Просто не забывай дышать (ЛП) - Шиэн-Майлса Чарльза (книги онлайн .txt) 📗

Как только телефон включился, начинают поступать сообщения. Не от Дилана, но одно от Келли, на два больше от Шермана, затем одно от Кэрри.

Сообщение Келли короткое и по существу:

«Позвони мне, когда приземлишься. Срочно».

Шерман написал:

«Алекс, не включай новости. Позвони мне или Кэрри как можно скорее».

Кэрри менее загадочна, но не особо полезна:

«Если мама захочет пообедать где-нибудь, притворись больной. Скажи ей, что тебе нужно домой. Сейчас. Скоро позвоню. Люблю тебя».

О, Боже. Что не так? Что-то случилось с Диланом? Что не так? Я смаргиваю слезы, пытаясь стереть их, пока мама не увидела.

– Твой телефон почти как автосигнализация, дорогая, что случилось.

– Ох, ничего, – отвечаю я, пытаясь, чтобы мой голос не дрожал. – Это просто Келли, я ей очень быстро позвоню, ладно?

– Александра... – начинает моя мама, но я уже набираю номер. Джессика награждает меня странным взглядом, глаза падают на мои руки, которые трясутся, но я отмахиваюсь.

Кэрри ответила после второго гудка.

– Алекс?

– Привет, Келли, – говорю я фальшивым радостным голосом. – Я получила твое сообщение. Что за новости?

Кэрри сразу понимает, в чем дело. Она спрашивает:

– Ты в машине с мамой?

– Да! Прямо сейчас на пути домой, скоро там будем.

Мама оглядывается на меня через плечо, когда я говорю это:

– Я думала, мы остановимся пообедать.

Я хмурюсь.

– Подожди, Келли.

Я говорю маме:

– Мам, ты не против, если мы пропустим обед? Я не очень хорошо себя чувствую после полета.

Сара качает головой и что-то бормочет, затем скрещивает руки на груди.

– Дорогая, твои сестры так с нетерпением ждали этого.

Господи, почему они все не могут просто заткнуться и уйти.

– Пожалуйста, мам? Я думаю, мне надо прилечь.

– Конечно, дорогая.

– Спасибо, – говорю я, прикладывая телефон к уху. – Прости. Что ты хотела сказать?

Голос Кэрри громкий и ясный.

– Алекс, не сходи с ума. Ладно? Чтобы ты не делала, я хочу, чтобы ты оставалась спокойной.

– Конечно, – говорю я, фальшивая улыбка все еще на моем лице. Мои щеки уже начали болеть.

– Хорошо. Слушай... этим утром Рэнди Брюер был арестован.

Я закрываю глаза и подтягиваю колени. Я не хочу слышать это. Не хочу слышать, что она дальше скажет.

– Он вчера вечером следовал за девушкой из бара до ее дома и изнасиловал ее.

Я ахаю. Моя рука резко прижимается ко рту.

– Александра, ты в порядке?

– Я думаю, что заболела, – шепчу я. Мой желудок сильно сжимается, и я не могу остановить слезы, начинающие течь по моему лицу.

– Александра, положи телефон. Что ты ела в самолете, может у тебя пищевое отравление?

– Келли, – шепчу я своей сестре. – Я пришлю тебе письмо. Мне жаль, нужно бежать, чувствую себя нехорошо.

Она сразу же отвечает.

– Я буду ждать тебя здесь, Алекс. Мне жаль.

Я отключаюсь и кладу телефон рядом с собой, наклоняюсь вперед на своем сиденье, скрещиваю руки на груди, пытаясь сдержать эмоции, угрожающие вырваться наружу.

– Александра, тебе нужно к врачу? Я думаю, мы должны отвезти тебя к врачу.

– Нет! – кричу я.

Тишина после крика оглушительна.

Моя мама останавливается через секунду, визжа шинами, почти проехав на красный свет. Она смотрит на меня, открыв рот и широко раскрыв глаза. Я никогда не кричала на нее раньше.

– Прости, – шепчу я. – Мне просто... нужно прилечь ненадолго, ладно? Пожалуйста?

Я поднимаю ноги на свое сиденье, кладу на них подбородок, оборачиваю руки вокруг ног и пытаюсь от всего отстраниться. Все, о чем я могу думать – это прошлая весна, когда я не могла встать, не могла защитить себя, пока он разрывал мою рубашку, а его соседи не вмешались. И затем это случилось снова, только в этот раз Дилан был тем, кто защитил меня.

