Девочка. Книга первая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Доктор кивнул в подтверждение моих слов и, грустно улыбнувшись, продолжил:
— Любому лидеру всегда приходится делать выбор… потому что за его спиной люди, за которых он отвечает и которых он ведет. — Доктор Митчелл опустил взгляд на мои запястья и продолжил: — Только не подумайте, что я защищаю Ричарда. Барретту не нужны “адвокаты”. И к вашей ситуации этот разговор не имеет ровным счетом никакого отношения. Это всего лишь экскурс от пожилого человека в нашу непростую реальность, без четких границ между белым и черным и без общепринятых догм о добре и зле.
Я всматривалась в теплые лучистые глаза доктора Митчелла, в его мягкую улыбку, пытаясь найти ответы, как мне относиться к Барретту, но понимала, что Генри, без труда поняв цель моих расспросов, не давал ни отрицательной, ни положительной оценки Ричарду, однозначно желая, чтобы я сама для себя приняла это решение.
Как только за доктор Митчеллом закрылась дверь, я опустилась на подушку и грустно вздохнула — меня хватило ненадолго в моей уверенности относительно человека по имени Ричард Барретт. И зачем я вообще завела разговор о нем — мне было гораздо проще принять этого человека со знаком минус, как негатив, который легче было заблокировать, чтобы больше не думать о нем никогда. Я прокручивала снова и снова такой неоднозначный и противоречивый разговор с Генри, и вновь мой простой и понятный мир, где каждого можно было наделить оценкой “хорошо” или “плохо”, ускользал от меня, как только я начинала анализировать Барретта.
Близился конец дня, в стеклянную панель пробивался багровый закат, окрашивая все в темные-красные оттенки, будто кровавые подтеки и я, чтобы избавиться от этой головоломки, выпила сразу две таблетки снотворного и провалилась в пустое небытие, ища там успокоения и защиты от мыслей о Барретте.
* * * *
Меня разбудил какой-то посторонний звон. Спросонок я бросила взгляд на тумбочку, где стояли часы и высвечивали время — три часа дня понедельника. “Со снотворным нужно завязывать”, - наморщила я нос и, наконец осознав, что трезвонит мой телефон, резко подскочила и, пытаясь избавиться от головокружения, схватила сотовый. Посмотрев на экран я глубоко вздохнула и настроив свой голос на позитив ответила на звонок.
— Здравствуй, пап. Ты как?
— У меня все в порядке, — услышала я спокойный голос отца и аккуратно спросила:
— Есть новости?
— Есть… и новости хорошие, — бодро ответил отец, и я, понимая, что он имеет в виду опередила его.
— Да, я звонила твоему кардиологу на прошлой неделе и он сказал, что твое сердце в норме, а кардиограмма, хоть в космос отправляй, — пошутила я, чтобы подбодрить отца.
— Ну так… кто бы сомневался! — поддержал он мою шутку и тихо засмеялся.
Услышав его тихий смех, я улыбнулась в трубку, словно ему в ответ, — с тех пор как нас оставила мама, он смеялся очень редко и для меня такие моменты радости отца были очень дороги — я сразу вспоминала его глаза и морщинки в уголках, словно маленькие лучи солнца, расходящиеся в разные стороны. И сейчас, чувствуя его хорошее настроение, больше всего на свете я была рада, что отец, несмотря на трудности все же сохранял бодрость духа.
— Но я звоню тебе не поэтому… — продолжил он, прерывая мои размышления, и я тут же насторожилась. — У меня другие новости. Мне предложили работу! Да еще какую! Меня берут на деревообрабатывающий завод в Порт-Анжелесе! Это не просто лесопилка, а солидный завод!
— Папа, это замечательно! — воскликнула я и, вспомнив как отец мне рассказывал, что обивал пороги предприятий не один месяц, спросила: — Ты в свое время ездил туда и пытался там получить работу?
