Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия (читать полную версию книги .txt) 📗
— Стелла Владимировна… Присядьте. Лен, позови Люсю и Степана… Быстрей.
Кто-то из присутствующих подвел начальницу к низкой скамье и усадил. Кто-то подал ей воду.
— Стелла!
— Что, Степочкааааа? — всхлипнула женщина.
— Ты чего здесь расселась, как царица?
— Что? — моргнула она.
— Сидишь здесь, говорю, чего?!
— А что делать?
— Нет, вы посмотрите на нее! Ладно, беременные тупеют — это научный факт.
— А? — переспросила растерянно.
— Говорю, подрывай свою прелестную задницу и чухай к своему мужику. Ты знаешь, где он?
Широко распахнув глаза, Стелла медленно покачала головой из стороны в сторону.
— Не знаю, — всхлипнула снова.
— Значит, думай, кому ты можешь позвонить, чтобы узнать… И давай, бери уже себя в руки. Ничего непоправимого не случилось.
— Да… Ты прав, Степочка… Ты, конечно же, прав!
Слова друга стали для нее как будто толчком. Стелла вскочила. Огляделась быстро по сторонам, обнаружила свой телефон, который не успели поднять. Рванула к нему так, что голова закружилась. А там — пропущенный от Каркуши!
— Карина!
— Ну, слава богу!
— Ты где сейчас находишься? Где Артур?
— Мы в больнице с бабулей… И папа…
— Какой больнице? Я немедленно выезжаю…
— В окружной клинической… Приезжай поскорее, пожалуйста… Нам ничего не хотят говорить…
— О чем?
— О состоянии папки… Он не приходит в себя, — всхлипнула девочка. — И это все, что нам сказали эти уроды!
— Я сейчас буду!
Стелла положила трубку. Сделала глубокий вдох, не позволяя панике вновь себя захватить. На плечо легла чья-то тяжелая ладонь:
— С кем ты говорила?
— С Каркушей. Она сказала, что Артур не приходит в себя, а им ничего толком не сообщают о его состоянии. Слушай, Степ… А дай-ка мне Белкиной номер! — оживилась Стелла, уворачиваясь от костлявых рук ужаса, которые в любой момент могли перекрыть ей дыхание.
— Той, что я после операции…
— Да-да, из Минздрава. Чувствую, что не обойтись нам без тяжелой артиллерии…
До больницы ее снова подвезли. На этот раз вызвался Ник. Хороший он все-таки парень. Когда все закончится, нужно будет не забыть рассказать Артуру. Он это наверняка оценит.
— Стелла Владимировна, нам сюда…
Каркуша и Надежда Анатольевна. Карина выглядела расстроенной, но боевой дух не утратила. В отличие от своей бабки, которая подвывала, сидя в углу.
— Я только узнала. Из новостей. Как он?
— Нам ничего не говорят! Сказали, что у него травма какая-то! И все! Нас даже к нему не пускают!
Стелла прижала к груди темненькую головку девушки и, сделав медленный-медленный вдох, осторожно погладила ее по волосам.
— Они не имеют права, милая! Мы сейчас все выясним!
Не помня себя, Стелла звонила по заранее найденным номерам. Объясняла, ждала, пока ей перезвонят… Какие-то минуты, а для нее — целая вечность. Не в силах сидеть и ждать с моря погоды, пошла искать ординаторскую.
— Я по поводу Копестиренского…
— Да-да, Стелла Владимировна, верно? Я как раз к вам иду.
— Долго идете, доктор. А там, под реанимацией, в неизвестности сидят его дочь и мать-сердечница.
— Так и я не без дела сижу. У нас пострадавшие с того же рейса, гражданочка.
Стелла дернула головой и выставила вперед ладонь, будто бы отстраняясь от дальнейших слов врача. Обо всем постороннем она подумает после. Сейчас ее меньше всего заботила судьба остальных пострадавших… Стелла просто не находила в себе сил сопереживать хоть кому-то. Слишком много боли было внутри у нее самой.
— Так, что с Артуром?
— Легкая черепно-мозговая травма, но в большей степени нас волнует ушиб позвоночника. Сейчас начался отек… судить о характере повреждения и перспективах довольно непросто, но… уверяю вас — мы делаем все возможное.
Стелла прикрыла глаза. Она чувствовала, как ее затягивает жуткая черная воронка ужаса. Все вокруг покачнулось и закружилось с бешенной скоростью.
— Вам нехорошо?
— Нет, все в полном порядке, — соврала Стелла, — его жизни что-нибудь угрожает?