Я не могу защитить себя. То, что сделал Рэнди, заставляет чувствовать себя никчемной, ничего не стоящей. Словно кусок мяса, который трогают, толкают, протыкают, поворачиваю в нужном направлении. Чем больше я думаю об этом, тем больше мне хочется блевать.

Потому что если бы я сообщила об этом прошлой весной, он бы давно был в тюрьме. Девушка не была бы изнасилована. Дилан не был бы арестован.

Это была моя вина.

После пары минут гробовой тишины, я чувствую в левом боку толчок. Я поднимаю глаза, это Джессика. Она приподняла одну бровь, на ее лице подозрительность.

Глава 14

Ошибки случаются

(Дилан)

Когда раздается стук, я сижу в своей комнате, пишу. Я несколько недель был в подвешенном состоянии, ожидая суда за нападение при отягчающих обстоятельствах, неуверенный, каким будет мое будущее, отвергнутый Алекс. Часами я сидел здесь в темноте, слушая спокойную музыку, иногда записывая мысли в новый дневник.

Я пытался разобраться в своей жизни. Пытался разобраться, что случилось с Алекс. Пытался разобраться в «нас».

Единственный вывод, к которому я пришел: Алекс абсолютно права. Я провел три года, избегая разговоров с ней о том, что я действительно чувствую. Я провел три года не открываясь, не говоря ей, что люблю ее, что хочу провести с ней свою жизнь.

Неудивительно, что она не была готова принять меня обратно.

Я был так глубоко в раздумьях, что сначала не услышал стука. У меня во рту была ручка, которую я грыз, привычка, от которой пытаюсь избавиться в течение многих лет, но она возвращается в напряженные моменты.

Стук повторился, и впервые за эти часы я посмотрел вверх, уделяя внимание не только себе.

Я встал, крикнув: «Войдите». И прошлепал босыми ногами по ковру.

Когда я открыл дверь, я с огорчением вздохнул.

Там были два офицера, те же два офицера, которые арестовали меня.

– Мы можем войти? – спросила Альварес. Забавно... сейчас, глядя на нее, я понял, что она отчасти красивая даже в униформе.

– Конечно, – сказал я. Словно я мог остановить их.

Я впустил их в гостиную и сказал:

– Что я могу сделать для вас? Снова арестуете меня? Мне нужно звонить своему адвокату?

Они оба качают головой, Альварес выглядит смущенной. Она довольно быстро подходит к главному.

– Прошлой ночью Рэнди Брюер следил за девушкой с 1050-ой улицы. Соседской девушкой, не студенткой. Он ворвался в ее квартиру и изнасиловал ее. Ее сосед-коп застукал эту сцену.

Я закрываю глаза и бормочу.

– Господи. Она в порядке?

– После изнасилования никто не в порядке, – отвечает Альварес. – Как твоя девушка?

– Мы расстались. Но я даю ей уроки рукопашного боя.

Альварес усмехается.

– Жаль, что вы расстались, но так лучше для нее.

Я киваю.

– Слушай, говорит Альварес, – как бы там ни было, мы просто хотели сказать... что нам жаль. Окружной прокурор снимет с тебя все обвинения в свете того, что случилось. Думаю, твой адвокат будет на связи, им необходимо провести слушанье, и с тебя снимут все обвинения.

Я киваю.

– Спасибо, – говорю я.

– Мы просто делаем свою работу, – говорит другой полицейский. Тот, который разглагольствовал о богатых детях в ночь моего ареста.

– Я понял. Я был солдатом. Ошибки случаются.

Они встают, я неловко пожимаю им руки, и они уходят из моей жизни, надеюсь навсегда. Ничего себе. Впервые за все время я обнаружил в себе желание выпить.

Да пошло оно все. Вместо этого, я переодеваюсь в спортивный костюм и выхожу на пробежку.

Я придерживаюсь того же маршрута, что и с Алекс. Но теперь не испытываю удовольствия без нее. Прежде чем я достиг конца Центрального Парка, я срезал через 72-ую западную улицу на Риверсайд Драйв, затем у реки Гудзон Гринвей. Что-то в вечнозеленых растениях, остающихся такими даже в холодные ночи, было очаровательным.

Я был солдатом. Ошибки случаются.

Интересно, как легко было простить полицейских за то, что они арестовали меня вместо Рэнди, но я не мог простить себя. Сколько раз я винил себя в смерти Робертса? Сколько раз я обвинял себя во всей крови, боли и том дерьме, которое пришло в мою жизнь после того дня, когда я потерял самообладание и выстрелил в свой ноутбук?