Улица Светлячков - Ханна Кристин (версия книг .TXT) 📗
— Как ты смеешь! И ты еще столько лет считалась моей подругой…
— Я и есть твоя подруга. — В голосе Талли послышалась паника. В глазах ее застыло незнакомое выражение, и Кейт потребовалось несколько секунд, чтобы распознать в нем страх. — Мне не стоило начинать съемку, признаю, но я не думала, что тебя это так взволнует. Джонни точно не возражал бы. Он — человек новостей, как и я. Как и ты была когда-то. Он знает, что репортаж…
Кейт наотмашь ударила Талли по лицу.
— Он — не твой репортаж! Он — мой муж! — на последнем слове голос Кейт дрогнул. — Уходи! Убирайся отсюда!
Талли не двигалась, и Кейт сорвалась на крик:
— Немедленно! Убирайся, черт побери, из палаты. Здесь можно находиться только членам семьи.
Рядом с кроватью Джонни вдруг зазвучал сигнал тревоги.
Прибежали несколько медсестер в белых халатах и кинулись к кровати, оттеснив Кейт и Талли. Джонни осторожно переложили на каталку и вывезли из палаты.
Кейт стояла, растерянно глядя на пустую кровать.
— Кейти…
— Уходи, — обессиленно произнесла она.
Талли тронула ее за рукав.
— Ну же, Кейти, мы ведь лучшие подруги навсегда, что бы ни случилось. Помнишь? И я нужна тебе сейчас.
— Вряд ли мне нужна такая подруга, как ты.
Вырвав руку, Кейт выбежала из палаты.
И, только оказавшись на втором этаже и обнаружив, что она сидит одна в пустой дамской комнате, уставившись на зеленую дверь кабинки, Кейт разрыдалась.
Несколько часов спустя Кейт сидела в комнате ожидания для родственников пациентов. Рядом находились еще недавно такие же, как она, люди с тревожными или остановившимися взглядами, ожидавшие новостей о своих близких. Но теперь Кейт была здесь одна — поздно, волонтер, дежуривший днем, отправился домой.
Никогда еще время не тянулось так медленно. Кейт ничем не могла занять себя, она ни на что не могла отвлечься. Она полистала журналы, но на английском языке не было ни одного, и она отложила их в сторону. Не помог даже телефонный звонок домой. Теперь, когда рядом с ней не было Талли, Кейт чувствовала, как все глубже погружается в свое отчаяние.
— Миссис Райан!
Кейт вскочила на ноги.
— Здравствуйте, доктор! Что с моим мужем? Как прошла операция?
— Все в целом хорошо. У него было внутримозговое кровотечение, которым, по нашему мнению, и объяснялось то, что отек не спадал. Теперь кровотечение удалось остановить. Это дает нам повод надеяться на лучшее? Проводить вас к нему в палату?
Слава богу, Джонни был жив.
— Спасибо вам!
Когда они проходили мимо сестринского поста, доктор Шмидт спросил:
— Мне послать сообщение на пейджер вашей подруге — Таллуле Харт? Ведь вам наверняка не захочется сейчас быть одной.
— Мне действительно не хочется быть одной, это правда, — сказала Кейт. — Но Таллуле Харт здесь больше делать нечего.
— Ну что ж, дело ваше. Будем надеяться, что ваш муж очнется. За много лет в этой больнице мне не раз доводилось видеть так называемые чудеса. И я думаю, что очень часто вера родных играет в этом свою роль.
— Я даже боюсь снова на что-то надеяться, — тихо сказала Кейт.
Доктор Шмидт остановился у палаты Джонни и посмотрел на Кейт:
— Я ведь не говорил, что верить в лучшее легко, но это необходимо. Для этого тоже требуется своего рода мужество, не так ли?
Доктор похлопал Кейт по плечу и оставил перед закрытой дверью.
Она не представляла, как долго простояла тут, в этом белом больничном коридоре. Войдя через какое-то время в палату, Кейт присела и закрыла глаза. Она стала говорить с мужем тихим, время от времени срывающимся голосом. Она даже не могла вспомнить потом, о чем говорила. И только знала, что ее присутствие может стать тем самым светом в конце тоннеля, светом, который поможет Джонни выбраться из тьмы забытья.
Она умолкла, когда поняла, что уже наступило утро. Через окно в палату проникал свет, он падал на линолеум на полу, на серо-белые стены.
