Не будь дурой (СИ) - Ставицкий Иннокентий (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Внезапно звенит звонок в дверь. Мы переглядываемся - а вдруг снова отец? Мама, закусив губу, пошла проверять, кто там, но я опередила её и первая посмотрела в глазок. И правильно сделала. Потому что там Игнат. Пьяный Игнат. Я даже в глазок вижу его ошалевшие глаза и то, как он жадно прикладывается к бутылке. Я, закусив губу, с сомнением смотрю на маму и мнусь, не зная, как поступить.
- Ну что, кто там? - почему-то шепчет мама, а потом откашливается.
- Не папа, - качаю головой я и снова смотрю в глазок. Через секунду вздрагиваю от пронзительного звонка.
- А кто тогда? - хмурится мама. - Открой же!
Я тяжело вздыхаю. Ну как ей объяснить? Что там пьяный парень, хочет увидеть меня? Поэтому я осторожно приоткрываю дверь и выхожу на лестничную клетку. Мама хочет пойти за мной, но я так умоляюще смотрю на неё, что она остаётся в прихожей. А может, у неё просто нет сил спорить.
Игнат, увидев меня, улыбнулся ленивой усмешечкой и притянул меня к себе. Я же, прерывисто вздохнув, не удержалась от того, чтобы тоже обнять его. Он что-то бормотал мне в волосы, пока я решалась оттолкнуть его. Наконец, я это сделала и тихо сказала:
- Игнат, тебе лучше уйти. Сейчас не время. Встретимся завтра.
И, не дожидаясь его ответа, снова зашла в квартиру. Без сил привалилась спиной к двери, пытаясь унять дыхание. Как же сложно мне это далось. Словно кусок от сердца оторвали - до того тяжело ощущалось прогонять Игната. От себя. Это было быстро, но если бы я осталась ещё на немного, я бы не смогла отказать ему. Никогда не умела сопротивляться Игнату.
Но я не ожидала, что в дверь тут же посыпятся удары тяжёлых ботинок. Я отскочила от двери и удивлённо воззрилась на неё. И услышала крики Игната, на которые прибежала мама.
- Тая! Открой! Сейчас же, блядь, открой! Сука...
Я не дышала. Мама удивлённо смотрела то на дверь, то на меня, пока её лицо медленно бледнело от злости. Я тут же испугалась - что будет с Игнатом, когда она узнает, что это он? Что будет, когда она узнает, что это тот «сумасбродный» сосед?
Не давая маме и слова сказать, я, молясь про себя всем богам, которых знала, стремительно накинула куртку и выскользнула из квартиры, сказав, что скоро буду. Потом уже взяла Игната за руку и запихнула в лифт и нажала на кнопку. Я стояла ни жива ни мертва, пока он завалился на меня, приперев к стене. Я не могла дышать от его тяжести.
Он вдруг резко побледнел.
- Тая, Таечка... - прошептал он. - Мне так плохо.
Я вздохнула. Ну вот как на него злиться? Ну вот не умею я, и всё тут.
- Потерпи, Игнат, сейчас мы выйдем на улицу, - тихо сказала я, погладив его по щеке. Я подозревала - взгляд у меня был нежный. И от этого становилось ещё грустнее. Почему, почему я просто не могла разозлиться, как нормальные люди, когда он просто, чёрт возьми, под Новый год устраивает концерт и выдёргивает меня из дома?
Даже сейчас - когда мама осталась одна, а у меня внутри удушающая пустота, заполняющаяся только запахом коньяка и приятного мыла от его кожи - даже тогда я спасала его.
Из лифта мы вышли кое-как - мне было чертовски тяжело практически тащить его на себе. Игнат был настолько пьян, что совершенно не контролировал своё тело и мало понимал, что происходит. Его сразу же вырвало в снег, и я поймала его, иначе бы он упал. Он снова навалился на меня, обжигая запахом собственной рвоты - и меня саму затошнило, но отпустить его я не могла.
- Игнат, очнись же ты! - пыталась образумить его я, терпеливо глядя в закатившиеся глаза. - Иди домой, проспись! Какого чёрта ты вообще пришёл ко мне?
Я впервые говорила с ним так - но в моём голосе не было гнева или раздражения, как могло показаться. Лишь усталость, затягивающая на дно океана, какая-то обречённость...
И жалость. К самой себе. Игната мне не было жалко - потому что даже сейчас я не могла его жалеть, потому что, знай бы он, он не позволил.
- Тая! - вдруг воскликнул неожиданно ясно Игнат. Я же вздрогнула, когда его холодные руки коснулись моей шеи. - Тая, моя милая, любящая Тая... Я такой мудак. Я тебя недостоин.
