Большие каникулы Мэгги Дарлинг - Кунстлер Джеймс Говард (список книг .txt) 📗

Мэгги часто замигала, не в силах ничего сказать.

— Ох, я понимаю, о чем ты думаешь, — сказал он, разрезая блины один за другим на мелкие кусочки, словно хотел разрезать всю стопку, чтобы можно было есть не останавливаясь. — Хочу сказать, что у меня есть и хорошие новости.

— Что такое?

— На самом деле я не болен.

— Ты не болен?

— Я — здоров, как священная корова.

— Это то, что называется стадией отрицания?

— Отрицание? Какая чушь.

— В самом деле?

— В самом деле.

— Погоди. Ты говоришь, что ты — здоров?

— Да. Разве это не счастье?

— А как же… этот онколог?

— Литературный вымысел.

— Но…

— Мэгги, правда заключается в том, что у меня нет никакого рака. Я просто придумал это, чтобы, ну, растопить лед.

— Зачем, свинья ты этакая? — сказал она, отбирая у него тарелку и швыряя все ее содержимое ему в лицо и на грудь.

Ей потребовалось меньше минуты, чтобы собрать вещи и выйти за дверь. «До чего приятно в такой день идти по проселочной дороге», — повторяла она про себя, чтобы не взорваться. Через минуту или около того она услышала, что Гарольд медленно едет позади нее на своем «моргане».

— А мы не перебарщиваем? — осмелился спросить он.

— Ты для меня больше не существуешь, разве только как привидение свиньи.

— Ну, Мэгги…

Она продолжала шагать вперед, стиснув губы.

— Прекрати раздувать из мухи слона, — сказал он. Было заметно, что он в отчаянии.

Не последовало никакого ответа.

— Должен ли я считать, что ты проявила ко мне интерес только потому, что думала, будто я болен?

Каменная стена.

— Садись в машину, Мэгги.

Она ускорила шаг.

— Ты даже не представляешь, куда идешь. До ближайшего жилья несколько километров.

Она не остановилась.

— Ты — проклятая упрямая сучка!

Он заехал вперед и перекрыл ей дорогу. Она остановилась. Он выскочил из машины, захлопнул дверцу и поспешил, чтобы закрыть ей дорогу телом. Она подумала, что он выглядел очень смешно на дороге в своем шелковом японском халате.

— Садись в машину, Мэгги, — прорычал он.

Возможно, что-то в его костюме вдохновило ее на уровне подсознания, ведь Мэгги была совсем неискушенной в боевых искусствах; а может, его прыгающее адамово яблоко представило собой цель, от которой было трудно удержаться. Ей показалось, что и удар был не очень сильным, но он привел к немедленному впечатляющему результату. Гарольд свалился за правое переднее крыло машины и стал издавать странные неприятные звуки, как будто пар выходил из старой забитой трубы. Несмотря на его жалкий вид, Мэгги, почти не раздумывая, решила не помогать ему. Вместо этого она подошла к водительскому месту, бросила сумку на пассажирское сиденье и перевела тугой маленький рычаг на первую передачу, одновременно пробуя ногой тормоз и сцепление.

— Аааааррррххх… — вырвалось у Гарольда. Она укатила, оставив за собой шлейф из гравия и пыли, опустившийся на него до того, как она исчезла за поворотом, а его кваканье поглотил шум густой листвы.

Часть девятая

ПРЕДПОСЛЕДНИЕ НЕСЧАСТЬЯ

1

Что с нами будет?

— …Я бросила машину в Виндзоре и нашла мальчика, который согласился довести меня до дома за сто долларов плюс расходы на бензин, — сказала Мэгги, опуская вилку в салат с копченой уткой и соусом из перца чилпотль и сока лайма.

Кристи Шовин, сидевшая напротив, лукаво улыбалась. Эту улыбку можно было считать одобрением. Мэгги не только подробнейшим образом выложила мерзкую сагу о ночи, проведенной ею за городом с Гарольдом Хэмишем, но рассказала и о неудачных любовных эпизодах со Свонном и Регги. В это обеденное время в «Tontine», на углу Коламбус-авеню и Восемьдесят первой улицы, было полно народа. Многие не могли удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на их столик, хотя на Кристи не было надето ничего особенного, кроме майки с V-образным вырезом от Дж. Кру и джинсов, а Мэгги куталась в шарф от Эрме.

