Черная бабочка (СИ) - "mila 777" (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— Ты совсем замоталась, Дженни, — тихо проговорила мама. — Но мне все же хотелось бы узнать, кто он, этот загадочный Гарри? Вы вместе учитесь?
«Вот черт».
— Нет, мы… э-э-э… Он старше меня. Мы познакомились случайно, так что… Мам, это ерунда. Просто Гарри как-то оговорился, что скоро поедет в Нью-Йорк, и я сама попросила его о помощи. Не думай об этом…
— Милая, почему мне кажется, что ты оправдываешься? — рассмеялась мама, и я невольно покраснела, ведь она была права. — Чудесно. Я, в любом случае, приятно удивлена его галантностью. Обаятельный молодой человек… и, мне кажется, я встречала его раньше. Хм… — мать призадумалась, и когда она собралась добавить что-то еще, я опередила ее:
— Может быть и встречала. Челси — маленький городок, — и тут же я сменила тему. — Мам, тебе нужно что-нибудь еще? Я могу сама потом привезти, после операции.
— Ничего не надо, солнышко. У меня теперь есть даже мои любимые тапочки. Как мило с твоей стороны передать мне их.
Сердце сокрушительно рухнуло к пяткам. Этот ненормальный был в квартире мамы. Этот ненормальный в ту ночь, когда насильно мыл меня и когда едва не… черт… Он как раз вернулся из Нью-Йорка. Что еще я должна знать о Гарри Стайлсе? Ведь это наверняка лишь глупости и мелочи для него. Очевидные факты.
До жути захотелось рассказать маме все, ведь ясно, что Стайлс навестил ее лишь для того, чтобы доказать мне — я «под прицелом». Он знал, что мама расскажет о нем. Он не сомневался.
Мороз по коже и мой севший голос:
— Мне тебя не хватает, мам.
— Ох, солнышко, и мне тебя тоже. Но мы скоро увидимся, правда?
— Конечно. Мы очень скоро увидимся.
***
Я дико тосковала по Хейли и ее задорному смеху. Как так вышло, что всего один человек с его личными проблемами вдруг перевернул привычный для меня уклад с ног на голову? Он сделал это, и я искренне надеялась на справедливость. Пусть и его сломают. Я не сломлена. Но пусть это сделают с ним…
В квартире царил полумрак. Бокал красного вина стоял на полу, где у дивана в гостиной сидела я, прислонившись к нему спиной. По ковру были разбросаны снимки. Наши с Зейном фотографии. То, что я прятала все эти три года. То, что не стремилась извлечь на свет, словно это было личным темным секретом. Да, впрочем, именно так и было. Я просто искала спасения. Вот только в чем?
Навязчивое внимание Стайлса вернуло меня в те годы, когда мы с Зейном лишь начинали смаковать наши чувства.
Я взяла в руки одну из фотографий. Вот в этот день мы провели совершенно нереальные три часа на аттракционах в Нью-Йорке. Зейн смог затолкать меня на Американские горки. Там я орала так, что после парень, давясь смехом, признал, что меньше всего ему хочется услышать этот визг повторно.
«Кинг-Конг в юбке», — назвал меня тогда Зейн, а я ткнула его кулаком в грудь, хохоча и отвечая:
«А ты тогда та блондинка, которую я буду таскать за собой, ползая по небоскребам».
Парень посерьезнел, потянув меня на себя, и пробормотал в губы:
«Я согласен. Таскай».
Мы всегда целовались как в последний раз. От его поцелуев замирало сердце. Я была счастлива, но оттого еще сильнее боялась, понимая, что не бывает идеально, что рано или поздно нами выстроенный замок рухнет. Останутся лишь руины и пепел…
А вот на этом снимке мы в Бостоне. Брюэр Фонтейн — центр большого парка. Там всегда довольно многолюдно. И в тот день у фонтана толпились люди, фотографируясь, просто прогуливаясь, разговаривая.
Было жарко. Зейн подозрительно косился на меня, пока я пыталась справиться с растаявшим мороженым, которое теперь текло по моим пальцам, неприятно склеивая кожу.
— Может перестанешь таращиться, приятель? — шутливо возмутилась я, облизав большой палец.
— Хм… продолжай, — ухмыльнулся кареглазый «демон», — мне нравится, детка.
— Бесстыжий, — хохотнула я и подошла к фонтану, желая смочить хотя бы одну руку, потому что оставаться такой липкой было невыносимо.
