Говори со мной по-итальянски (СИ) - Тонян Лаура (книги онлайн полные .TXT) 📗

— Если быть краткой и не быть нудной, — грустно усмехается она, возобновляя монолог, — каждый из нас принял то, что ты должна сама решить, что делать со своей жизнью и своим горем, которое, может быть, осталось глубоко позади. Я буду рада, если это так.

Неожиданно прослезившись, я неоднократно киваю, выпятив нижнюю губу:

— Это так, — говорю дрогнувшим голосом.

Пьетра пододвигается и стискивает меня в непоколебимых и надежных объятиях. Мне необходимо было именно ее плечо, чтобы выплакаться. Это слезы благодарности — за то, что они смогли справиться с новостью, которую я им преподнесла. Я их не просто люблю. Я их уважаю. Они — это те, кто, я буду надеяться, пройдут жизненный путь вместе со мною.

— Но я уже все равно не смогу воспринимать своего брата прежним Маркусом, — сознается Пьетра, когда мы отстраняемся, откинувшись назад, почувствовав себя более вольными. — Дейла и Лукаса тоже, но Марк он все-таки… мой двоюродный брат.

Я понимаю ее, и мне перед ней стыдно. Может, стоило держать втайне украденное моим прошлым событие.

— Я чувствую себя виноватой, — говорю со вздохом и опускаю глаза, не в силах посмотреть на нее.

Пьетра кладет руку мне на плечо и сжимает его так, что мне практически больно.

— Не нужно так говорить. Не смей. Ты вообще ни в чем не виновата, поняла?

— Это все очень сложно, но я их простила. Прости и ты.

Пожалуйста.

— Ты права, — говорит подруга, выдав безрадостный смешок. — Это сложно.

И я хотела сказать ей про свои отношения с Лукасом, но я не смогла. Им — моим друзьям — нужно время, чтобы освободить себя от печали и гнева, терзающих их. Я сообщу о нас с ним позже.

— О чем ты задумалась? — говорит Пьетра, приподняв губы в улыбке — первой на сегодня. Она приставила локоть к деревянным доскам скамейки, голову уперев в ладонь. Я качаю отрицательно головой, зажав руки между коленей.

— Ни о чем.

Не знаю, что мне делать: быть ли благодарной своей вспыльчивости за то, что, наконец, освободилась от угнетающей меня тайны, или же проклинать свою необузданность за то, что, скорее всего, испортила многолетнюю дружбу. А может, у моих друзей и друзей Лукаса все ещё наладится. Будут ли между ними откровения или нет — мне неизвестно. Сдержат ли слова Диего и девочки — тоже. Но я не могу переживать по каждому поводу. Если проведу всю жизнь в волнениях, потеряю ее и буду глубоко сожалеть после.

Одно я понимаю точно: некоторые скелеты ни в коем случае не должны быть выявлены, и место им — в пыльных шкафах, которые никто никогда не откроет.

Я рассказала Лукасу, что поделилась о нашей самой первой с ним встрече с теми, кто мне дорог. Я не боялась, что он будет злиться, но долгое время не могла понять, верно ли поступлю, откровенничая с этим человеком на такой ранней стадии нашей связи. Мне казалось, что все-таки Лукас огорчится, однако он воспринял все спокойно, но обещал не делиться моим признанием ни с Маркусом, ни с Дейлом. Мы ещё немного сидим в кофейне на Пьяцца Венеция, дожидаясь вечера, чтобы спокойно пройтись по центральной улице Рима, в любое время года наполненной туристами. Но только вечером или рано утром можно там можно гулять, не сталкивая то и дело с другими людьми.

Мы держимся за руки, заглядываем друг другу в глаза, допивая уже вторую кружку наивкуснейшего в городе кофе. За стеклом кофейни неспешно прогуливается народ: молодежь и старики, влюбленные и одиночки, туристы и местные. Все невероятно разные, но объединенные самым красивым место на Земле — Вечным городом.

— В «Тор Вергата» было много свидетелей нашего поцелуя, — смущенно начинаю я, поставив пустую кружку на стол.

Лукас не спешит отпускать мою ладонь, переплетая пальцы наших рук.

