Десять горячих дней (СИ) - "IN Movies" (читать книги полные TXT) 📗
Макс
Сборы в дорогу и трансфер до Антальи прошли в абсолютном молчании. Лёшка не хотел со мной разговаривать.
Весь перелёт до Питера он спал или делал вид, что спит. Неужели он так и не простил меня? Вжавшись затылком в спинку кресла, я смотрел на него, стараясь запомнить каждую чёрточку его лица, будто боялся, что больше никогда его не увижу. Лёшка казался мне таким родным, таким близким, что мне безумно хотелось притронуться к нему, провести рукой по волосам, коснуться пальцами губ. За десять дней, проведённых вместе, Лёша стал мне очень дорог.
Я потянулся и осторожно накрыл его руку ладонью, тихонько поглаживая красивые пальцы.
В салоне загорелся свет. Из динамиков послышался голос командира:
- Дамы и господа! Через сорок минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту Санкт-Петербурга. Погода в Петербурге хорошая. Пятнадцать градусов тепла. Небольшая облачность. Просьба всем пассажирам занять свои места и пристегнуть ремни. Спасибо за внимание!
Лёха открыл глаза и машинально скинул мою руку.
- Чё, уже садимся? - он щурился, ещё не отойдя ото сна.
- Да. Скоро будем дома.
- Наконец-то, - пробормотал он, поворачиваясь к иллюминатору.
Питер встретил моросью и шквалистым ветром. Пока бежали до автобуса, успели почувствовать все прелести «хорошей» погоды.
- Так что насчёт такси? - ухватившись за поручень, я навис над Лёхой. Его смартфон привычно булькнул. Ничего не ответив, он полез в телефон.
- Лёш?!
- А?!
- Что с такси делать будем?
Проигнорировав мой вопрос, Лёшка отвернулся к двери.
В ожидании багажа я украдкой поглядывал на него. Возвращение домой приободрило Лёшу. Он уже не выглядел подавленным. По скулам разлился едва заметный румянец, спина выпрямилась, глаза сверкали.
Сняв чемоданы с ленты, мы потащили их к выходу. Матовые стеклянные двери с шумом распахнулись перед нами. Лёха прибавил шаг, выглядывая кого-то в толпе встречающих.
- Привет! - Ирина бросилась Лёшке на шею и обвила тонкими руками.
- Привет, Ириш!
- Ну наконец-то! Я боялась, что рейс задержат.
- Соскучилась? - притянув Ирину к себе, Лёша поцеловал её в губы.
Земля закачалась у меня под ногами. Как? Когда? Почему?
Я стоял и смотрел на них, не веря своим глазам.
- Привет, Макс! - отлепившись наконец от Лёхи, она повернулась ко мне. - Смотрю, ты загорел. Ну как, хорошо отдохнули?
- Да, - что происходит? Что здесь делает Ирина?
- Ты с нами?
- С вами? - эхом повторил я, плохо соображая, о чём она меня спрашивает.
- Ну да. Я за Лёшкой на машине приехала. Могу тебя до дома подбросить.
- До дома? - в глазах защипало. Я часто заморгал, едва сдерживая подступившие слёзы.
- А разве Лёша ничего тебе не сказал?
- Не сказал что? - я попытался изобразить улыбку. Губы предательски задрожали.
- Лёш? - она повернулась к Лёхе. - Ты что, не рассказал Максу, что мы помирились?
Лёха недовольно дернул плечами.
- Максим? - она перевела на меня удивлённый взгляд. - Вы поссорились?
Ошарашенный новостью, я молча смотрел на Лёху.
«За что ты так со мной? Неужели из-за того дурацкого поцелуя? Но ведь нет. Нет же. Нет! Ты давно всё это придумал, распланировал, просчитал. Но когда? После того, как облапал меня возле сортира? Или сразу после нашего первого раза, когда ты, взбесившись от ревности, сначала чуть не изнасиловал меня, а потом выл от удовольствия, занимаясь со мной аналом? А может, всё дело в офигенном минете, который ты закатил мне после романтической прогулки под луной? Или же разоблачительный визит Леночки стал причиной? Да скажи ты хоть что-нибудь! Не молчи!»
- Лёш, вы поссорились? - Ирина взяла его под локоть.
- Не ссорились мы. Всё. Поехали, - Лёха раздражённо схватил чемодан и направился к выходу.
- А что тогда?! Лёша! - Ирина кинулась следом. - Лёш! Подожди!
Всё ещё не веря в то, что произошло, я зажмурился, стараясь не разреветься, как девчонка, прямо тут, посреди зала ожидания. Я ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким раздавленным. Дышать стало тяжело. Воздух жёг легкие. Каждый вдох отдавался в рёбра адской болью. Как бы было здорово умереть прямо сейчас, чтобы не чувствовать этой острой, насквозь пронзающей боли.
Добравшись до туалета, я закрылся в кабинке и сполз на пол по пластиковой стене. Сдерживаемые рыдания вырвались наружу. Почему? Почему?! Почему?! Я ненавидел себя за свою глупость, за свою доверчивость, за свою любовь. На что я надеялся? Чего ждал? Я же знал, что для Лёхи это несерьезно. Его любовь закончилась вместе с отпуском. И что теперь? У меня осталась лишь жалость к себе и горстка воспоминаний. Зачем они мне? Для чего? Как же хочется выдавить их из своей головы, стереть, точно ластиком карандашные наброски, вытравить, выкорчевать, выдрать. Но нет, они теперь навсегда останутся со мной. Не существует в мире такой силы, которая заставит меня забыть то, что было между нами. Теперь я обречён жить с этой памятью. Боже, как же больно! Как больно...