— Ну да, пару месяцев тому… — подтвердил отец. — Мне сразу отказали. Сказали, что у них штат укомплектован и все такое. А тут позвонили в пятницу днем и сказали приехать в понедельник утром со всеми документами, что типа они меня берут на работу. Я не поверил, решил, что они хотят со мной собеседование провести и тебе даже звонить не стал. Думаю, зачем зря надежду давать. А тут с проходной меня сразу в отдел кадров направили и сразу взяли на работу бригадиром цеха! Сказали, что мой опыт работы и послужной список их устраивает и даже постоянный контракт со мной подписали с полным пакетом и мед. страховкой! И зарплата не чета моей лесопилке — завод все таки солидный!
От этой информации мои брови поползли вверх и я мгновенно насторожилась — слишком все складно получилось у папы. Нет, я знала, что отец профессионал в своем деле, но слишком гладко, что ли, его взяли на работу, можно сказать, с улицы. К тому же на хорошую должность и не на временный контракт с испытательным сроком, а сразу на постоянную основу, и на уме вертелся только один вопрос, не приложил ли к этому руку Барретт? Ответ вырисовывался сам собой. Не думаю, что сам завод принадлежит Барретту, но, вероятно, отца взяли если не по его протекции, то по протекции кого-то из людей Барретта.
— Правда оборудование там посовременнее, но сказали, что меня отправят на двухнедельные курсы по повышению квалификации в Портленд. Так что придется подучиться, — продолжил он на повышенных тонах и я, понимая, что любые эмоции, даже позитивные, были вредны, немного успокоила отца:
— Папа, потише радуйся. Выпей успокоительное…
— Да! Кстати! С таким контрактом и проблема с кредитом уже решается! — совершенно не слыша меня, радостно продолжал отец и я тут же превратилась вся в слух: — я только что позвонил в банк, разговаривал с директором, объяснил ему ситуацию и он ждет меня сегодня с моим новым контрактом на работу. Сказал, что банк готов пойти на уступки и даже сделает реструктуризацию долга!
Чёрт. Казалось совсем неправдоподобным, чтобы подобное могло случиться с простым смертным, как по мановению волшебной палочки, учитывая, насколько жестко банк поступал с нами ранее.
— А когда, ты говоришь, тебе позвонили с завода?
— В пятницу в первой половине дня, — повторил отец, и я задумалась. В это время я уже прилетела в Сиэтл и направлялась в сторону пентхауса. Интересно, Барретт дал распоряжения относительно работы для моего отца до этой злополучной диверсии или после?
— Вот уж говорят, всё что Бог не делает — всё к лучшему, — будто читая мои мысли, резюмировал папа, совершенно счастливым голосом, и сейчас я даже видела его по-мальчишески улыбающиеся глаза.
— Да, папа, ты даже не представляешь, насколько твои слова правдивы… — грустно улыбнулась я, наконец облегченно вздыхая.
Опустив сотовый на постель, я посмотрела на свои синие запястья и нахмурилась. Пусть. Пусть таким образом, пусть такой ценой, пусть через череду моих же собственных ошибок, но у меня все же получилось решить эту проблему.
Говорят, как день начнется, так ты его и проведешь, и сегодняшний день, несмотря на то, что звался он понедельником, был тому подтверждением.
Я очень тепло пообщалась с Джули, которая не сердилась, что я задерживаюсь с Барреттом, и всё намекала, что у нас это серьезно, если он не хочет отпускать меня. Я же, рассматривая свои запястья, грустно улыбалась, понимая, что узнай подруга всю правду, она не была бы настроена так оптимистично относительно Барретта и наших с ним отношений.
Следующим пунктом в череде моего везения было то, что я смогла без проблем отпроситься с работы у мистера Фингерса до субботы, теперь уже по причинам здоровья, на что он, скрепя сердце, согласился, правда со словами “Лили, это последняя отговорка, которую я от тебя принимаю” на что я совсем не возражала, соглашаясь с его доводами о нехватке персонала в летний туристический период.
Также к списку везения я записала свое самочувствие, потому что это приближало мой отъезд домой. За исключением легких головокружений, небольшой слабости и головной боли, можно было сказать, что я в норме. И если бы не постоянно сменяющийся натюрморт на сервировочном столике — сперва обед, вслед за ним и ужин, привозимый Дугласом, я бы и не заметила, как этот счастливый для меня день подошел к концу.
