Говори со мной по-итальянски (СИ) - Тонян Лаура (книги онлайн полные .TXT) 📗

Обернувшись, Лукас подмигивает и в мгновенье ока взбирается на крыльцо.

— Я хотела принять душ…, - говорю, вздернув бровью и подхожу вместе с ним к двери, которая наверняка из, цельных пород дерева.

— Примешь душ в моей личной ванной, — оповещает парень, переплетая нежно наши пальцы. — Наденешь мою толстовку…, — произносит он совсем тихо у моего уха.

Я слегка отталкиваю его, не в силах сдержать улыбку.

— Мне будет неудобно перед твоим младшим братом.

Прежде чем вставить ключ в замочную скважину, Лукас отмечает:

— Перестань. Он хочет, чтобы мы начали встречаться.

— Правда?

— Нет, — хмыкает Блэнкеншип. — На самом деле, этот мелкий засранец мечтает занять мое место.

Парень все-таки не успевает воспользоваться связкой.

Зажимает ее ладони, отведя ту в сторону, когда неожиданно дверь перед нами открывается. На пороге — лучезарная, улыбающаяся Исабэл.

— Ева! — она мгновенно распахивает объятия и притягивает меня к себе.

В действительности, после нашей депрессивной беседы с Лукасом, которая, похоже, окончилась на позитивной ноте, мне просто необходим такой жест.

Я рада, что Исабэл итальянка. Потому что, будь эта женщина британкой, к примеру, я бы не дождалась от нее эмоций и такого приветливого отношения. Она, словно город, на который никогда не опускается ночь. Не знаю, заметила ли Исабэл, что я обнимаю ее крепче положенного. Надеюсь, не станет думать обо мне ничего странного.

— Ты не поверишь, но я скучала по тебе, — признается Иса, отодвигаясь и блаженно вздыхая.

Она может не догадываться, но и я тоже. Очень.

Мачеха Лукаса кидает в пасынка сердитые взгляды. Я откашливаюсь в кулак, желая не вмешиваться в их семейные дела.

— Buоn ротегiggiо, mаmmа[3],- говорит ей Лукас упавшим голосом.

Он безрадостен, поджимает губы, смотря на Ису. Мне жаль его. Он не хотел напиваться и садиться за руль. Если подумать, часть моей вины тоже есть в этом.

— Ah! Cоте ufficiаlmеntе[4]! — негодует Исабэл, сощуривая большие карие глаза, обрамленные воистину длинными ресницами.

Это очень красивая женщина, не только добрая и радушная.

— Прошу тебя, Лукас, не называй меня матерью лишь потому, что знаешь, насколько твоя провинность недетская.

Он опускает голову вниз, снимая с себя ветровку, и вешает ее на плечики в гардеробе. Подходит к Исе, которая сложила руки на груди в ожидании ответа пасынка. Он становится позади нее и обхватывает руками за плечи, притискивая к груди.

— Я называю тебя мамой, — мило, так нежно изрекает Лукас, — потому что люблю тебя. Другой причины нет.

Я бы точно позволила себе растрогаться от сцены, развернувшейся передо мной, но воздерживаюсь. Мне нравится смотреть, как строгое выражение лица Исабэл уступает счастливой улыбке. Она, может быть, невольно, однако же, кладет свои маленькие ладошки на мощные запястья Лукаса и потирает их ласково, принимая от него всю ту любовь, которую он способен ей дать. А я знаю, что в его сердце много любви.

— Скажи мне, я ведь практически прощен? — интересуется Лукас, когда мы все втроем направляемся на кухню, а он кладет быстро в рот пару виноградинок, выкрав их из столовой. Его рот заполнен, он лепечет что-то дальше, смачно причмокивая, и совсем не походит на взрослого парня — скорее, на мальчика, переживающего переходный возраст. — Смотри! — Блэнкешип указывает на меня, говоря с Исой. — Я привез к нам домой Еву. Я сделал это, уговаривая и немного обманывая.

Мы оказываемся вблизи друг от друга, и я некрепко шлепая его по предплечью. Он наклоняется над моим ухом, чтобы прошептать:

— Лучше по заднице.

Покраснев, я отворачиваюсь, а он слабо хохочет над тем, что добился желаемого. Мое искреннее смущение доставляет Лукасу, по всей вероятности, удовольствие. К счастью, Исабэл отвлекает его внимание, и Блэнкеншип перестает сверлить меня взглядом.