— Именно такой, — раздался голос совсем близко, и я взвизгнула от обрушившихся на меня ледяных брызг.
— Боже! Зейн! Держите его! Убью этого парня! Зейн! — вопила я, распугивая людей, и попутно выбросила упаковку с остатками мороженого в урну.
Мы бегали по газонам до тех пор, пока я не растянулась на траве. А как же иначе? Ведь тонкий ремешок правой босоножки предательски расстегнулся, и я наступила на него…
Снимки, снимки, множество снимков и воспоминаний. Всего год отношений. Но какой год — наполненный теплом, страстью, нежностью, заботой. До того наполненный заботой, что больно при мысли об этом. Словно кто-то проткнул мою грудную клетку.
Вот Зейн целует меня с характерной для его темперамента пылкостью.
Вот я стою под дождем на его похоронах.
Вот снова льет дождь, снова я здесь — следующий день после…
Я всегда была там. Я приходила на кладбище Гарден ежедневно. Шесть месяцев первого года жизни без него. Последующие шесть месяцев упрямо избегала любой мысли, любого слова, любой вещи, связанной с ним.
Но вот этот теплый свитер, что я надела сегодня, вытащив из дальней коробки, припрятанной в гардеробной, было тем, что я оставила себе. В этой же коробке раньше лежал медальон, который я ношу вновь.
Боль притупилась, но не прошла, а вещи Зейна согревали меня. Тогда, после его гибели, я все выбросила, но фотографии, свитер и медальон не смогла. Я нуждалась в нем и наших воспоминаниях. Глупо избавляться от всего, что связывало тебя с теперь уже умершим человеком. Если он был невыносимо дорог, стоит оставить хоть что-то, ведь столкнись ты с неожиданным напоминанием о нем, уже не выкарабкаешься. Просто потому, что это окажется слишком спонтанным, слишком внезапным и оттого еще более болезненным. Лучше держать мысли о прошлом где-то поблизости, нужно привыкать к этому. Иначе никак не справиться…
Музыка лилась по комнате. Какая-то грустная радиоволна, словно ди-джей знал, что я нуждаюсь в таком саундтреке для своей нелепой жизни.
Я откинулась на диван, прикрывая глаза. Бокал опустел. Моя душа тоже. Я медленно погружалась в сон, уже едва различая слова очередной лирической композиции… Как же хорошо и как плохо одновременно. Мне плохо. Но не потому ли хорошо: я жива, я все еще жива.
***
Погода чуточку порадовала. Светило солнце, пусть и робко выглядывая из-за тяжелых облаков, но все же светило. Я около десяти часов утра, с маленьким букетом цветов и в довольно спокойном состоянии духа пришла на кладбище Гарден. Толкнув калитку, я грустно кивнула идущим навстречу двоим женщинам, глаза которых были подернуты скорбью, и двинулась дальше. Туда, где был похоронен Зейн.
Под ногами шуршала галька; тихо ненавязчиво чирикали птицы в кронах деревьев, что ровным рядом росли у высокого ограждения кладбища; где-то переговаривались люди. Оглянувшись, я увидела небольшую компанию мужчин. Именно они о чем-то беседовали.
Это неудивительно, но мне жутко не нравилась тишина, зависающая над кладбищем. Стоило лишь показаться кому-то живому в этих местах, как природа будто задерживала дыхание. Поэтому я торопилась. Как всегда.
Обошла невысокий можжевельник, повернула направо и сбавила скорость. У могилы Зейна стоял высокий мужчина. Я не узнавала его со спины, но мне почему-то сразу же захотелось умчаться прочь из этого места. И я, наверное, так и поступила бы, не обернись этот человек в сером пальто и черных кожаных перчатках.
О боже, Эдгар…
— Мисс Дэвис? — фальшиво удивился он. — Какой сюрприз.
Я медленно двинулась ему навстречу, натягивая на лицо не менее фальшиво-заинтересованное выражение.
— Мистер Стайлс, что вы здесь делаете? — спросила я, наконец, подойдя к могиле, и положила на плиту букет, тут же выпрямляясь. Возможно, вышло немного нервно, потому что я дико разозлилась на Стайлса. Кто позволил им всем лезть так глубоко в чужую душу? — Вы любите гулять в таких местах или же пришли по конкретному адресу?
— Второе, мисс Дэвис.
На губах мужчины блуждала легкая улыбка, в то время как глаза цепко изучали меня. Мне снова стало неприятно под его взглядом. До чего же мерзкие люди.
