Девочка. Книга первая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Ну что ж, для начала, давайте я вас осмотрю. Где-нибудь ощущаете острую или резкую боль?
— Нет, боль не испытываю. Только все тело немного ноет, — честно призналась я и в какую-то минуту поняла, что доктор Митчелл уже знал, что конкретно со мной произошло, и это простое наблюдение в очередной раз подтверждало мою теорию о том, что он был не посторонним Барретту человеком.
И начался утомительный и долгий осмотр: доктор задавал стандартные вопросы, ощупывал мои суставы, проверял рефлексы, мерил температуру, давление и светил медицинским фонариком в глаза.
— Голова болит? — наконец задал последний из вопросов Генри.
— Да.
— Кружится?
— Да, когда резко приподнимаюсь… и уши закладывает, как в самолете.
— Ну что ж. На лицо анемия, — вынес свой вердикт врач. — Повреждений суставов и мышц нет. Я вам сейчас пропишу витамины и мазь от синяков. И вам, юная леди, нужно как следует питаться: животные белки, овощи и фрукты с большим содержанием железа и витамина С.
— А когда я могу… — и я задумалась, подбирая слова, — вставать?
— На данный момент постельный режим как минимум на три дня. А там по самочувствию. И конечно, покой и крепкий сон.
— Мгм… — я грустно кивнула, будто мне сейчас вынесли очередной приговор о продлении моего заключения, и от осознания, что мне придется провести в этой чужой спальне еще как минимум три дня, опустила глаза, готовая расплакаться.
— Все таки Ричард иногда и правда действует, как хладнокровная боевая машина, а не человек, — внезапно услышала я голос доктора и резко подняла глаза. — Всегда был таким, а с годами это стало проявляться еще сильнее, — резюмировал доктор с какой-то ноткой то ли грусти, то ли сожаления.
Как только я услышала эти слова, я поняла, что Генри знал Барретта давно, еще с тех времен, когда тот воевал, и я, найдя еще один источник информации в лице доктора, как в свое время в Джейсоне — друге детства, вновь перенаправила свою энергию в исследовательское русло, оставив обиды на потом.
— Вы давно знаете Ричарда? — спросила я.
— Да, я долгое время служил в госпитале при Баграмской авиабазе в Афганистане, и Ричард не раз попадал ко мне на операционный стол…
И из этих слов я поняла, что, вероятно, Генри Митчелл был военврачом, хирургом.
— Вы можете мне рассказать о военном прошлом Ричарда? — торопливо спросила я, совершенно не понимая, зачем мне всё это было нужно.
Доктор некоторое время изучал мое лицо, словно оценивал меня по своим личным меркам и наконец произнес:
— Много не расскажешь о спецназе… так… какие-то общеизвестные эпизоды… — и, взглянув на меня еще раз, грустно резюмировал: — Да и не для девичьих ушей подобные истории. Такая реальность красивой не бывает… Правду говорят — у войны не женское лицо.
— Пожалуйста, расскажите! — сама не знаю почему в сердцах попросила я, будто от рассказа Генри что-то зависело, что-то очень важное лично для меня.
Доктор Митчелл изучающе посмотрел на мое лицо, словно в очередной раз принимая решение, и наконец-то ответил:
— Ну можно рассказать одну историю. Не попадает она в разряд “секретных” операций. Мерфи — один из его бойцов — рассказывал. Ричард со своей группой возвращались с задания. Услышали перестрелку. По рации запросили базу. Но гористая местность мешала установить контакт, а спутниковой связи у них с собой на тот момент не было по некоторым причинам. Ричард приказал группе оставаться на месте и полез с Мерфи выяснять сам. Оказывается, четверо ребят из разведки морской пехоты нарвались на одну из афганских группировок и их караванную тропу…
— Караванную тропу?
— Такие тайные маршруты, они пролегают по хребтам и склонам гор. В одну сторону по ним перевозят оружие, в другую — наркотики, — пояснил доктор и продолжил: — Но Ричард с Мерфи не успели… двоих морпехов убило, а двоих боевики с собой взяли. Тогда он и принял решение действовать — вытаскивать ребят. Их спрятали в одной из деревень у основания гор, где и расположился отряд талибов… — доктор замолчал, будто фильтровал ту информацию, которую можно было рассказывать, а какую и оставить не озвученной, а я, затаив дыхание и не моргая, ждала продолжения.
