Девушка из бара - Ли Линда Фрэнсис (книги полностью txt) 📗

– О Боже, как ты сюда забрался?

– Не так легко, как полечу вниз, если ты не откроешь окно и не впустишь меня, прежде чем я упаду, – ответил он приглушенным голосом.

Робин ойкнула и распахнула окно.

Кайл вскарабкался на подоконник и спрыгнул внутрь, впустив в комнату серебристые лучи лунного света.

– Черт, там снаружи холодно, – сказал он, потирая озябшие руки.

Робин уставилась на него. Реальность его присутствия в ее спальне отозвалась дрожью в спине как предостережение. Она взглянула на часы, отметила, что сейчас половина двенадцатого, и вспомнила, что мама сказала, что будет работать допоздна.

– Тебе нельзя находиться здесь, – прошептала она, опасливо покосившись на дверь.

Кайл повернулся и закрыл окно.

– Я уже подумал, что ты не проснешься, – пожаловался он. – Ты спишь как убитая. Я стучал целую вечность.

Робин ощетинилась, позабыв о матери.

– Если ты пришел, чтобы вести себя так же грубо, как вчера, то можешь уходить и выбираться отсюда без моей помощи.

В заливавшем комнату лунном свете было видно, как в его глазах заплясали веселые искорки.

– Я пришел сюда не грубить.

Он шагнул к ней медленной, решительной поступью, не отводя от нее взгляда, и Робин вдруг захотелось убежать.

– Ты что, Кайл? – настороженно спросила она, отступая на шаг назад.

Она стояла в центре комнаты с широко раскрытыми глазами и ниспадающими на плечи волосами в своей любимой белой, с разбросанными букетиками фиолетовых цветов, ночной рубашке. Из-под длинной рубашки выглядывали ее босые ноги.

Робин смотрела, как Кайл пожирал ее глазами. Она не знала, на что он обращает больше внимания: на ее детскую ночную рубашку или на угадываемые под ней развившиеся формы, и покраснела. В этот момент Кайл отвел взгляд и удрученно вздохнул:

– Господи, ты сводишь меня с ума.

– Что я такого сделала?

Кайл устремил на нее долгий, томительный взгляд, потом тряхнул головой и принялся осматривать комнату.

Робин наблюдала за ним, пока он не смотрел на нее. Кайл был довольно высоким и очень красивым.

Робин ощутила странное стеснение в груди. Мысли эхом отдавались в голове. Кайл красивый. И этот красивый Кайл находился рядом с ней, в ее комнате.

Он неторопливо, спокойно расхаживал по ее комнате. Волосы у него были чуть более длинными, чем следовало. На нем были чистые, мягкие от длительной носки джинсы. Из-под ладно сидевшей на широких плечах черной кожаной куртки выглядывала чистая белая футболка.

Словом, он выглядел как источник неприятностей. Но при взгляде на него Робин охватывало волнение. Он казался безнравственным, сексуальным и опасным, и именно этого ей следовало избегать, но ее тянуло к нему.

Кайл взял в руки ее старого плюшевого медведя и едва заметно улыбнулся, прежде чем положил на место. Затем просмотрел ее тощую подборку компакт-дисков.

– «Карпентерс» [4]? – Он скривился.

– Этот диск мне дала сестра Бобби Мака. Не думаю, чтобы она была в курсе того, что считается крутым в наши дни.

– «Карпентерс» никогда не считались крутыми.

Потом он нашел диск «Роллинг стоунз» – «Липкие пальцы». Похоже, это его впечатлило, и Робин не стала уточнять, что это тоже дала ей Бет. Бет купила себе диски со старой музыкой, но потом решила, что это ей ни к чему. Она принесла все их сюда вместе с проигрывателем и отдала Робин, чтобы той не было скучно.

Переходя от одного предмета к другому, Кайл проявил интерес к фотографии Робин с матерью, долго смотрел, но затем поставил ее на место без каких-либо комментариев и двинулся дальше, уже не останавливаясь, пока не наткнулся на последний школьный проект Робин.

– Что это? – спросил он.

– Моя банка для бабочек.

Кайл поднял ее на уровень глаз, пытаясь рассмотреть содержимое в лунном свете.

– Это кокон, – пояснила Робин.