— Он был хороший мальчик, — добавила она, рассказывая о молодом вермонтце, — но, когда мы проезжали Хартфорд, он спросил, не в Нью-Йорке ли мы уже.

— Не мог прочесть, да?

— Я не спросила, но это было очевидно. Дорожный указатель на въезде в Хартфорд был величиной с амбар. Ты можешь себе такое представить?

— Ты удивишься, сколько американцев не умеет читать, — сказала Кристи. — Я сотрудничаю с организацией «Добровольцы за грамотность». Это так скандально, что-то вроде неприличного секрета страны.

— Пятьдесят лет назад все умели читать. Домашняя прислуга. Посыльные в гостиницах. Грязные макаки. Моя бабушка Элси читала нам вслух Теккерея летними вечерами на крыльце, а ведь первая половина ее жизни прошла в Чехословакии.

— Некоторые из моих взрослых учеников на самом деле абсолютно неграмотны, хотя окончили среднюю школу. Они не могут прочесть, что написано в их аттестатах, — сказала Кристи.

— Разве такое возможно?

— Никого больше на второй год не оставляют. Теперь это называется «социальной поддержкой».

— Что с нами будет?

— Мы можем остаться без наших демократических институтов, — сказала Кристи, уткнувшись в свой эскалоп с руколой и картофельный наполеон из перуанского синего картофеля. Мы скоро превратимся в безумный конгломерат враждующих регионов, населенных слабоумными и управляемых мерзавцами. Сначала отделится Калифорния, затем тихоокеанский Северо-Запад, старый Юг. Штаты у Великих озер, очевидно, тоже пойдут своим путем и так далее.

— Боже милостивый. Ты думаешь, Соединенным Штатам конец?

— Ну да.

— Ну, а что будет с… хмм… системой обороны?

— Нам следует больше беспокоиться об угрозе со стороны неотесанной деревенщины из Северной Каролины, нежели со стороны исламо-фашистских камикадзе, — ответила Кристи. — Я совсем недавно написала статью для «Комментариев» об этом. Могу сбросить тебе по факсу.

— Конец Америки, — задумавшись, пробормотала Мэгги. У нее пропал аппетит. «А останется ли Четвертое июля? А что будет с Днем Благодарения?» — подумала она и произнесла вслух: — Я буду скучать без нее.

— Цивилизации приходят и уходят, — сказала Кристи, беря квадратный кусок фирменной для «Tontine» фокаччии с луком-шалотом. — История безжалостна.

— А я думала, что вся проблема в мужчинах.

— И в них тоже. Просто они — не единственная проблема.

Какое-то время Мэгги молча наблюдала, как Кристи ела.

— Теперь, когда ты выслушала, как я запутала свою личную жизнь, не расскажешь ли, как ты управляешься со своей?

— А я — девственница, — простодушно ответила Кристи.

Мэгги поперхнулась минеральной водой «Сан-Пеллегрино» так, что часть ее вылилась у нее из носа. Последовавший за этим кашель дал повод присутствовавшим в ресторане еще раз внимательно посмотреть на их столик.

— Ты шутишь? — сдавленно спросила она в конце концов.

— Совершенно серьезно.

— Прости за мое изумление, но как это возможно при твоей профессии?

— Простая решимость.

Мэгги наклонилась и прошептала:

— Ты хочешь сказать, что никогда не занималась сексом?

— Я… трогала себя. Все так делают.

— Я имею в виду — с другим человеком. У тебя разве ничего не было с этим Эрли Ходжем, кинозвездой?

— Мы встречались несколько раз.

— Но не спали вместе?

— Несколько раз целовались.

— И тебе ни разу не захотелось пойти до конца?

— Конечно, хотелось. Я даже мучилась от этого.

— Но ты так ни разу и не поддалась?

— Ну нет.

— Почему?

— Поскольку я знала, что он никогда не сможет быть моим мужем.

Мэгги так тяжело усваивала полученную информацию, что казалось, ее брови начали войну друг с другом.

— Ты еще более выдающийся человек, чем я думала. Мне нечего больше сказать.