— Состояние тяжелое, но не критичное. В скором времени ваш эээ…
— Муж, — подсказала Стелла.
— Ваш муж, — покладисто повторил доктор, — придет в себя. После проведения лечебных мероприятий вероятность полного восстановления двигательной активности очень даже велика.
— Как он… Я не понимаю… Артур ведь спасал людей! Он вышел из самолета последним! Вышел, понимаете! Разве вы не видели репортаж?!
— Нет, признаться, еще не было времени. Впрочем, ничего удивительного в том, что вы говорите, нет. Ресурс человеческого организма в стрессовой ситуации практически неограничен. Да и отека тогда еще не было… такого.
Зарывшись лицом в ладони, Стелла дала себе пару секунд. Сосредоточиться. Отстраниться от всего второстепенного, наступить на глотку собственным страхам и сомнениям. Артур жив. Жив — и это главное. А на ноги поднять… так разве это проблема с их возможностями? И не с таким справлялась… Ей не впервой. Главное, что жив ее родной… любимый. Главное, что рядом… А там… она же всё, что хочешь, для него. Она же вся… для него… Господи!
— И еще… Мы тут с него вещи срезали…
— Срезали? — удивленно моргнула Стелла. Врач отмахнулся:
— Не берите в голову… Так всегда происходит, если тяжелый. Вот… чудом не выбросили!
Мужчина протянул ей боровую коробочку. Дрожащей рукой Стелла ту забрала, но открывать не стала. Это не для посторонних. Это — только их… с Артуром.
— Спасибо, Михаил Юрьевич, — Стелла покосилась на бейджик доктора. — Я знаю, что по закону члены семьи могут находиться в реанимации…
— Ох уж эти законы.
— Там его мать и дочь. Дайте им немного времени. Пусть они удостоверятся, что все хорошо. Пожалуйста! Иначе я…
— А давайте без иначе, Стелла Владимировна, — вдруг развеселился мужчина, — я распоряжусь, чтобы вас проводили.
Стелла терпеливо ждала под реанимацией, пока Артура навестят дочь и мать. Она хотела зайти к нему после. Одна. Без свидетелей. Где-то в сумочке мелодично зазвонил телефон, но Стелла проигнорировала его сигналы. Ей хотелось просто побыть одной, если еще не время быть с ним. Она физически не могла ни слышать кого-то чужого, ни видеть.
Господи, ну, почему они там так долго?
Из палаты Артура вышла сначала подавленная Карина, а после рыдающая в голос Надежда Анатольевна. Стелла поморщилась и еще крепче сжала врученную ей врачом коробочку.
— Ты как, малыш, молодцом? — спросила у Каркуши, ласково отводя от лица девушки ее темные пряди.
— Да какой тут хорошо?! Девочка отца чуть не лишилась! — вмешалась в разговор пожилая женщина.
— Я нормально… Правда. Не переживай, — не обращая на нее никакого внимания, прошептала Каркуша.
— Вот и молодец. Нечего киснуть. Жив наш герой — и хорошо. А на ноги мы его в два счета поставим, правда?
— В два счета она… Угу, — скептически протянула Надежда Анатольевна. — Сбежишь, как только в первый раз придется памперс поменять, — и снова заголосила.
Стелла стиснула зубы, хотя спокойствие ей давалось с большим трудом. Сдерживать рвущийся наружу темперамент и злые слова получалось едва-едва, но ради Артура она старалась. И ради испуганной Карины тоже…
— Не сбегу, — уверенно сказала Стелла, глядя в глаза Каркуше. — Я к нему, хорошо?
— Угу… А… что мне дальше делать? Здесь нужно быть, наверное?
— Нет, малышка… Езжайте домой. Ты же слышала, что сказали врачи. Ему уже ничего не угрожает.
— Но… Как же? А вдруг он придет в себя…
— Я вам сразу же сообщу, если будут какие-то новости.
Артур лежал на высокой больничной кровати, занимая собой почти всю ее поверхность. Он был высоким, и сейчас это как-то особенно бросалось в глаза. На руке и плече — свежая повязка. Копестиренский снова обгорел. Несильно, как ей сказали, но даже эту боль Стелла чувствовала, как свою собственную — необычайно остро и пронзительно. С губ сорвался всхлип, и чтобы себя отрезвить, она до боли в руке сдавила заветную коробочку. Стелла не позволяла себе думать, что там внутри, хотя в этом не было особой тайны. Просто… Так страшно становилось, стоило ей только подумать, что она могла никогда не узнать о планах Артура. Что могла его потерять, и никогда… никогда не увидеть больше. Ни живым, ни мертвым.
