Эверест (СИ) - Свирская Дарья (книга регистрации TXT) 📗
Но по участившемуся пульсу я безошибочно определяю, кто она, не успев рассмотреть незнакомку как следует.
— Мариш! — Зовет она, и я окончательно убеждаюсь, что инстинкты меня не подводят. Как будто мой слух заточен на ее голос, глаза — на силуэт, а нос — на запах. И вся эта адреналиновая буря усиливается, стоит ей повернуться, убеждая, что вид спереди у рыжей еще более сногсшибательный, чем сзади…
Мы, забыв слова, сплетаемся взглядами и застывааем, словно видим друг друга впервые. Она бесподобна: словно светится изнутри, с блестящими глазами и яркими губами, на которых ни грамма косметики. Сколько там говорили ей лет? Тридцать семь? Чушь! Она выглядит как девчонка, ровесница дочери, которая, подходя, забирает из рук матери тарелку, возвращая нас в реальность.
— Привет, мелкая! — Поддеваю испортившую такой момент девушку, прекрасно помня, как ее это бесит. Зная, что она не спустит это мне с рук, осознанно нарываюсь на непредсказуемую реакцию, и не обманываюсь в своих ожиданиях. Она загорается как спичка, тут же бросая в ответ:
— Привет, дядя Дима! — Выделяет второе слово, вкладывая в интонацию сарказм, который меня совершенно не напрягает.
— Можно без «дядя», — успокаиваю я, отмечая удивленное лицо рыжей, молча наблюдающей за нашей перепалкой.
— Добрый вечер! — Обращаюсь я к ней, а она в ответ представляет мне мелкую:
— Марина, это Дмитрий Романович, мой начальник.
— Дмитрий Романович, моя дочь, Марина.
— Да знакомы уже, — фыркает она, и ставит, наконец, тарелку на стол.
— Пойдемте, представлю вам остальных. — О, мы снова на «вы»? Опять все насмарку!
Когда мы подходим к дивану, Марина сидит на нем рядом с молоденькой девушкой, а у стены, спиной ко мне, стоит молодой парень, что-то держа в руках.
— Варя, моя крестница и дочь Ивана и Евдокии, — представляет она ее, и я удостаиваюсь царственного кивка.
— Дмитрий, можно Дима, — говорю я, когда парень, повесив на стену часы, в которых, похоже, менял батарейку, оборачивается.
Это тот самый молодой человек, что сидел с рыжей в кофейне… Но кто он такой???
— Дмитрий Романович, познакомьтесь, мой сын Михаил…
— Михаил, это…
— Дмитрий, твой начальник, мы уже поняли, — перебивает он ее, подходя ближе, и протягивает мне руку.
Сын??? Брат Марины? И сколько же между ними разницы? Или ее нет?
Начинаю присматриваться внимательнее, понимая, что упустил. Ну, конечно же, они ведь очень похожи!!! Двойняшки или даже близнецы: те же черты лица, цвет волос, жесты… Только вот не в рыжую они. От слова «совсем»…
Когда в гостиную вплывают хозяева, устанавливая на столе корзину с цветами и торт, вокруг него начинается ажиотаж. Молодежь высказывает кучу восторгов и предположений, откуда он взялся и кто его автор. А еще пожелания, кому какой кусочек отпилить.
— Ну, я смотрю, все уже перезнакомились? — Резюмирует хозяин, и, смотря то на меня, то на Леру, добавляет:
— Надеюсь, никто не будет против, если все будут на «ты»?
— Нет, — сразу же отвечаю я.
— Нет, — наперебой соглашаются остальные, и в возникшем гомоне я не улавливаю голоса рыжей. Хотя уверен, после такого предупреждения «выкать» мне она не осмелится.
Иван приглашает всех за стол, и я попадаю в дружную, темпераментную, громкую «итальянскую» семью, где все на равных принимают участие в разговорах, обсуждениях, делятся своими мыслями, рассказывают последние новости, подтрунивают друг над другом. И в каждом слове, жесте, видны их любовь и уважение друг к другу. И то, что для меня в диковинку, для них в порядке вещей.
Внимательно наблюдая за всеми и наслаждаясь уютной семейной атмосферой, с удивлением становлюсь свидетелем разговора:
— Дядь Вань, теть Дусь, вот, никогда не поверю, будто вы ничего не знали! — Обращается к ним Марина.
— Да, мне тоже любопытно, — тут же подхватывает Михаил, после чего рыжая судорожно вздыхает и делает большой глоток вина.