— Ты поедешь со мной в Лондон? — вместо того, чтобы присоединиться к обсуждению важной детали сегодняшнего дня, допытывается Блэнкеншип.

— Я говорю, скоро мой телефон будет трясти по причине многочисленных звонков и сообщений от девочек и Диего.

На последнем имени Лукас недовольно морщит носом. Он бесцеремонно хватает мой смартфон и отключает его.

— Эй!

— Ты поедешь со мной в Лондон? — повторяет свой вопрос, не сводя с меня ярко-голубых глаз.

Я в недоумении гляжу на него, хочу забрать мобильный, но парень его мне не отдает.

— Все равно, сколько свалится мне на голову негодований и злости — я от тебя отказываться не собираюсь.

Вскинув бровь, раздумываю над словами, Лукаса, и хоть мне они, несомненно, приятны, волнует меня не это.

— Все намного серьезнее…

— Днем в универе я сказал Маркусу, чтобы перестал пускать на тебя слюни, — произносит Блэнкеншип медленно и глубокомысленно. — Вот, что серьезно.

Я закрываю рот, не зная, как ответить на это, и будет ли верным вообще что-то говорить. И тем более, поведать об Алистере, приходившем вчера, звавшим к себе. Не хочу разжигать еще один конфликт. Лукас, наверное, в курсе, что сегодня мы с ним не поедем к Шеридану — все веселье в его доме состоялось прошлым вечером.

— Пойми меня правильно, это круто — знать, что твоя девушка нравится другим. Но не лучшему другу.

Я окидываю взглядом проспект, раскинувшийся перед нами, стоит только перешагнуть порог кафе. Лукас вдруг встает. Он идет к кассе, чтобы расплатиться за напитки, а потом возвращается, подает мне руку, которую я не в силах не принять. Мы выходим наружу — теплая осенняя погода позволяет не застегивать верхнюю одежду. Шарф свободно висит у меня на шее, Лукас теребит его, потом манит меня к себе, закинув длинную руку мне на плечо. Он целует меня в лоб, когда мы переходим дорогу, чтобы пройти к улице Корсо, на которой я не была уже очень давно. Спустя несколько минут небыстрой ходьбы, перед нами предстает оживленная Виа дель Корсо, полная брендовых магазинов и торговых палаток. Эта всецело ровная дорога приведет нас через время к самой красивой площади Рима, но пока мы просто наслаждаемся друг другом. И мне намного приятнее делать это, зная, что телефон не зазвонит. Лукас предусмотрителен.

— Кто я? — вдруг задает он свой излюбленный вопрос.

— Мне кажется, мы это уже решили, — загадочно улыбнувшись, вскидываю на него глаза.

Он лишь едва улыбается, глядя на меня с высоты своего роста. Красивый, уверенный в себе Мой. Склонив голову набок, прищуривает лазурные омуты.

— Кто я?

— Парень из Лондона.

Я задорно смеюсь — за неправильный ответ Лукас щипает меня за живот.

— Кто я? — настойчивее произносит у самого уха.

— Парень, который живет в Риме.

Я отбегаю от него, ловя взоры других людей. Они оглядываются на нас. Лукас догоняет меня и привлекает к себе, крепко-накрепко ухватившись за мою талию.

— Кто я?

— Парень, который без ума от одной итальянки…

Он поджимает губы, и заметно, что не совсем доволен ответом, но я уже близко. — Взбалмошной итальянки, — приговаривает Блэнкеншип.

— Это я-то взбалмошная? — Бью его кулаком в грудь, и мы заливаемся смехом, остановившись в самом центре длинной улицы.

— Так кто же я? — задерживая дыхание, вопрошает Лукаса, убирая волосы с моего лица. — Кто я, Ева?

— Ты — мужчина, с которым я счастлива.

Улыбка расползается по его удовлетворенной физиономии.

Наглец склоняется ее мне, прижимается пухлыми, истерзанными ночью губами к моим. Это волнительное прикосновение, пропитанное азартом и страстностью, кружит голову. Мои руки на плечах Лукаса дрожат, потому что я с замиранием проживаю каждый стук сердца. Оно бьется, поддерживая ритм самого божественного и поразительного города, окружающего нас.

Меня и Лукаса.