Эверест (СИ) - Свирская Дарья (книга регистрации TXT) 📗
Расставшись с последней, я решил, что и это не для меня. Мне захотелось найти нечто иное, ломающее стереотипы и разрывающее шаблоны, что-то новое, чего у меня еще никогда не было. Мне нужна была некая сила, способная меня встряхнуть, вытащив из морока, в котором я застрял, заставить воспринимать мир по-другому.
Но тогда я еще не понимал, чего же именно хочу, не мог для себя сформулировать. А Лукас по пьяни сказал, что вот это самое, не сформулированное, называется очень просто: «любовь».
Любовь…
Это слово почему-то ассоциировалось у меня только с бабой Любой, в смысле, с ее именем. Я ржал и не мог остановиться, представляя нашу уборщицу в образе того светлого и чистого, что воспевают композиторы и поэты.
Верил ли я в нее? Однозначно нет. Я считал, что любовь — это обертка для секса, красивая и многослойная, необходимая исключительно женщинам, чтобы оборачивать, словно в вуаль, свое снисхождение, оправдывая допуск к телу красивым словом.
Я никогда не чувствовал ту самую любовь, и по большому счету считал, что не способен на это.
Я на собственном опыте знал, что у мальчиков есть инстинкт, гормоны, желание, а романтика и розовые сопли необходимы исключительно девочкам, чтобы всегда можно было сказать: «мы не такие, мы другие, возвышенные, белые и пушистые, леди, принцессы, королевы»…
Только что ж вы, такие, другие, выбираете мужиков побогаче? Пришиваете себе губы, волосы и сиськи, чтобы выглядеть ярче, завлечь, поймать на крючок, а потом, пристроив в тепле силиконовую жопу, рассуждать о высших материях?
У меня много семейных приятелей, имеющих на стороне как минимум одну, а то и две-три связи. И ни одной пары со стажем, хранящей друг другу верность или имеющей те самые чувства. Все упирается в товарно-денежные отношения: «баш на баш», «ты мне — я тебе»…
Так что, прекрасно отдавая себе отчет, что отношения, брак, секс, любовь, здоровое потомство могут быть с пятью разными женщинами, сам сейчас не имел ни одной. Возможно потому, что стал разборчивым сукиным сыном.
Взрослея, начинаешь рассматривать женщин не только как сексуальный объект, но и для того, чтобы поговорить. И даже на такую малость способны не многие. Усмехаюсь, вспоминая, как порой слышал такую ересь, что реально сомневался в психическом здоровье произносящих ее дам.
Терпеть не могу тупость ни в каком проявлении, наигранность, жеманство, и особенно включающийся в глазах счетчик.
Они всегда смотрят, в чем ты пришел и куда ее повел. Они считают. Сколько у тебя машин и квартир, нанятых сотрудников, статусных друзей. Они считают себя подарками, на самом деле являясь надутыми силиконовыми куклами с мировосприятием, ограниченным богатым мужиком. Они мнят себя крутыми психоаналитиками, начитавшись статей в женских журналах или посмотрев ролики псевдо экспертов отношений в интернете. А что представляют из себя на самом деле? Пустое место!
Вот и моя новая помощница, наверняка, из той же породы. Надулась силиконом и крутит богатыми мужиками, отработав пару-тройку приемчиков, в числе которых, и тот самый зацепивший меня взгляд.
Только она переоценила себя, если считает, что этого достаточно.
Посчитала, что может потешаться надо мной на собеседовании? Ну-ну… А теперь поржу я. На работе.
Я еле удержался, чтобы не потереть руки, предвкушая веселье. Кажется, я нашел себе новое развлечение, которое внесет разнообразие в мою жизнь. И, похоже, мое времяпровождение в офисе, занимающее большую часть суток, перестанет быть томным.
Теперь меня ждет развлечение, способное выдернуть из рутины. И все это подарит мне она, моя новая помощница, внешне спокойная, как скала, но с глазами, в которых отражаются шторм с ураганом и дикими всполохами негодования. С виду скромница, но поддерживающая отношения как минимум с двумя более чем обеспеченными поклонниками одновременно.
Посмотрим, как скоро сбросит она свою маску добропорядочности, показав нутро готовой на все ради собственных целей стервы.
