Эверест (СИ) - Свирская Дарья (книга регистрации TXT) 📗
— Буду рад, — просто отвечает он, и я удивляюсь, насколько просто и естественно все оборачивается.
Смотрю на него, пытаясь найти признаки подвоха, но ни одного не вижу: он смотрит прямо на меня, серьезно и внимательно.
— Говори время и адрес.
— Кого? — Не сразу врубаюсь я, завороженная блеском его глаз.
— Друзей своих. Или мне за тобой сначала заехать?
— Нет, не нужно. Приезжайте завтра к восьми по адресу…
Он вбивает местоположение Беляевых в телефон и снова меня поправляет:
— Приезжай, Лера. Ну сколько можно?
Допив кофе, идем к машине и он везет меня домой. Я знаю, что Мариванна уже уехала, и почему-то опасаюсь оставаться с ним наедине. Куча мыслей кишит в голове, когда он, открыв передо мной дверцу, подает руку и помогает выбраться из машины. Доведя до подъезда, спрашивает:
— Справишься?
Я, кивнув, сразу скрываюсь внутри, чтобы, лишь только войдя в квартиру, услышать телефонную трель:
— Ты уже на месте?
— Да, спасибо.
— Спокойной ночи, рыжая!
— Спокойной, Дима… — Говорю на автомате, и тут же нажимаю «отбой».
ГЛАВА 15
Еду домой и улыбаюсь, кажется, на все свои тридцать два. Почти целый день провел сегодня с рыжей, отказавшись от рабочего корпоратива. Но оно стоило того.
Визит к врачу и прогулка в парке, переход на «ты» и приглашение на Новый год к ее друзьям, — так много будоражащих событий разом со мной, кажется, не случалось за очень долгое время.
Я не верю во всякую там мистическую хрень, но, проанализировав детали, готов признать, что наша случайная встреча вовсе не была случайной, ведь я сразу, чуть ли не на уровне инстинктов определил, что она должна принадлежать только мне.
Почти весь день провел в ее компании, а по ощущениям будто час прошел. Рядом с ней время летит стремительно. Рядом с ней все время что-то происходит. И каждый день рядом с ней как новая жизнь.
Мне тепло с ней, комфортно, и, пожалуй, никогда еще в жизни я не чувствовал себя настолько живым…
Почти неделю навещал ее под предлогом производственной необходимости. Глупость, конечно, и она это понимала. Что никакой такой острой необходимости не было.
Но не понимал я. Почему меня тянуло туда, где она. Как ей, словно по щелчку пальцев, удалось сбить с меня шелуху приевшейся обыденности, вдохновив посмотреть на собственное существование под новым углом?
Сейчас я дышу полной грудью, вижу краски, слышу звуки. И это при том, что наши отношения застряли на уровне примерно-пионерских…
И для меня остается непонятным — почему?
Я нравлюсь ей, сомнений быть не может. И, по закону действия и противодействия, сила, с которой она притягивает меня, должна быть равна силе, с которой она притягивается ко мне. Или я туплю в физике?
Физически мы очень даже притягиваемся. Я бы сказал, что между нами происходит некое взаимодействие, которое на современном уровне науки сложно классифицировать.
Но почему она отказывается это принимать? Почему, откровенно меня разглядывая, не дает никакого намека на желание пойти дальше?
А то, что между нами все может быть прекрасно, я ни капли не сомневаюсь. И поцелуй был тому подтверждением, напомнив любимую древнекитайскую пословицу: «Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется».
Вот, мы, похоже, и встретились. С той, что отличается ото всех, с кем я общался раньше. И, может быть, впервые в жизни, женщина интересует меня не только в каком-то определенном плане. А вся. От макушки до пят. Снаружи и внутри.
И тот шквал ощущений, что я неизменно переживаю рядом с ней, что треплет меня от «минуса» до «плюса», в конце концов успокаиваясь и переключая на одну с ней волну, я не готов отпускать…
А раз не готов, пора переходить в «комсомольцы»…
Тридцать первое декабря. До назначенного времени три часа, а я уже на пороге: нужно заехать еще в пару мест и найти, куда пристроить машину в незнакомом дворе.
