Ночи большого города - Гарр Натали (серия книг TXT) 📗
Очнись, Кэтрин! Что ты творишь? Не ходи к ней.
Крутанувшись на пятках, я судорожно решаю немедленно покинуть «Four Seasons», но от судьбы, как говорится, не убежишь.
– Кэтрин? – окликает меня низкий прокуренный голос с сильным испанским акцентом.
Черт!
Испуганно заглядываю через плечо и ловлю на себе ее острый пронзительный взгляд, от которого кровь стынет в жилах.
– Извините. Я, кажется, обозналась, – шепчу я.
– Разве? – она сардонически усмехается. – Проходи, не стесняйся.
Распахнув для меня дверь, Марта спокойно возвращается в свой номер, а я обреченно увязываюсь за ней, не имея ни малейшего понятия, как себя вести. Инстинкты подсказывают мне, что я совершаю огромную ошибку, но теперь слишком поздно искать пожарную лестницу. Я сама подписалась на эту авантюру и будь я проклята, если уйду отсюда ни с чем.
– Присаживайся, – сухо предлагает она, продвигаясь в глубь комнаты.
Я рассеянно плюхаюсь в кресло, замерев в напряженной позе, а она непринужденно устраивается напротив меня, и мы погружаемся в неловкое молчание.
Что дальше? Меня запытают до смерти или сразу прибьют? – думаю я, изучающе глядя на нее.
Она похожа на Мануэлу. Такие же темные волосы, большие выразительные глаза, смуглая кожа… и отпечаток скорби на лице.
– Итак, зачем ты пришла? – интересуется Марта, устремив на меня свой пристальный взор.
– Поговорить о Мануэле.
– Что ты хочешь узнать? – невозмутимо спрашивает она.
– Об их с Робертом отношениях.
При упоминании о Роберте ее губы сжимаются в тонкую линию, а некогда надменный взгляд наполняется горечью.
– Отношениях? – брезгливо выплевывает она. – Я бы назвала это кошмаром. Ублюдок погубил мою дочь.
Ублюдок?
– Прошло уже столько лет, а ваша ненависть к нему до сих пор не иссякла?
– Шесть. В июне будет шесть лет. И да, я по-прежнему ненавижу его всем сердцем, – ожесточается она, потрясая меня своим признанием.
Прикусив язык, я молча, с видом загнанного в угол зверька, наблюдаю, как она неторопливо встает с дивана, подходит к столу и, потянувшись к хрустальному графину, наливает себе воды.
– Мануэле было всего девятнадцать, когда она повстречала Эддингтона, – рассказывает Марта, – и она моментально потеряла от него голову. Что ж, я ее не виню. Красивый, умный, богатый… какая молоденькая девушка не мечтает о принце из сказки? – она делает короткий глоток. – Их связь завертелась настолько стремительно, что через месяц она уже собрала свои вещи и переехала к нему.
– В Сохо? – уточняю я.
– Да. Раньше он делил эту квартиру со своим братом, но с появлением Мануэлы между ними разразилась вражда, и вскоре он попросил Майкла съехать оттуда. Моя девочка, – с грустью продолжает Марта, – она была красавицей! Мужчины толпами увивались за ней, заваливали ее подарками, но она не обращала на них никакого внимания. Из-за него. Этот тип околдовал ее, как чертов дьявол!
Залпом осушив стакан, Марта бросает на меня долгий пытливый взгляд и усмехается.
– Я видела статью в «Пост», – заговаривает она вновь, обманчиво мягким тоном. – Видела, как вы оба позировали перед камерами, изображая пылких любовников. Как ты считаешь, Кэтрин, каково было мне читать заголовок «Роберт Эддингтон женится»? Каково было сознавать, что убийца моей дочери счастлив?
– Он не счастлив, – угнетенно бормочу я. – Он очень переживает.
– Переживает? – фыркает испанка. – Не смеши меня, девочка. Этот эгоистичный монстр заботится лишь о своей собственной шкуре! – прикрикивает на меня она, выплеснув наконец всю свою злобу.
Да что эта истеричка вообще знает о его «шкуре»? Что она знает о нем?
У меня заканчивается терпение.
– Он не монстр, – хриплю я, глянув на нее исподлобья. – И ему тоже тяжело, поверьте.
– Неужели? – Марта открывает рот, чтобы добавить еще что-то, но осекается. – Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Юная и наивная… – она сочувственно качает головой. – Он уничтожит тебя, глупенькая. Разжует и выплюнет.
