Станешь моей победой (СИ) - Марино Викки (полные книги TXT, FB2) 📗
— Сава, тебя мячом, что ли, приложило? — кричит мне в спину Писатель. — Какой, на хуй, аэропорт?
— Прилечу обратно к обеду. На тренировке скажете Санычу, что… Да наплетешь ему что-нибудь. Все, я погнал! До завтра!
Поймав такси, топлю на рейс. Сердце разрывается, предвкушая встречу. Как представлю Аню, нежную, мягкую, родную, так готов снести все на своем пути, лишь бы как можно быстрее оказаться рядом с ней. А когда за пару километров мы зависаем в пробке, рискуя опоздать на регистрацию, выскакиваю из машины и на своих двух несусь в аэропорт, чтобы не просрать самолет.
За десять минут до вылета заказываю огромный букет любимых пионов и китайскую еду. Сделаю своей малышке неожиданный сюрприз, а завтра вернусь обратно. Просто мне позарез нужно увидеть ее, иначе умру. Мы договорились созвониться в десять часов вечера. Я как раз к этому времени успею прилететь и добраться до дома Тихони.
Я лечу к тебе, родная… Играю со временем. Преодолеваю расстояние…
По возвращении в родной город заезжаю в ювелирку. Пару недель назад я заказал для Ани подарок — браслет из белого золота с двумя буквами «М» и «А», спаянными друг с другом. Хочу, чтобы у Тихони было что-то от меня на память. Пусть эта маленькая деталька каждый день напоминает обо мне.
Блядь, наверное, желание обладать душой и разумом Тихони можно назвать патологией. Но я не способен это переломить в себе, внутренний баланс давно расшатан. И теперь даже не пытаюсь отрицать факт того, что вся моя жизнь зависит от Ани. Понимаю, подобная одержимость может сломать меня, не идиот же. Но зато я с уверенностью могу сказать, что познал силу любви. А это, пожалуй, и есть наивысшее проявление жизни.
Спрятав в сумку продолговатую коробочку синего цвета, стучу костяшками по двери и, не дожидаясь приглашения, дергаю ручку, переступая порог дома.
А внутри темнота. Проворачивая замок, слышу приближающиеся шаги и частое дыхание.
— Кто здесь? — взволнованно кричит Аня и резко включает свет. — Мирон… — рвано вздохнув, застывает от удивления. Я вижу, как расширяются ее зрачки и сбивается дыхание, стоит увидеть меня на пороге. — Я… Я думала, что в дом пробрались грабители, — говорит дрожащим голосом и в следующую секунду бросается ко мне в объятия. — Ты приехал! Приехал! Ах…
На Тихоне легкий халатик, волосы собраны в небрежный пучок. Черт, теперь она еще красивее… И есть ли ее сексуальности предел?
— Привет, родная! Скучала? — целуя ее губы, понимаю, что бросить все и приехать к ней — было правильным решением.
— Очень-очень скучала! Каждую секунду. Каждое мгновение! — тараторит на пределе эмоций. — Ты… Как? Почему приехал? Соревнования раньше закончились? Боже… — не справляясь с этим порывом, начинает плакать.
— Я прилетел, чтобы просто обнять тебя. Завтра утром обратно улетаю, — вручая принцессе цветы, слизываю соленые капли с ее щек и губ.
— То есть… Ты преодолел несколько тысяч километров, чтобы побыть со мной? — Аня смотрит как, будто видит перед собой умалишенного человека. Глупая, до сих пор не понимает, как много значит для меня.
Сладкий момент долгожданной встречи прерывает доставщик с пакетами из ресторана. Тут же заношу их на кухню и помогаю Ане накрыть на стол. Наблюдая, как моя принцесса суетится, с особым трепетом раскладывая тарелки и приборы, понимаю, что ради таких вечеров готов начать умолять ее согласиться на переезд.
За ужином я рассказываю Ане о том, как прошла первая неделя чемпионата, сколько побед мы смогли одержать, отстаивая имя не только университета, но и города. Хотя вместо этой болтовни я бы предпочел просто лежать на кровати, зарывшись носом в ее волосы.
— Я могу остаться у тебя? — спрашиваю, рассчитывая исключительно на положительный ответ. Да здесь, блядь, другого варианта быть не может!
— Я была бы этому рада, — тихо отвечает Аня, а я снова отмечаю, что ее скромность, неопытность и вечно розовые щечки нехило вставляют меня. Возможно, именно в этом и заключается ее сексуальность и лютый шарм, от которого сносит крышу.
