Моногамист (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Вот что на это ответить? Лера, я в любом случае уже никогда не напложу потомства, потому что вряд ли доживу до Рождества с операцией или без неё, не важно. Как я мог ей это сказать? И я не сказал, промолчал. И вот эта моя слабость вылилась в то, что она всё ещё в Сиэтле, бродит где-то и ждёт от меня обнадёживающих результатов. Но их ведь не будет, потому что уже не может быть. Слишком поздно. Да и не хочу я их, этих перемен. Устал я. Совсем устал.
Как я и предполагал, моё пробуждение от наркоза не принесло хороших новостей. Самая худшая — это то, что я едва из него вышел.
— Боже мой, Алекс, с тобой ни одна проблема, так другая, тут вся реанимация на ушах стояла! — рыдает Мария у меня на плече.
— Что такое?
— Не могли вывести тебя из наркоза, реанимировали, буквально возвращали к жизни! Врач сказал, странная, неожиданная реакция такого крепкого тела на стандартную дозировку!
Ну да, это и не удивительно, я и на наркотики весьма странно реагирую. Очень странно. Не так, как другие люди.
— Слушай, дай телефон, мне нужно позвонить.
— Ей?
— Да, ей.
— Она звонила уже, я сказала, что тебя прооперировали, что ты с трудом вышел из наркоза, и отправила её домой.
— Она уехала? — я даже голову от подушки сумел оторвать, впечатлённый это новостью.
— Думаю, да. Я достаточно резко её отшила, хватит уже доставать тебя, тебе отдых нужен.
— Маш, тебе не стыдно? Ты сама позвала её, она бросила семью, детей, приехала спасать твоего брата, а ты вот так легко её обидела?
— Тебя она не слушает, а ты до сих пор, я вижу, млеешь рядом с ней, кто-то должен был решить этот вопрос! Не место ей в нашей семье, Алекс! И никогда его не было и не будет. Билет обратный я ей купила, так что не переживай. Уже должна была улететь.
Новость хорошая, правильная, но почему-то в груди разлился холод. Могильный какой-то. Апатия оказалась так сильна, что мне вдруг стало наплевать на жестоко мучивший до этого момента факт неспособности моего тела встать на ноги и самостоятельно сходить в туалет. Унижения умирания ракового больного начались в этой точке, но больше уже так не задевали. ОНА уехала, и это моя самая большая трагедия. Оказывается, я всей душой ждал, что она останется, что мы ещё хотя бы раз увидимся, переживал о своём внешнем виде и слабости, стеснялся показать ей всё это, но она уехала, и теперь беспокоиться больше не о чем.
На следующий день с большим трудом, но я смог встать, и первое, о чём позаботился — о выписке домой.
— Вы с ума сошли? В таком состоянии Вы дома долго не протяните, Вам необходим постоянный контроль и наблюдение, — недоумевает мой лечащий доктор Мэтью.
— Я настаиваю. Ответственность за свою жизнь несу только я, и распоряжаться ею имею право тоже только я. Мы оба хорошо знаем, что эта операция была напрасной тратой времени, мне нужно было её сделать, я сделал. Теперь хочу домой.
— Как скажете, — равнодушно отвечает Мэтью.
London Grammar — Bittersweet Symphony (The Verve Cover)
Домой моё, уже мало на что способное тело повезла любимая сестра Мария. Я ей, конечно, за всё благодарен, но иногда она бывает просто невыносима в своей меркантильности:
— Алекс, твоя настырная девица так и не уехала! Позвони ей и отправь восвояси! Иначе я за себя не ручаюсь! — заявляет сестра, фонтаном выбрасывая на меня свои отрицательные эмоции.
— Маш, отдай мой телефон, во-первых, а во-вторых, о ком ты говоришь?
Она поворачивает недоумённо голову, смотрит мне в глаза и буквально по слогам произносит:
— О твоей ненаглядной любви из Кишинёва!
— Oh, fuck, — всё, что я мог сказать… Так она всё-таки не уехала!!!
— Вот именно! И я знаю, чего она так упорно здесь высиживает! Если ты поддашься и впишешь её в завещание, клянусь, я придушу тебя собственными руками! Мне эта твоя дурь уже так осточертела, что я не могу передать словами! Будто это моя миссия по жизни — отгонять от тебя девок!
— Это не твоя миссия, поверь.
— А чья? — в глазах сестры не то презрение, не то насмешка.
— Её.
— Что?!