– Нет, никогда.
– Он ничтожество, Кэтрин, пойми! – в ее черных глазах бушует огненное пламя. – Будь моя воля, я бы давным-давно засадила этого негодяя за решетку, чтобы он не разгуливал на свободе в обличье добропорядочного гражданина! Он обязан поплатиться!
– Да он и так расплачивается, Марта! – в отчаянии реву я. – Вот уже шесть гребаных лет он ни на минуту не забывает ни о ней, ни о своем неродившемся ребенке!
– Своем? – прыскает женщина, заставляя мои внутренности содрогнуться. – Подонок льстит себе.
Что?
Я вскакиваю с места и вопросительно смотрю на нее.
– Что вы сказали?
– Это был не его ребенок, – хладнокровно сообщает она.
Не его?
Мои мысли лихорадочно скачут, в горле колотится пульс, и ощущение такое, будто меня накрыло цунами.
– Она изменяла ему?
– Не неси чушь! – вспыхивает Марта. – Мануэла была самый чистой, самой порядочной девушкой на свете!
– Которая изменяла ему, – настаиваю я, закипая от бешенства.
– Она не изменяла! – огрызается женщина, залившись багровой краской. – Эддингтон превратился в настоящее чудовище! Мучил ее, подозревал! Что ей оставалось делать? Тот парень, Дилан, он стал для нее отдушиной, спасением от той демонической страсти, которая превращала ее жизнь в ад!
Господи Иисусе, как драматично!
Я с трудом удерживаюсь от ехидного смешка.
– И что же помешало ей выбраться из этого ада?
– Эддингтон сделал ей предложение.
Я морщусь.
– И она приняла его?
– Да.
– Почему?
– Потому что любила!
– Любила и спала с другим?
Абсурд.
– Она запуталась, – виляет Марта. – Забеременела и не успела разорвать помолвку.
Офигеть. Нет, это невероятно!
То, с какой легкостью эта лицемерка оправдывает поступок своей вероломной дочери и топит обманутого ею человека, просто поражает меня. Вот уж двойные стандарты.
– Мануэла приняла от Роберта кольцо, согласилась выйти за него замуж и, будучи его официальной невестой, продолжала спать с неким Диланом? И вы называете это порядочностью, чистотой? – меня передергивает.
– Не смей упрекать ее! Кому, как не тебе, знать, что…
– Что? – я развожу руками. – Все эти годы вы носили в себе эту жестокую правду и ни разу, ни разу не удосужились рассказать ему!
– А чего ты хотела? Чтобы я нарядилась в костюм матери Терезы и помчалась облегчать его участь? Этого больного сукиного сына, лишившего меня моей единственной дочери?! Да будь он проклят! – орет она, сотрясая стены вокруг.
Все, с меня хватит.
Закинув на плечо сумку, я быстро, насколько позволяет мое подавленное состояние, пересекаю комнату и буквально вываливаюсь в холл.
– Ты пожалеешь, что связалась с ним! Не будь дурой!
Я зажмуриваюсь.
Мне нужно на воздух… мне нужно уйти.
На улице я пытаюсь разложить все по полочкам.
Минусы: Роберт сойдет с ума, когда я поведаю ему о визите к Марте.
Плюсы: возможно, правда о ребенке поможет ему избавиться от гнетущего чувства вины, которое так сильно отравляет его жизнь. Нашу жизнь…
Я застегиваю пальто и обхватываю живот руками. Нет, только не сейчас. Я не выдержу второго раунда, к тому же я голодна и мне необходимо успокоиться. Взглянув на часы, я задумчиво плетусь по тротуару и слышу, как в кармане пищит телефон.
Дерьмо, это Роберт.
И он наверняка подсчитал, что теоретически у меня недавно закончилась лекция и я пошла на ланч. Не отвертеться…
Я беру трубку.
– Алло.
– Привет, детка! – бодро отзывается он, наполняя мою душу трепетом.
– Привет.
– Ты в порядке?
Нет.
– Да. Просто утомилась немного.
– Хочешь, я приеду и пообедаем где-нибудь вместе? Я соскучился.
– Уже?
Он смеется.
– Конечно. Я постоянно скучаю по тебе. А ты по мне нет?
– Тоже, – я улыбаюсь. – Но у меня всего двадцать минут, ты не успеешь, – лгу я.
