумесяцем - Харченко Юлия (читать книги полные txt) 📗
— Какой-то частью души…
— Неправильный ответ. Любят всей душой и всем сердцем, а не частью.
— Дядя, у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда. Посмотри, к чему это привело. Ты пожертвовала собой, чтобы обустроить как-то свою жизнь и жизнь матери, и что? В итоге один брат в больнице, мать ушла от тетки, а у тебя искажается лицо, когда ты говоришь о своем муже. Скажи, что он за человек?
Марием опустила глаза. Она поняла еще в больнице, когда после долгой разлуки встретила дядю, что от него ничего не укроется.
— Он… ленивый, эгоистичный человек, который преследует свои интересы. А преследует ли? Иногда мне кажется, что его вообще ничего не интересует. Он не работает, сидит дома, ждет на диване перед телевизором, пока ему подадут…
— А ты не подавай. Приходи с работы, скажи, что устала, иди в комнату, не готовь. Если он не может быть мужчиной, защитником, кормильцем, добытчиком, наконец. Возможно, он не мужчина. А если не мужчина, значит, пусть готовит, стирает, моет и сидит дома.
— Так годами ждать, самой проще сделать.
— Потом тебе придется годами ждать, чтобы он хоть что-то предпринял… понимаешь?
— Возможно, ты прав, но у нас так не принято.
— Не принято, но и не принято, чтобы мужчина не работал и лежал как мешок.
Девушка опустила глаза, не зная, что ответить.
— Родная, ты совершила ошибку — вышла за него. Теперь что, всю жизнь терпеть его извечные лежания перед телевизором?! Перевоспитай. В конце концов, сейчас в полно западной литературы на эту тему. Читай и учись. И быстрее. Хотелось бы нам с твоей мамой внуков увидеть, — улыбнулся дядя.
— Дядя!
— Да.
— Спасибо, — сказала Марием и улыбнулась. Она была рада общению с дядей и благодарна за совет. Ее чувства и мысли уже давно беспокоили ее, но она не решалась высказать их.
Виктор улыбнулся в ответ.
— Мне кажется, дядя, что тебя послал Бог как палочку-выручалочку или волшебную фею из сказки, знаешь?
Виктор замялся:
— Ну, — он улыбнулся, — думаю, до феи мне еще далеко. Ты знаешь, мы же семья, мы должны помогать друг другу, а твоя мама была моим лучшим другом всегда, и она — моя любимая сестра. Думаю, то, что я делаю сейчас для вас, не идет ни в какое сравнение с тем, как твоя мама успокаивала меня, когда меня бросила невеста, и внушала уверенность в хорошем будущем. Несопоставимо с тем, как она меня защищала и просила, чтобы меня не наказывали родители. Помню историю, когда я потерял данные родителями деньги, а она предложила родителям забрать взамен все ее сбережения из копилки. Самое дорогое, что у меня есть — мои воспоминания, и, кажется, я никогда не рассчитаюсь с твоей мамой за то, что она всегда была лучшей сестрой. И сейчас есть. Если бы я знал, что ей так тяжело, я бы приехал раньше. И еще, прошу тебя, своди ее к хорошему врачу, к лучшему. Пусть он скажет, это временное помутнение или лучше положить ее в госпиталь.
— Хорошо, дядя. Я обещаю.
Они подошли к двери, и Дина вышла к ним. Сгорбившаяся от горя, с морщинами, темными кругами и мешками под глазами от недосыпания, с преждевременно поседевшими волосами, собранными в пучок, она выглядела старше своих лет. Казалось бы, совсем недавно, когда ее муж был жив, она была цветущей молодой женщиной. Это было каких-то пару лет тому назад, а сейчас она выглядит лет на пятнадцать старше своего возраста.
Дина обняла Марием и прижала к себе. По ее лицу катились слезы. В каждом седом волоске, каждой морщинке на лице отражались вся накопившаяся боль и страдания.
Глава 5
Дядя уехал через день. В квартире остались только Марием с мамой и ее младший брат Мина. Он учился на третьем курсе университета, всегда был очень тихим и скромным. В последние дни он стал еще более замкнутым и все больше отдалялся от них.