Я задрожала. Меня обуревали противоречивые чувства - от сладостной боли, занывшей где-то под ложечкой, до безумной радости. Вот только радость эта была привычной, безумной, сумасшедшей - как всегда, когда он давал вот так вот мне надежду. В такие моменты моё тело реагировало всегда одинаково, как и разум. Вот только сейчас была ещё и горечь.
Сколько же это будет продолжаться?
- Ничего, всё хорошо, - тише шелеста ветра сказала я и прижалась к нему. Сама не зная отчего - словно хотела подольше сохранить его тепло. Хотела подольше вот так вот сохранить его себе, потому что...
Знала, что это не навсегда.
- Эй, малышка, а ведь сейчас Новый год, - вдруг глаза Игната сумасшедше блеснули. Я увидела в них азарт, и мне тут же стало нехорошо. - А поехали на вечеринку? К Даньку, он нас приглашал.
- Так ты для этого вытащил меня из дома? - вздохнула я, а он согласно промычал. Я на секунду прикрыла глаза, набираясь храбрости, а потом твёрдо сказала: - Нет. Я буду праздновать Новый год с мамой, а не в незнакомой компании.
Игнат явно обиделся. Во мне что-то кольнуло. Затем сильнее.
Нет. Нет. Ты не бросишь маму снова.
- Ты боишься, птичка? - ухмыльнулся он и провёл пальцем по щеке. Я отвела взгляд, отрицая то, что всё внутри затрепетало от его прикосновения. - Ну же, малышка, ты чего? Я же буду с тобой.
- Именно этого я и боюсь, - тихо сказала я. А потом нахмурилась. - Нет, Игнат. Я не могу бросить маму. Она будет совершенно одна.
Он приблизился ко мне ещё на дюйм, и тут уж я не могла отвести взгляд. Я задрожала и впрямь как птичка. Смотрела на него широко раскрытыми глазами и прямо-таки чувствовала, как рушится моя защита.
Бесхребетная, бесхарактерная.
Сил больше не было на эти твёрдые слова, на непроницаемые взгляды - хотелось снова прижаться, поцеловать и никогданикогданикогда не отпускать.
- Правда? А меня ты хочешь бросить? - он смотрел так настойчиво, что я прерывисто выдохнула, ненавидя себя. Ведь я уже знала, чем это кончится. - Хочешь бросить того, кого ты так любишь?
Я выдохнула, и в этом выдохе было отчётливо слышно, как сдуваюсь я сама, моя гордость и моя защита.
Секунда - и мы едем в такси на другой конец города, к Дане. Я набираю маме эсемеску, что встретила Цветкову и иду отмечать Новый год с ней. Мама ответила лишь: «Всё в порядке, повеселитесь. Только не пейте и будь дома завтра утром сразу». И в этом «всё в порядке» я видела, как ей больно и одиноко. Но поделать ничего не могла - разум у меня куда-то пропал. Игнат положил мне голову на плечо и, кажется, задремал. Когда водитель привёз нас к месту, я разбудила Игната, тот заплатил, и мы пошли к подъезду.
Я позвонила в звонок, удерживая пьяного Игната. Тот всё что-то бормотал. Даня, радостно улыбающийся и привычно весёлый, открыл дверь и с удивлением воззрился.
- Принцесса! - воскликнул он и обнял меня. Я против воли рассмеялась. Ну не могла я быть серьёзной рядом с ним. - Ты пришла, свет моих очей! Проходите и располагайтесь... ммм, как там?.. чувствуйте себя как дома, вот!
Я улыбнулась и повела Игната. Тот мимолётом улыбнулся и спросил у Дани:
- А где это чудом в перьях?
Я с любопытством прислушалась. На лице Дани появилась какая-то особенно нежная, тёплая улыбка.
- Если ты имеешь в виду мою сестру, то она смоталась час назад, сказав, что и минуты не выдержит с такими дегенератами.
Мы пошли дальше. Я зашла на кухню и тут же застыла - вокруг стола сгрудились девушки, радостно смеющиеся, сплетничавшие и, очевидно, готовившие что-то. Это выглядело так уютно, что я растерялась. Среди всех них я знала несколько девушек - видела их на вечеринках Игната, и тогда они были пьяны в стельку. Поэтому мне было вдвойне непривычно видеть их... так.
А чего ты ожидала? Что они всегда пьют и веселятся?
Юля - довольно приятная девушка, с которой я перебрасывалась парой слов, заметила меня и улыбнулась. Тут же подлетела ко мне и начала ворковать:
