В любви случайность не случайна (СИ) - "Biffiy" (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Отнюдь. — Воспротивилась я. — Это вполне реальное. Более того, если в это не поверишь, то домовому не остаётся выхода, как вам это доказать. Будьте осторожны, Мэри, в доме семьи Смирнитских живёт домовой и он… вполне реален. Я сначала тоже не поверила в его, но… — Я немного помолчала, нагнетая интерес, и договорила. — Он меня ночью…щекотал.
Ева вдруг прыснула смешком и тут же извинилась. Макс тоже не мог скрыть улыбку, косясь на Матвея. Зато сам Матвей нахмурился.
А я решила продолжить говорить, специально для Мери. — Я уверена, что не могла спутать его ни с кем. Прикосновения Матвея совсем другое: нежное и ласковое, как поцелуй. А тут… — Я поднесла руку к бретельке своего платья, будто бы хотела немного его сдвинуть, но сделала вид, что передумала. — Домовой Смирнитских довольно хитрый и, если ему что-то не нравится, то может и ущипнуть.
Глаза Мэри «извергали ненависть, ревность и любопытство», а вот глаза Евы и Макса — восторг и удивление.
Ева сделала вид, что поперхнулась, и, наклонившись ко мне шепнула. — Ты её добила, как бы она не подавилась.
Ева говорила по-русски, а весь разговор за столом проходил на английском языке. И тут я вдруг поняла, глядя на Мэри, что эта девушка понимает русский язык. После слов Евы, её взгляд переместился на мою подругу и «два разы выстрельнул» в неё.
Матвей, взял мою руку, поцеловал её и сказал. — Тебе надо было мне раньше об этом сказать. Я сумел бы договориться с нашим домовым. Я обязательно передам ему, что благодаря тебе, мы назвали это блюдо в его честь, и он будет милостив к тебе.
— Совершенно не понимаю, — фыркнула Мэри, — зачем давать названия блюдам. Надо просто перечислить ингредиенты этого блюда. И этого достаточно.
— Нет, милая моя Мэри, этого не достаточно. — Произнесла Елизавета и призвала к себе Бартоломью. Она что-то ему прошептала, а потом вновь обратилась ко всем. — Сейчас всем моим гостям предложат два основных блюда. Одно блюдо им будем представлено в виде состава ингредиентов, а другое под названием. Предлагаю всем сделать ставки.
Мы с Евой переглянулись. Такой «прыти» от нашей королевы мы не ожидали.
Семейство Файсов дружно усмехнулось, и глава произнёс. — Но любые ставки предполагают выигрыш. Вы можете его обеспечить?
— Конечно. Чтобы вы хотели, Эдуард….Мэри?
Мэри улыбнулась Елизавете, стрельнула глазками в меня и проговорила. — Если я выиграю, а я ставлю на выбор блюда с составом ингредиентов, то…хочу, что бы ровно на неделю Матеус, ой, извините, Матвей принадлежал только мне и полностью позабыл о своей невесте. — Она в упор посмотрела на меня и договорила. — Ты, Иветта, исчезнешь с наших глаз ровно на неделю.
Такая наглость девушки, с которой мы знакомы всего лишь час, парализовала не только меня, но и всех за столом, кроме Эдуарда. Он с интересом смотрел на меня и ждал… Но вот, чего он ждал? Его взгляд — взгляд кота, увидевшего кошечку, меня не радовал. Неужели никто, кроме меня, этого не замечает?
— Ты, что застыла? — Услышала я голос Евы. — Выцарапай ей глаза, или я это сделаю. — Она шептала мне в ухо, под удивлённый взгляд Мэри, но её это не беспокоило.
Но вместо того, что бы ответить девушке, я обратилась к Эдуарду. — Господин Вайс, а у вас есть условия ставки, или вы поддерживаете наш выбор?
Мужчина улыбнулся и мотнул головой.
— О, нет, прекрасная Иветта. Я поддерживаю дочь. Каждый в нашем мире имеет право отстаивать то, чего хочет. Поэтому у меня тоже есть свои условия. Если вы проиграете, то эту неделю вы проведёте не вдали от нас, а… — он улыбнулся Матвею, — …а вместе со мной. Я бы даже сказал, что будете играть роль…моей невесты.
Я лишилась дара речи, Ева застыла статуей, Мэри «расплылась» от удовольствия, сёстры Смирнитские делали вид, что это всё их не касается, и только Матвей заговорил.
— Коли пошли такие высокие ставки, то и у меня есть условия. — Он вновь взял мою руку, поцеловал её и договорил. — Если мы выиграем, то вы отказываетесь от доли наследства наших родителей и уезжаете из России.