— Она одна способна на это, ты разве не поняла? Нельзя ребёнка заставить учиться насильно, можно только помочь родиться искреннему интересу, и тогда всё сложится само собой. Здесь всё то же самое: только ОНА могла заставить меня измениться, и я правда стал совсем другим, пока был с ней.
— Господи, какой же бред, как я устала…
— Чёрт! Она ведь до сих пор ждёт моего звонка! Маш, отдай телефон, клянусь, я выйду из себя! — уже почти ору, впервые в жизни, между прочим, потому что я не привык повышать голос на людей, а тем более на женщин.
— Не смей на меня кричать! Иначе будешь сам за собой ухаживать! — высказывает ультиматум сестра, протягивая, однако, телефон.
Я тут же набираю Леру:
— Привет, Лер.
— Привет! Ну, наконец-то! Как ты?
— Я… Отлично… Прости меня, что не позвонил, я думал, ты уехала!
— Как я могла уехать!? Мы же договорились, что я буду ждать твоего звонка!
Твою ж мать!
— Лер, прости… Я… Виноват. Всё в порядке, вот еду домой. Спасибо тебе и… Ты свободна, можешь ехать к своим детям. Ты правда много сделала для меня! Я буду помнить это!
— И что, всё?
— Наверное, да.
— Вот так и попрощаемся? По телефону?
— Лер, я сейчас не в лучшей форме и не хотел бы…
— Алекс, я и не рассчитывала на горячий приём, когда ехала сюда, но то, как ты поступаешь сейчас, некрасиво. Я жду твоего звонка, места себе не нахожу, переживая, как ты там, а ты просто забыл позвонить и сейчас по телефону легко предлагаешь мне убираться восвояси…
— Лер! Лер, постой, всё не так…
— А как?
— Я бы хотел тебя увидеть ещё раз, очень бы хотел, но…
— Значит, я приеду сегодня же, и мы нормально попрощаемся. Да, Алекс?
— Нет, не сегодня, дай мне пару дней… Я не в форме, честно, не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
— Мне всё равно, в каком ты состоянии…
— Мне не всё равно, понимаешь? — говорю ей тихо и слышу такой же тихий ответ:
— Понимаю…
— Тогда, через два дня, ладно?
— Ладно.
— Пока?
— Пока…
И оба не кладём трубку, просто молчим и ловим дыхание друг друга… Пока Мария не выхватывает у меня телефон, придерживая одной рукой руль.
— Почему ты так ненавидишь её? — спрашиваю.
— Потому что она сломала твою жизнь!
Чёрт, это правда, но я всё равно люблю её, а в груди так тепло и так хорошо, оттого что Лера всё-таки не уехала, что она всё ещё здесь, в этом городе, и можно дотронуться до неё, только руку протянуть… Или позвать, и она примчится, заглянет мне в глаза своими синими и станет так тепло, ещё теплее, и могильного холода внутри больше нет…
Nouela — The Sound of Silence
Два дня, отпущенных на восстановление, пролетели быстро, но ситуация кардинально не изменилась: небольшое улучшение самочувствия и способности передвигаться категорически не удовлетворяли меня, и это не просто удручало, это убивало. К тому же к слабости добавился ещё и непонятно откуда взявшийся кашель…
Когда Лера увидела меня, в её глазах я тут же прочёл ужас и боль. Ну что ж, Лерочка, именно этого я и боялся, именно об этом я тебя предупреждал и всеми силами старался уберечь, но ты ведь настойчивая!
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает, заглядывая в глаза, но не касаясь меня, хоть бы за руку взяла что ли!
— Вполне сносно, — обманываю, потому что мир вокруг кружится, даже несмотря на то, что я сижу, а не стою, в груди болит, голова так вообще раскалывается, дышать тяжело и, самое главное, с большим трудом думается и соображается. Именно эта очевидная утрата способности быстро и адекватно мыслить пугает больше всего, возникает ощущение, что душа уже навострила лыжи подальше от тела.
И надо же было такому случиться, что именно в этот момент состоялась моя встреча с Валерией… Тогда я смотрел на её лицо и мысленно прощался, осознавая, что уже не просто вижу свет в конце туннеля, а вплотную стою рядом с дверью, ведущей на ту сторону, и мне осталось лишь толкнуть её и сделать последний шаг. Единственное, о чём я сожалел в тот момент — это о том, что так и не дотянул до ноября: оставалось всего каких-то несчастных 2 месяца, совсем чуть-чуть до моих полных 33-х лет…