И как минимум одна цель, которую удалось достичь, мне известна, — место моей помощницы. Но вопросы «для чего?» и «что у нее припасено на будущее?» создавали интригу, раззадоривая любопытство.
Во мне просыпался давно потухший азарт игрока, желающего сорвать покровы с мнимой тихони, выпустив на волю ее внутренний торнадо. Ну а потом уволить за несоответствие. А что? Зачем мне нужны психованные истерички?
Жаль, придется искать нового человека, вот только в то, что она окажется токовым специалистом, мне тоже верилось с трудом.
Надеюсь, что хотя бы в затеваемой мною игре она окажется достойным соперником…
Первый рабочий день не оправдал моих ожиданий.
Она не опоздала, была вежлива и понятлива, пока я вводил ее в курс дела, не задавала лишних вопросов, иногда делая пометки в блокноте. Держалась, несмотря на первый рабочий день, молодцом.
Представление в коллективе перенесла с достоинством королевы. В хорошем смысле слова. Держалась со всеми вежливо и доброжелательно, очаровав большую часть сотрудников. Несмотря на дорогие шмотки, была совершенно лишена пафоса и короны. Простая и естественная.
Я наблюдал, когда и где она ошибется, проявляя себя, но в том, как органично она держалась, не было ни капли наигранности.
Но было одно большое, ну просто огромное «но».
Из ее глаз исчез тот задорный огонь, который все это время не давал мне покоя. Из них вообще исчезли все до единой эмоции, как будто внутри не осталось ни чувств, ни жизни. Как будто кто-то выключил свет.
Она была подобием той себя, что я увидел на собеседовании. И меня это выбешивало.
Как? Она лишает меня возможности отыграться? Ведь сама же бросила вызов, разве нет? И я, решивший повеселиться на работе, чтобы хоть как-то разнообразить свою жизнь, оказался продинамлен? Или это новая тактика, которую я пока не «прощелкал»?
Через несколько дней я приказал ей являться к восьми, хотя у всех рабочий день начинался в девять. И что? Она без вопросов и пререканий пришла. Своими ногами.
Я как обычно курил у окна, когда увидел ее, идущую под зонтом. И это было странно. Куда же делись ее покровители?
— Валерия Викторовна, вы опоздали. — С порога начал я.
— Приношу свои извинения. В работе метро произошел какой-то сбой. — Что??? В метро? Серьезно?
Пока она снимала промокшее пальто и устанавливала у стола раскрытый зонт для просушки, я решил спуститься вниз.
— В следующий раз, чтобы не опаздывать, берите такси. И не оставляйте в приемной свой зонт, его не должны видеть посетители!
На следующий день я остановился недалеко от метро, чтобы лично удостовериться в ее лжи. Но, каково было мое удивление, когда я увидел ее фигурку, поднимающуюся из подземелья метрополитена на поверхность.
Дав по газам, очутился в офисе раньше, засев за документы, а, выйдя в приемную, и застав ее разговаривающей по телефону, зачем-то выговорил, что беседы на личные темы в рабочее время недопустимы. Она же, со словами: «да, конечно!» тут же убрала аппарат в сумочку и больше никогда мне с ним не попадалась. А я, бросив взгляд на часы, почему-то отметил, что до конца обеденного перерыва еще целых полчаса. И она имела полное право пользоваться своей мобилой. Да она вообще в принципе могла ею пользоваться. В любое время. Не тюремщик же я, в конце концов!
Сидя в кафе на противоположной стороне улицы, которое облюбовали мои и не только сотрудники для обеденного перерыва, отметил, что меня вытащило сюда чувство голода, заставившее отодвинуть все дела. Но еще ни разу я не видел здесь свою помощницу. Как не видел ее и питающейся хоть чем-нибудь на своем рабочем месте. А нагрянуть я мог в любое время. Она вообще хоть что-нибудь ест? И когда?
Вот же засада! Какое мне вообще до нее дело? Но мысли, особенно по вечерам, периодически возвращались к этой головоломке.
Она, похоже, была не той, кем я ее нарисовал в собственном воображении. Не похожей на тех, с кем мне обычно приходилось иметь дело.