Семейство Файсов вмиг «изменилось в лице», а я чуть не сорвалась с места, что бы расцеловать Матвея. Ева тоже не могла скрыть свою реакцию. Она громко фыркнула смешком и тут же скрыла его в лёгком кашле.
Лица обоих Файсов стали масками удивления и страха.
— Но этого… нельзя. — Вдруг прошептала Мэри и только потом поняла, что не стоило этого говорить. — Извините, я хотела сказать, что… — она бросила взгляд на отца и договорила, — в завещании этого не предусмотрено.
— Прошу остановиться. — Чуть приподняв руку, произнесла Елизавета, с укором смотря на внука. — Матвей, этот разговор не для…ресторана.
Но Матвей упрямо мотнул головой, но сказал за него Макс. — Бабушка, Матвей и я, мы оба имеем право говорить о завещании наших родителей. И Мэри сделала первый шаг в наступлении на гордость моего брата. Он ей ответил, и я его поддерживаю. Предлагаю Файсам изменить свои ставки, и мы с братом сделаем тоже самое.
Теперь все с удивлением смотрели на Макса, который впервые, как мне показалось, показал себя, как истинный брат Матвея. Даже Ева глядя на него, улыбнулась и одарила всех гордым взглядом.
Я заметила, что Файсы продолжали находиться в недоумении, но вскоре строгий взгляд Эдуарда молча «приказал» Мэри смириться и та кивнула.
— Хорошо, я меняю ставки. — Она посмотрела на Матвея. — Ты не будешь вправе отказать мне в единственном желании, — она перевела взгляд на меня и добавила, — если оно не будет касаться твоей невесты.
— Я поддержу дочь, — тут же добавил Эдуард, — и обязуюсь, в целях извинения перед Иветтой, выполнить любое её желание.
«Масляный взгляд» голландца продолжал меня рассматривать, и поэтому я не поверила его словам. Мне подумалось, что он что-то задумал.
— В таком случае, — сказал Матвей, — мы с Максимилианом обязуемся не принимать не обдуманных решений, что касается наследства родителей, и учитывать также ваши интересы тоже.
— Я согласен. — Подтвердил слова брата Макс.
— Решено! Ставки приняты. — Тут же провозгласила Елизавета, не дожидаясь реакции Файсов, что ни мало меня порадовало. — Сейчас Бартоломью соберёт с гостей подписи, и мы все посчитаем их. Но всё это после главного блюда, название которому придумал Макс ещё ребёнком. Это «малинованные лыбки».
Мы с Евой невольно усмехнулись, потому что Елизавета произнесла это название на русском языке.
— Я не знаю, как произнести по английски. — Так же усмехнулась она. — Макс никак не мог выговорить букву «р» и этим очень нас смешил. Он очень не любил рыбу, и нам пришлось ни мало потрудиться, что бы заставить его её кушать.
— Бабушка, ты хочешь сказать, — заговорил Макс, подозрительно глядя на неё, — что главное блюдо — это…рыбные шарики?
Елизавета кивнула. — Но мы это блюдо усовершенствовали и сделали в одном блюде три вкуса. Это заслуга не только нашего шеф-повара, но и Бартоломью… Пусть лучше он сам нам всё расскажет. — Она слегка качнула указательным пальцем, призывая мужчину к себе. — Бартоломью, вам слово.
Я посмотрела на этого мужчину, который с умным видом, но с усмешкой на губах, стоял позади кресла своей хозяйки. Он подошёл к столу, слегка поклонился, ещё чётче «нарисовал» усмешку на своих губах и заговорил. — Это произошло совершенно случайно, господа. Мы слегка повздорили с шеф-поваром, и я сгоряча сказал, что рыба есть рыба и невозможно придать ей другой вкус кроме рыбы. Шеф возмутился и сказал, что он это может сделать. Я, естественно, продолжил возражать и предложил пари. — Бартоломью замолчал. Его лицо перекосила гримаса неудовольствия, которая всех насмешила.
— И чем же ты пожертвовал, Бартоломью? — Вдруг спросил Матвей, «гася» улыбку. — Зная нашего шефа, могу предположить, что он потребовал от тебя… невозможного.
— Он потребовал от меня, что бы я в течение месяца, каждый день на обед ел рыбу, которую он мне приготовит. — Закатив глаза к небу, ответил мужчина. — Мне кажется, что я уже стал светиться в темноте от фосфора, господа. Но, слава Богу, завтра — последний день моих сучений.
