Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия (читать полную версию книги .txt) 📗
Их главная опасность — крен и боковой ветер. Копестиренскому с большим трудом удается удерживать самолет, но при таких условиях — это не может продолжаться бесконечно. В момент приземления задевает крылом полосу. Чувствует толчок. Слава богу, не слышит криков. Скорость гасится нехотя. Движение лайнера по взлетной растягивается до бесконечности, на кончике которой — неизвестность. Нервы натянуты до предела.
— В салоне возгорание! — докладывает бортпроводник Леночка и выбегает прочь. К ним уже несутся пожарные расчеты и кареты скорой помощи. Машина замирает. И только потом Артур встает и выходит из кабины. В нос ударяет запах гари, в уши — крики и стон. Это ад. Настоящий ад… В котором бушует пламя. Артур кричит изо всех сил:
— Говорит командир корабля Копестиренский! Аварийные трапы спущены! У каждого эвакуационного люка, кроме люка над левым крылом, находятся члены экипажа, которые вам помогут. Следуйте по стрелкам, согласно ранее проведенному инструктажу!
Очаг возгорания был не слишком большой и находился далеко от топливных баков, Копестиренский очень рассчитывал на то, что пожарным удастся справиться с огнем.
— Сюда! Сюда! — он помогал бортпроводникам, выталкивал дезориентированных пассажиров на надувной трап, пока в салоне никого не осталось.
— Артур Михайлович! Там мать с дочкой! Она, похоже, в ступоре… И тяжело раненный!
Артур кивнул и бросился в хвостовую часть. Там тоже были выходы, но женщина и правда обезумела. Его девчонки бы с ней не справились. Малышка лет четырех громко плакала, растирая по лицу чумазые слезы. Аварийное освещение мигало, готовое сдохнуть в любую секунду.
— Артур! Надо уходить, — крикнул второй пилот.
Копестиренский кивнул, подхватил девочку на руки, дал пощечину ее матери, в отчаянной попытке ту отрезвить, и буквально силой вытолкнул их к эвакуационному люку. Схватил кислородную маску, сделал несколько жадных вдохов. Он надышался угарным газом за те бесконечные сто восемьдесят секунд, что прошли с начала эвакуации. Голова кружилась. Перед глазами плыло. Артур замер на мгновение, концентрируясь, опустил веки. А когда снова открыл глаза, встретился взглядом с выцветшими, пустыми от боли глазами пожилой женщины. Рядом с ней в кресле, неестественно склонив голову набок, сидел дородный мужчина. Возможно, супруг. Артур приложил пальцы к пульсу и выругался:
— Ему уже не помочь. Пойдемте.
— Не могу, капитан. Мне повредило ноги какой-то штуковиной, влетевшей в иллюминатор.
Артур склонился над женщиной. Она была серьезно ранена, но кто-то уже наложил ей повязку, которая, впрочем, промокла от крови. Стараясь действовать максимально осторожно, Копестиренский отстегнул ремень и попытался поднять бабульку. Но та была далеко не худышкой, а он едва шевелился от усталости.
— Уходим, командир!
— Помоги!
— Твою ж мать! Ну, что ж ты за планочный такой?!
— Помоги, нас уже потушили. Где эти чертовы спасатели, мать их?!
— Берегут свои жопы, боятся — рванет! Ты как не знаешь, — пыхтел Андрей, таща подвывающую женщину по задымленному проходу. Кое-как спихнули ее по надувному трапу и, уже не помня себя, сами скатились вниз.
Вой сирен оглушал… Господи, почему так громко? Он то проваливался в вязкую жижу, то вновь выплывал на поверхность.
— Сколько жертв? — спросил, с трудом ворочая языком во рту.
— Пока ничего неизвестно, командир. Отдыхайте…
Разве он мог? Разве он мог не думать о тех ста сорока шести пассажирах? Разве мог не анализировать раз за разом каждое свое действие, каждую отданную команду? Не ошибся ли? Все ли инструкции выполнил? Мог ли справиться лучше? Все ли учел? По до звона натянутым нервам вопросы — один за другим. И снова, и снова. Еще, и еще. До сумасшествия прокручивая в голове.
Над ним суетились. А Копестиренский то и дело порывался встать. Только тело не слушалось.