– Вижу. Полагаю, ты хочешь проследить за его превращением в бабочку. – Он произнес это со снисходительной улыбкой, словно ей было восемь лет и она выполняла домашнее задание для третьеклассницы.

– Это для фотографического описания основ зарождения жизни. Превращение. Для художественного класса.

– Ты можешь говорить нормальным языком?

– Что значит – нормальным языком?

Кайл рассмеялся:

– Ну так, как я говорю.

– Ах вот как, – протянула она ироничным тоном. – Подумаю, что можно сделать для этого. Может быть, завтра куплю себе кожаную куртку. А как насчет пачки сигарет? Или ты хочешь, чтобы я бросила занятия в художественном классе?

– Да нет, мне нравится, что ты занимаешься искусством. Это говорит о том, что ты творческая личность.

– Рада, что тебе это нравится, – хмуро заметила Робин. Вчера, когда он умчался, даже не попрощавшись, она была в бешенстве. Если его что-то расстроило, то следовало сказать ей об этом. – Но я не настолько наивна, чтобы не понимать, что ты не должен находиться в моей спальне, – добавила она. – Хотя, мне кажется, тебя не заботят такие понятия, как «должен» или «не должен».

Кайл усмехнулся и с несколько озадаченным видом поставил банку на место. Сунув руки в задние карманы, он молча возобновил неторопливое изучение обстановки. Робин боролась с искушением подойти к нему. Это, конечно же, было бы безумием, особенно если учесть, что на ней только ночная рубашка. И все же ей хотелось, чтобы он держал ее за руку, улыбался ей. Целовал ее.

Напуганная собственными мыслями, Робин прыгнула в свою постель и укрылась одеялом.

Кайл остановился у окна, и ей на секунду показалось, что он собирается уйти. Но в следующую секунду она задалась вопросом: зачем же он вообще приходил? Именно в этот момент он подошел и сел на кровать.

– Я устал.

У нее перехватило дыхание оттого, что он сидел рядом на ее широкой кровати. Его черная, куртка резко выделялась на фоне белого одеяла.

– Трудный день в офисе, дорогой? – спародировала Робин интонацию героини популярной комедии.

Кайл приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на нее, и ответил ей в тон:

– На самом деле, Джун, трудный.

Повернувшись к ней, он облокотился на подушку, подставив под щеку ладонь. Его губы растянулись в дьявольской усмешке.

– И если Уолли и Бивер спят, то я не вижу оснований для отказа мне в более теплом приеме, дорогая. – Он протянул руку и начал медленно стягивать с Робин одеяло.

«О, дорогой», – вспомнила Робин продолжение диалога.

У нее спутались мысли, и стало действительно трудно дышать – так гулко забилось сердце. Но в этот момент Кайл снова заговорил:

– Мне жаль, что ты столкнулась вчера с Гарольдом.

– С Гарольдом?

– Моим отчимом.

– Ты так и называешь его Гарольдом?

– Только когда он меня разозлит. – Кайл фыркнул. – Что большей частью и происходит. Но как бы то ни было, я не должен был вести себя с тобой как последний осел.

Робин ласково улыбнулась:

– Очень мило с твоей стороны извиниться.

Он застонал и выпалил:

– Я ненавижу его!

И она поняла, что это действительно так.

– Не нужно, Кайл. Ради тебя же самого, – прошептала Робин.

– Не нужно что? Ненавидеть его? – Он повернулся и устремил на нее взволнованный взгляд. – А почему? Он меня тоже ненавидит.

Она откинула голову.

– С чего бы это взрослому человеку ненавидеть тебя?

– Потому что я мешаю ему. Ему нужна моя мать, но, к несчастью для него, я являюсь обязательным приложением к ней. Он пытался сплавить меня в военную школу, в Луизиану. Это был единственный раз с момента их встречи, когда мама поругалась с ним. Я имею в виду, поругалась серьезно, а не так, как это у них постоянно бывает: поссорились и тут же помирились. На следующий день я получил грузовик.

– Этот пикап купил тебе он?

– Да.

– Раз тебе не нравится, что он купил тебе его, зачем же ты принял такой подарок?

– Сначала я отказался. Но мама расстроилась, начала плакать, причитать, что я ломаю ее жизнь. Черт. Я хочу, чтобы она была счастлива. Правда, хочу. Но мне не нравится, как она изменилась. Она стала совсем другой. – Кайл резко умолк, словно удивившись, что так много наговорил.