Понимая, что после игры я весь грязный, потный и вонючий, прошу у Тихони полотенце и иду в душ. В маленькой кабине особо не развернешься, поэтому мысль пригласить к себе Аню отметаю. Вместо этого быстро натираю тело гелем для душа, которым иногда пахнет Анина кожа, ополаскиваюсь и, повязав полотенце на бедра, возвращаюсь в спальню.
Переступив порог комнаты, застываю на месте, потому что замечаю, как Аня, расправляя кровать, двигает бедрами в такт музыки. Все мои мысли и чувства в одно мгновение улетучились, и я, повинуясь инстинкту, не могу оторвать взгляд от соблазнительных форм. Смотрю на нее во все глаза, завороженный плавными движениями шикарного тела.
Блядь. У меня встает.
Привычно. Ожидаемо. Тут даже удивляться нечему.
Осторожно прикрываю за собой дверь, скидываю с бедер полотенце и, не теряя времени, подхожу к Тихоне сзади. Обхватываю за талию, прижимая к себе, и целую в шею. Черт, ее аромат подобен самому крепкому алкоголю! Он расслабляет, пьянит, лишает рассудка.
— Хочу тебя! — шепчу и развязываю пояс на халате. Подцепив его зубами, оттягиваю, пока он не падает на пол. — Я так скучал по тебе… По твоим губам. Глазам. Станам. По тому, как ты кончаешь.
— Мир… — шелестит Аня и поворачивается.
— Ох… Да твою ж… — замечая, как вздымается ее грудь с острыми сосками, дурею махом. Выдавив какой-то животный звук, накрываю ее рот своим и, подхватив на руки, нежно укладываю на кровать.
Целую принцессу жадно и отчаянно. Понимаю, что пожара внутри меня становится слишком много, его уже никак не потушить, а мне — не спастись. Все, пиздец, попал так, что живым не выбраться. Встрял по самое не балуй. И теперь эта неистовая одержимость рвется наружу.
Стягиваю с Ани трусики. Раздвигая ножки шире, как конченный маньяк пялюсь на ее киску, поглаживая член. От этого пристального взгляда Аня теряется и пытается спрятаться, цепляя рукой плед.
— Не смей! — грозно рычу и без лишних разговоров припадаю ртом к ее манящей и чувствительной плоти. Блядь, кто бы мог подумать, что от куннилингуса я буду так подрываться! Но, сука, от одного вкуса меня словно током простреливает, все жилы скручивает.
Да что уж говорить! Аня — сплошной, сука, яд. Извращенный. Аморальный. Порочный. Запретный. Но, блядь, такой сладкий.
Он травит. Заражает кровь. Поражает нервную систему. Проникает в мое сознание. Как тут не свихнуться?
Чувствуя, как по мере наращивания темпа языком по клитору Аня все громче стонет и сильнее извивается, приподнимая бедра, понимаю, что ее разрядка близка. Но сегодня я не хочу торопиться, ведь у нас есть целая ночь и даже утро, чтобы дарить друг другу нежность.
Покрывая поцелуями каждый миллиметр ее тела, получаю страстный отклик. Аня гладит меня по спине, царапает ноготками плечи и стонет так, что внутри фейерверки вспыхивают. А ее помутненный взгляд сильнее распаляет этот огонь, который приводит нас к тому, что мы вконец срываемся.
Прижимаясь к ее животу членом, ловлю новый приход удовольствия, потому как Аня зажимает зубами кожу на моей шее.
— Бля, сладкая, не делай так… — хриплю, сильнее вдавливая Аню напором своего тела в матрас.
— Тебе… Тебе не нравится? — спрашивает взволнованно Тихоня и будто бы отдаляется от меня.
— Издеваешься? — покрывая лицо поцелуями, прикрываю глаза. — Да я от любого контакта с тобой получаю разрыв сердца. Аня… Хочу тебя… На хуй запреты… Будь моей, — тарабаню рвано и, направляя член к влагалищу, рычу, блядь, как волчара, изголодавшаяся зверюга. Пульсация во всем теле раздирает от одуряющей похоти, вышибает ничтожные остатки кислорода. Сейчас, когда мы накалены до предела, нет сил бороться с желанием.
— Мир… Мирон… Родной… Нельзя… Понимаешь? — чешет недотрога взахлеб, а сама, обхватив меня за шею, прижимает сильнее. — Нельзя нам! Никак…
Да как же, блядь, нельзя, когда она так горит?! Когда стонет на разрыв аорты. Когда каждым своим движем говорит, что готова шагнуть со мной за черту.