— Твоему отцу не понравится, что ты пропускаешь занятия, — задумчиво говорит она, переключая трек на планшете.

Начинает проигрываться спокойная композиция Jеssiе Wаrе.

— О! — я заступаюсь за него, ни о чем не размышляя и не сомневаясь в своем поступке. — Это все по моей вине. Я поссорилась с подругой, а Лукас решил составить мне компанию в…, — замявшись несколько секунд, выдаю: — … спортзале! Да…, — потираю лоб пальцем, переглядываясь с объектом раскрывшейся темы. — В общем, если бы не он, мне было бы очень трудно пережить это утро.

— Ты поссорилась с Пьетрой из-за меня, — зачем-то добавляет лэнкеншип, и у меня свисает челюсть.

Я пытаюсь выгородить придурка, а он подкидывает больше задач. — Ты что, все время косячишь, да? — ухмыляется Исабэл, моя в раковине крупные помидоры.

Лукас закрывает рукой лицо, делая вид, что сам не в восторге от произошедшего, но, по большей части, ему наплевать. Я знаю, что ему не купят новую машину, пока он не получит свои права обратно, но Лукас может пользоваться тачками своих друзей, а следовательно, схлопотать новых проблем не составит большого труда.

— Лучше дай знать, что готовишь. — Британец барабанит пальцами по кухонной белоснежной стойке, пока Исабэл нарезает свежий хлеб.

Вкусный запах щекочет ноздри, вызывая аппетит. Лукас удивляет нас обеих, когда внезапно прижимается ко мне сзади, руками обвивая мою талию. Мачеха отвечает ему с некоторой задержкой и обескураженностью. Она опускает глаза на меня, но встречая такое же непонимание, снова взирает на пасынка.

Ее губы приподнимаются в аккуратной, несмелой улыбке, как будто Исабэл боится спугнуть бабочку, вдруг севшую на ее плечо.

— Брускетта[5] с базиликом и помидорами — на закуску, — неторопливо рассказывает женщина, кистью дотронувшись до своих собранных кверху волос. — А основным блюдом будет Казаречче[6] с рагу из говядины.

Ее голос все ещё звучит неуверенно, а я закашливаюсь, когда Лукас тесно переплетает пальцы между своими руками на моем животе. Как же. Это. Приятно. Мне так хорошо, что я не хочу, чтобы кто-либо нарушил эту идиллию, но не могу из уважения к Исабэл прильнуть к ее пасынку, откинуть голову назад и наслаждаться его касаниями, от которых мое тело дрожит даже через свитер.

Хотя я думаю, если бы не сняла пальто, все равно ощущения были бы идентичными.

— Ла-а-адно, — протягивает парень, создающий в моей душе отдельный райский уголок, — мы пойдем наверх. Ева хочет принять душ, я ей пообещал, что она может сделать это в моей ванной, пока Паоло в школе.

Я не вижу Лукаса, но Исабэл очевидно изумлена, но в ее смятении нет ничего плохого: только положительные эмоции отображаются на ее прекрасном лице.

— К-конечно, — заикнувшись, женщина кивает головой, наблюдая за тем, как Блэнкеншип тянет меня ввысь по лестнице.

Я в последний раз оборачиваюсь в ее направлении, и Иса показывает мне большой палец, отчего улыбка уже точно меня сегодня не покинет. Самый лучший жест за целый день.

Пояснения к главе

[1] — «Простите» (итальянский язык).

[2] — В оригинале: «Amаrе е nоn еssеге аmаtо è tеmpо pеrsо».

[3] — Добрый день, мама (итальянский язык).

[4] — Ха! Как официально! (итальянский язык)

[5] — Традиционное центрально-итальянское простонародное блюдо (имеющее аналоги и в других регионах), закуска перед основными приемами блюд для «поднятия аппетита».

[6] — Короткая сухая паста в форме перекрученных и сложенных в виде латинской буквы S трубочек из теста. Родиной этой пасты является остров Сицилия.

Глава 30

Ева

Я еще никогда не была в спальне красавца Блэнкеншипа.

Почему-то в голове заседает мысль, что я не единственная, кого он приглашал сюда. В смысле, разумеется, я не особенная, просто это неприятно — думать о других девушках в его постели. Он стремительно заводит меня внутрь, закрывает одностворчатую коричневую дверь, прислоняет меня к ней спиной и нависает сверху, тяжело дыша. Я смотрю на него снизу во все глаза, слегка приоткрыв губы. Представляю, как наивно выгляжу, но ничего не могу с этим поделать.