— Один пошел, — наконец продолжил он. — Своим запретил соваться. Лишь приказал занять хорошую позицию для отхода и прикрытия. Мерфи попытался присоединиться, но иерархия и дисциплина в армии неукоснительны, а у Ричарда в отряде тем более — его приказы не обсуждаются.
— Да… — и я машинально кивнула, понимая, как никто другой, значение этих слов.
Доктор кинул на меня короткий взгляд и, грустно улыбнувшись, продолжил:
— Сработал чисто. Хладнокровно. Логика и расчет Ричарда всегда безупречны. Воин от Бога. Снайперов вычислил в момент и снял их так бесшумно, что даже свои не заметили. Когда добрался до места, один из морпехов уже был мертв, а второго все же спас… дотащил до наших живым.
— Дотащил?
— Да… замучен парень был до полусмерти, конечности перебиты, крови много потерял. Одно хорошо — в сознании был, — я сглотнула несуществующую слюну, представляя весь этот ужас, а доктор тем временем продолжал: — Ну и обстрел начался, когда талибы заметили вторжение. Но здесь отряд Ричарда, несмотря на малое количество, был в преимуществе, — заняли хорошую позицию и прикрыли Тигра перекрестным огнем.
— Тигра?
— Да, бывший позывной Ричарда, — пояснил доктор, и я в очередной раз кивнула, отмечая, что имя было дано правильное: Хищник — одна из ипостасей этого непростого человека.
В комнате повисла тишина, а я, представляя этот эпизод, лишь пыталась прийти в себя от ярких картинок, которые так и вставали перед глазами.
— А этот парень… жив-здоров? — наконец спросила я, нарушая тишину.
— Жив-здоров, — усмехнулся доктор, и мне на секунду показалось, что в его улыбке промелькнула некая загадочность. — В госпитале конечно полежал свое, надо было подлечится после такого, да и при отходе его немного зацепило, но организм крепкий молодой, справился.
— Это оттуда и у Ричарда шрам? — и я машинально потянула руку к своему животу.
— Это другая история. Задело селезенку. На Такур-Гар, во время операции "Анаконда". Внутреннее кровотечение. Мы, можно сказать, его с того света вытащили. Там вообще много наших ребят полегло. — Он грустно покачал головой, но, внезапно улыбнувшись, сменил тему: — Но что-то я с вами засиделся. Вы уж меня простите, старика, приятно оказаться в обществе такой очаровательной молодой девушки, — с улыбкой произнес доктор, закрывая сумку.
— Спасибо за всё… — улыбнулась я в ответ, и меньше всего на свете мне хотелось, чтобы Генри Митчелл сейчас уходил.
Доктор, вероятно поймав мою грусть, которую я с трудом пыталась скрыть за улыбкой, внезапно произнес, убирая с лица улыбку:
— Ричард… — и он перешел на серьезный тон, — жесткий человек, и порой ему приходилось брать на себя жесткие решения, которые другим не под силу, решения на первый взгляд неверные и противоречащие канонам и догмам общества.
— Например какие решения? — никак не могла я понять доктора Митчелла.
— Как в хирургии — отрезать зараженную гангреной конечность, но спасти жизнь человека. Только на операционном столе все гораздо проще с этической точки зрения.
— В смысле? — пыталась я вникнуть в его логику.
— Предположим группа спецназа сталкивается на территории противника с мирным жителем, который с большой долей вероятности доложит талибам о встрече. И в данной ситуации, где каждая минута на счету, руководитель группы должен принять быстрое правильное решение… — многозначительно посмотрел на меня доктор. — Как поступить с этим человеком, если он может стать причиной срыва всей операции, провал которой может подставить под угрозу жизни не только всей команды, но и многих других? Или снайпер, целящийся в восьмилетнего ребенка, который собирается бросить гранату в машину, где сидит десять человек его сослуживцев. Должен ли он спустить курок?
— Приходится выбирать меньшее из зол… — задумчиво произнесла я, понимая о чем он, и мне стало не по себе.