Я весь превращаюсь в слух.
— А сами вы как считаете? — Вопросом на вопрос отвечает Иван.
— Ну, вы знакомы со студенчества, — начинает Марина, которой не дает продолжить Дуся, внося уточнение:
— С детства, я бы сказала…
— Ну, кто с детства, кто — со студенчества, — исправляется она:
— Соответственно, вы знали, что мама выходит замуж за мужчину с двумя детьми, — ошеломляет девушка мои слуховые анализаторы. Чего???
— А вы никого не стесняетесь? — Внезапно спрашивает рыжая, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Мам, да брось, все ж свои! — Отмахивается Марина, и душу заполняет приятное тепло. От того, что, меня, похоже, признали.
— И вы не были против? — Продолжает она.
— Мы всегда желали Лере только самого лучшего, — аккуратно отвечает Дуся, явно подбирая слова.
— Поэтому здесь Дмитрий Романович? — Неожиданно вопрошает девчонка, отчего не своей тарелке чувствую себя уже я. Вот же язва! Чего только добивается?
— Благодаря Дмитрию Романовичу, — говорит Евдокия стальным холодным голосом, — Лере вовремя оказали медицинскую помощь. Думаю, это оправдывает его присутствие здесь, не так ли, Марина?
— Да. Простите, — опускает голову мелкая, понимая, что переборщила. А Евдокия продолжает:
— И я уверена, что Дмитрий Романович также желает ей всего самого лучшего.
— Совершенно верно, — поддерживаю я.
— Именно поэтому вы устроили ей то сумасшедшее интервью? — Невинно интересуется она, вгоняя рыжую в краску:
— Марина! — Одергивает она дочь, которая смотрит на меня, ожидая ответа.
— Я готов принести извинения за собеседование, которое было не совсем стандартным в его обычном понимании. Валерии Викторовне за один раз пришлось пройти несколько тестов на стрессоустойчивость. И, хочу отметить, она прошла их блестяще. Единственная из соискателей, кому это удалось. Это подтверждает ее высокий профессиональный уровень, компетентность и полное право занимать свою должность.
Рыжая при этих словах вскидывает на меня заполошный взгляд, будто не верит в то, что слышит. Но я не унимаюсь:
— Ты простишь меня, Лера?
Понимаю, что оказался в некотором роде под давлением, но не собираюсь противиться, чувствуя, что поступаю правильно. К тому же и сам уже задумывался об этом шаге. Так чего тянуть?
— За что? — Тихо спрашивает она.
— За затянувшееся тестирование. И за не всегда корректные задания, которые тебе приходилось выполнять в процессе работы.
Она смотрит широко раскрытыми глазами, и я, словно нырнув в их омут, не замечаю ничего и никого вокруг. Возвращает обратно покашливание хозяйки, после которого, рыжая, похоже тоже приходит в себя:
— К-конечно…
— У каждого человека есть достоинства, за которые стоит прощать его недостатки, — резюмирует Иван, призывая поднять бокалы, а Лера, сделав глоток, обращается ко мне:
— Дмитрий, я появилась в вашей фирме не случайно, а по рекомендации. Думаю, вы должны об этом знать…
О, неужели мой правильный рыжик испытывает чувство вины?
За столом звенящая тишина. Теперь все внимательно слушают нас.
— Мне известно об этом, Лера. — Ее вопросительно поднятым бровям поясняю:
— Татьяна Петровна недавно сообщила мне. И это ни на что не влияет. Свое мнение о твоих профессиональных качествах я уже озвучил.
— Спасибо, — произносит она, и разговор уходит от нас, перемещаясь на успехи молодежи, их интересы и множество мелочей. Я и сам не замечаю, кому и как удается втянуть меня в обсуждение снега, лыж и мороза, но все это настолько естественно, будто я знаю всех сотню лет и являюсь своим для этой дружной компании. Стоит ли говорить, что Новый год мы встретили на высшем уровне?
В такси по дороге домой я очень много думаю.
О том, что семья, оказывается, может быть вот такой. И я был бы совсем не прочь стать ее частью…
И меня приняли в эту семью. Все. Безоговорочно. А это дорогого стоит.
Я, наконец, встретил женщину, не похожую на остальных, не такую, как те, с кем общался раньше. Как хорошо, что до меня это дошло, прорвавшись сквозь пелену собственных шаблонов, штампов и неоправданной в ее отношении предвзятости.