Мина был папиным любимым сыном, отец в нем души не чаял и очень баловал его. Конечно, смерть отца стала для него еще большим стрессом, чем для других детей, но Дина старалась окружить его любовью и теплом. Отец не успел дать Мине напутствия на будущую жизнь, не научил, как подобрать жену и как ухаживать за ней, как общаться с женщиной, да и просто как быть мужчиной: отвечать за свои поступки, чувствовать ответственность за семью. Мать же была не тем человеком, который мог бы рассказать об этом. Все решения всегда принимал отец, а мама как хорошая жена не спорила и помогала. «Женщина и мужчина — единое целое, они должны дополнять друг друга. Хорошая жена не будет спорить с мужем, она поможет детям принять его точку зрения. Женщина — хранительница очага, мать, хозяйка дома. Мужчина — глава семьи и мозг» — вот ее принципы.
Именно поэтому после смерти мужа она осталась как без рук — ее половина умерла. А Мина через некоторое время остался без обоих родителей. Нет, Дина первое время очень старалась, но потом поняла, что все выходит из-под контроля, сын становится неуправляемым, и прекратила попытки. Пока она не смирилась со смертью их отца, она говорила: «Твой папа не делал бы это, делал бы то», — или: «Твой отец никогда бы не позволил сделать так», — но однажды Мина ответил: «Откуда ты знаешь, ты не мой отец», — и благие намерения матери иссякли. Она перестала с ним разговаривать.
Марием знала об этом, но что она могла сделать? Денег в семье не хватало. Университет оплачивался из денег, полученных от сдачи квартиры, оставались еще какие-то деньги на продукты. Или не оставались. Через некоторое время старший брат предложил младшему брату устроиться на подработку после учебы, через друзей нашел работу для обоих. Трудились всего три дня в неделю, поэтому совмещали учебу с работой вполне успешно.
Мать не часто пересекалась с детьми: каждое утро она ходила в церковь, а каждую субботу проводила на могиле у мужа, возвращаясь только поздно вечером.
В эту субботу, когда Марием была с ней, Дина предложила дочери поехать вместе. Но для Марием кладбище всегда было чем-то, вызывавшим страх, и она ходила туда нечасто. И в этот раз она поцеловала маму и направилась в центр. Свою нерабочую субботу она решила провести так, как давно мечтала: походить по магазинам. В любом случае необходимо было купить кое-какие вещи, а дома они стоили на порядок дороже. После, нагруженная коробками, она гуляла вдоль реки и вскоре отправилась домой.
Поднимаясь по лестнице, Марием услышала крики и стоны. Ближе к квартире звуки становились громче. Марием вставила ключ в замочную скважину, но он не поворачивался. Сначала она подумала, что перепутала ключи. Убедившись в обратном, она снова попыталась открыть дверь — с тем же результатом — и поняла, что кто-то дома и ключ вставлен с обратной стороны замка. Девушка нажала на кнопку дверного звонка и только после третьего дверь открылась:
— Ты разве не ушла с мамой на кладбище? — спросил брат с перепуганным видом. Ворот его рубашки задрался, концы выбились из брюк, как у человека, одевавшегося наспех.
— Ты спал? — спросила Марием, впихивая тяжелые сумки перед собой в квартиру.
— Да, — неуверенно сказал Мина.
Половица в его комнате скрипнула, и девушка вопросительно посмотрела на брата.
— Мина, кто там?
— Где?
— Я слышала, как скрипнул пол в твоей комнате. Там кто-то есть?
— А, тебе показалось.
«Да, скорее всего, показалось. Кто там может быть?» — подумала Марием.
Девушка прошла на кухню и принялась чистить картошку, сбрасывая кожуру в мусорный пакет. Дверь в кухню она оставила открытой. Понятно, кто там может быть, но Марием все еще старалась поверить в порядочность брата. «Он так молод, и он не похож на тех мальчишек из захудалых районов, которые когда-то кричали мне вслед, считая меня падшей женщиной только потому, что я была без хиджаба! Нет-нет! И потом, мой брат — копт, и он хорошо знает, что есть вещи, которые категорически неприемлемы до свадьбы! Это — страшный грех, за который гореть в аду! К тому же он — студент университета. У него впереди учеба, получение диплома, который откроет хорошие перспективы…» — размышляла Марием. Вдруг она вздрогнула от того, что в коридоре мелькнул чей-то силуэт. Марием резко встала и вышла в коридор. Зажгла свет…