— Пожалуйста, не шевелитесь. Нам нужно поставить вам капельницу…
слышал обрывки разговоров: ожог, но не страшный, а вот потеря крови критическая. У него? Потеря крови? Глупости какие… пошарил рукой в попытках обнаружить ранение. Но та едва шевелилась. А боль… чертова боль волной разливалась по всему его телу. Завязывала тугие узлы, натягивая звонкие струны…
— Отключился…
***
ИЛС1 (ILS — Instrument Landing System) — это система инструментального захода современных самолетов на посадку, базовое название — курсо-глиссадная система, хотя в русском языке систему часто называют просто ИЛС.
ВПП2 — взлетно-посадочная полоса.
Захват курсового маяка3 — (моими словами, поскольку, если объяснять это с физической точки зрения, один черт ничего не будет понятно) — курсовой маяк излучает некий сигнал. Данный сигнал является узконаправленным на глиссаду, по которой самолеты заходят на посадку. Когда оборудование самолета захватывает этот сигнал (видит его на своих приборах), это означает, что самолет находится вблизи посадочного курса.
Глава 24
— Эй… А чего все столпились? До окончания рабочего дня, — Стелла сверилась с часами на запястье, — еще целых, — двадцать минут…
— Да тут такое…
— Что?
Стелла проследила за пальчиком своего инструктора и впилась взглядом в экран висящей на стене плазмы.
— Сделайте громче! — прохрипела она, отчего-то вмиг утратив способность говорить. Бегущая строка, сопровождающая картинку в режиме «ноу комментс», свидетельствовала о том, что рейс триста одиннадцать был вынужден совершить экстренную посадку из-за взрыва в одном из двигателей. Стелла дернулась к телефону, проверить — каким рейсом летел Артур.
— По предварительным данным на борту судна находилось сто сорок пассажиров и шесть членов экипажа, — хорошо поставленным голосом вещал диктор. — Напомним, что на высоте десяти тысяч метров у борта триста одиннадцать, следовавшего в столицу из Женевы, произошел взрыв в одном из двигателей. По свидетельству очевидцев, часть самолета просто оторвалась в воздухе, пробив корпус и один из иллюминаторов. В соцсетях пассажиры рейса делятся впечатлениями относительно слаженной работы экипажа, которому удалось стабилизировать ситуацию, и благодарят капитана корабля Артура Копестиренского за спасение. Вот, что они пишут…
Стелла вздрогнула. Телефон вывалился из ее онемевших пальцев и с тихим стуком упал на пол. Вместо ведущего на экране возник представительный пожилой мужчина, по всей видимости, какой-то эксперт.
— Рад приветствовать вас в нашей студии, Андрей Александрович. Возвращаясь к случившемуся… Как вы оцениваете действия экипажа и командира корабля в сложившейся ситуации? Напомню, что жертвами произошедшего стали два человека…
Сквозь жуткое онемение, сковавшее тело Стеллы, пробилась дикая, неконтролируемая злость на сосунка, который совершенно определенно пытался сделать рейтинг программы, во что бы то ни стало.
— Здравствуйте, Антон, — кивнул эксперт, чуть нахмурив брови. Видимо, и его в значительной мере покоробила такая подводка ведущего. — Что касается вашего вопроса… По данным, которыми мы уже располагаем, можно с уверенностью судить, что экипаж действовал согласно всем имеющимся инструкциям. Командир сработал профессионально и собранно, что, впрочем, неудивительно, учитывая его уровень подготовки. Также стоит отметить, что эти данные подтверждаются и присутствующими на борту пассажирами.
— Но погибло два человека…
— Один от инфаркта. Второй — в момент возникновения пожара. В сложившейся ситуации жертв могло бы быть в десятки раз больше. При таком боковом ветре — то, что сделал Копестиренский — настоящее чудо. Профессионалов его уровня в нашей авиации можно пересчитать по пальцам… Я считаю, что пассажирам этого рейса несказанно повезло.
Дальше Стелла уже ничего не слышала. Она раскачивалась в каком-то трансе и никак не могла взять себя в руки. Ей нужно было действовать. Наверняка нужно было… Найти Артура. Позвонить ему, чтобы удостовериться, что все хорошо. Но женщина не могла заставить себя даже пошевелиться.