Когда я паркуюсь у элитного дома и выхожу с корзиной тюльпанов и авторским творением какого-то навороченного кондитера, рядом притормаживает та самая ауди, в которой на работу однажды приезжала рыжая. Из нее выходит ухоженная женщина в светлой шубе и направляется к тому же подъезду, что и я. Придержав перед ней дверь, удостаиваюсь вежливой улыбки, а в лифте не могу ответить на простой вопрос:
— Вам на какой?
Кое-как освободив одну руку путем перехватывания торта рукой с цветами, достаю из кармана мобилу, и, сверившись, отвечаю:
— Я не знаю, на какой мне этаж. Только номер квартиры. Мне в 1723-ю.
— Значит, на 14-й. — Она уверенно жмет на кнопку, и, когда лифт приходит в движение, добавляет:
— Это к нам.
Признаться, я удивлен. А незнакомка продолжает:
— Вы — Дмитрий?
— Да.
— А я — Евдокия, подруга Леры. — Она подает мне руку, и мы обмениваемся рукопожатиями.
— Значит, вы хозяйка квартиры, в которую меня пригласили?
— Да.
— Тогда это вам, — протягиваю цветы, вызывая ее искреннюю улыбку:
— Благодарю вас! Они прекрасны!
— Мне хотелось напомнить о весне, — с улыбкой отвечаю я, на что получаю подтверждение собственного настроения в ее словах:
— Вы не представляете, как надоели пасмурное небо и морозы. Тюльпаны как символы весны очень украсят наш праздник. Это то, что нужно!
Лифт останавливается, и Евдокия уверенно пересекает просторный холл, нажимая на кнопку звонка бронированной двери. А открывает ее… тот самый бугай, что был на «гелике».
Признаться, если б я пришел один, наверняка подумал бы, что меня ждет мордобой. Или спектакль под названием «любовь-ревность», в котором рыжая выступает в качестве режиссера. И, словно в подтверждение собственным мыслям, первая же фраза здоровяка заставляет напрячься:
— Что за мужика ты притащила в наш дом? Никуда тебя одну выпустить нельзя!
— А ты и не выпускай, любимый, — не моргнув глазом, воркует она, подтягиваясь на носочках к этому шкафу. Он же целует ее, не обращая на меня никакого внимания, и, помогая снять ей шубу, интересуется, как будто меня здесь нет:
— Так кто это, Дусь?
Она же, как ни в чем не бывало, становится между нами и представляет друг другу:
— Дмитрий, начальник и спаситель Леры.
— Иван, мой муж, а также друг и названный брат Леры.
Мы внимательно смотрим друг на друга, словно бойцы на ринге, и о чем он сейчас думает, можно только догадываться. Скорее всего, оценивает меня как вероятного ухажера сестры, пытаясь определить, достойный ли перед ним экземпляр.
Усмехнувшись, я первым подаю руку, не испытывая, как это ни странно, неудобства от довольно специфической встречи.
Он ощутимо сжимает мне ладонь, и кивает в направлении холла:
— Проходи. Располагайся.
Сразу на «ты». Неужто прошел «проверку»?
Заворачиваю за угол, но, вспомнив через несколько шагов о торте, оставшемся в прихожей, иду обратно, невольно улавливая приглушенные фразы:
— … и что это было, дорогой муж?
— Стрессовое собеседование, дорогая жена…
— Мстя за Валерку?
— Типа того…
М-да, теперь появляться из-за угла никак нельзя, и я снова разворачиваюсь, удаляясь как можно тише и дальше, ухмыляясь своим мыслям: у рыжей хороший тыл, сам бы с таким был спокоен. И, да, надо бы извиниться перед ней за то злосчастное собеседование, которое, похоже, впечатлило не только ее одну…
Наконец-то нахожу гостиную и осматриваюсь. У стены красиво наряженная ароматная сосна, посередине — массивный стол, на диване у окна за высокой спинкой три склоненные друг к другу макушки. Но кому они принадлежат — пока не понятно.
Сместив обзор в сторону, натыкаюсь на обнаженную спину, затянутую в черный блестящий люрекс, обтягивающий плавные изгибы, словно вторая кожа.
Женщина стоит у стола в полумраке кухни, и, освещаемая лишь подсветкой, тускло льющейся из-под навесных шкафчиков, что-то выкладывает на тарелку. Высокая прическа делает ее сзади неузнаваемой, скрывая в минимальном освещении реальный цвет волос.