Кейт поднялась со стула. Тело затекло, болела спина и плечи.
— Привет, красавчик, — прошептала она, склоняясь над Джонни и целуя его в щеку. Повязку с глаз сняли, и Кейт увидела синеву и припухлость вокруг левого глаза. — Больше никаких кровотечений, хорошо? Когда захочешь привлечь внимание, воспользуйся проверенными способами — либо разозлись на меня, либо поцелуй.
Кейт говорила до тех пор, пока у нее не иссякли силы. Она не знала, что еще может сказать Джонни. Она включила телевизор, висящий в углу. Послышалось шипение и треск, на экране была серо-белая рябь.
— И это твои любимые новости? — с горечью воскликнула Кейт, гладя руку мужа. Пальцы его были сухими и безжизненными.
Кейт наклонилась к нему, поцеловала в щеку и замерла. Хотя от Джонни пахло больницей — лекарствами и дезинфектантами, — Кейт показалось, что она уловила за этими чужими запахами и его собственный, такой знакомый запах.
— Я включила телевизор. Ты сейчас настоящая сенсация.
Никакой реакции.
Кейт рыскала по каналам, пытаясь найти хоть один на английском языке.
И вдруг на экране возникло лицо Талли.
Она стояла с микрофоном в руке перед зданием больницы. Титры внизу экрана дублировали ее слова:
— Вот уже несколько дней весь мир взволнованно следит за состоянием Джона Патрика Райана, телевизионного продюсера, получившего серьезное ранение в результате взрыва бомбы около отеля «Аль-Рашид». Вчера прошли похороны репортера, бывшего с Джоном Райаном — Артура Гулдера. Немецкий госпиталь и семья Джона Райана отказываются общаться с журналистами. И можем ли мы обвинять их в этом? Семья Райана тяжело переживает эту трагедию. Джон — а для друзей просто Джонни — получил серьезную травму головы. В госпитале Багдада ему была проведена сложная операция. Специалисты рассказали мне, что он вряд ли смог бы выжить, если бы на месте ему не была оказана экстренная помощь.
Картинка на экране сменилась. Теперь Талли стояла у кровати Джонни. Он лежал, неподвижный, на белых простынях. Голова его была забинтована, а на глазах — повязка. И хотя камера задержалась на Джонни всего несколько секунд, прежде чем на экране снова возникла Талли, эту картину трудно было забыть.
— Перспективы выздоровления мистера Райана туманны. Специалисты, с которыми я разговаривала, считают, что теперь надо лишь ждать. Если отек мозга спадет, то у Джона Райана появится шанс выжить. Если же нет… — Голос Талли дрогнул, и она переместилась к ногам лежащего на кровати Джонни, откуда посмотрела прямо в камеру. — Но не будем пока строить прогнозы. Несомненно одно — это история настоящих людей, которые ведут себя как герои и в горячих точках, и у себя дома. Джон Райан хотел, чтобы американцы знали правду о происходящем, а я знаю этого человека достаточно хорошо, чтобы сказать: Джон понимал, с каким риском это связано. Но выбор перед ним не стоял: он просто не мог поступить иначе. И пока Джонни освещал события этой ужасной войны, его жена Кейтлин ждала его дома с их малышкой, которой едва исполнился год, веря в то, что ее муж делает важную работу. Как любая жена солдата, она принесла в жертву свое семейное благополучие, чтобы Джон Райан выполнил свой долг.
Камера снова показывала Талли на ступеньках госпиталя.
— Таллула Харт из Германии. И хочу добавить, Брайан, что все мы молимся сегодня о семье Райан.
Кейт смотрела в телевизор еще долго, после того как закончился репортаж.
— Талли сделала так, что мы выглядим героями, — произнесла она вслух. — Даже я.
И тут Кейт почувствовала, как шевельнулся под ее рукой палец Джонни. Едва уловимо, так, что сначала она даже и не поняла, что произошло. А поняв, пристально вгляделась в лицо мужа.
Джонни медленно открыл глаза.
— Джонни? — прошептала Кейт, боясь поверить своим глазам. Она решила, что от усталости у нее начались галлюцинации. — Ты видишь меня?
Джонни попытался сжать ее руку. Это трудно было назвать пожатием, в обычное время его движение не потянуло бы даже на прикосновение, но теперь оно вернуло Кейт надежду.
