Эверест (СИ) - Свирская Дарья (книга регистрации TXT) 📗
Обругав себя за странную реакцию и беспричинный страх, все же заставила свои руки вытащить оттуда огромную, на весь конверт, цветную фотографию, с которой на меня смотрела шикарная брюнетка с миндалевидными, умело подчеркнутыми глазами, пухлыми губами и длинными густыми волосами. Она была шикарна. А нанесенный макияж делал ее и без того яркую внешность просто ослепительной.
И я где-то уже видела ее…
Насмотревшись, отложила фото на стол, продолжив исследовать содержимое конверта, крутя в голове образ знакомой незнакомки. И, когда рассмотрела следующие фотографии, меня сковал ужас…
На первой эта женщина стояла рядом с моими малышами. Фото было сделано, скорее всего, еще до появления меня в жизни Леонида, потому что такой одежды у детей я не помнила.
На второй она сидела перед двойняшками, которым было примерно годика по три-четыре, на корточках, а они с растерянными мордахами стояли в отдалении, явно не понимая, что от них требуется.
На третьей она же находилась рядом с моим мужем. Эта фотография была явно из недавних. Он стоял к ней вплотную и уверенно держал рукой за талию. Оба смотрели вперед горящими глазами и счастливо улыбались.
А на четвертой, черно-белой, Лёня, очевидно, восемнадцать лет назад, стоял за ее спиной, по-хозяйски собрав руки в замок на ее беременном животе.
И в этот момент я поняла все…
Даже то, почему ее фото показалось мне знакомым…
Эта женщина — мать Мишки и Маришки.
Она — та, за кем он ездит на протяжении всей нашей семейной жизни.
Она — известная на всю страну актриса Яна Райс…
Обхватив голову руками, первое время я сидела за столом с абсолютно пустой головой, переводя взгляд с одного на другое свидетельства моей иллюзорной семейной жизни. А перед глазами всю нарисованную мной картину семейного счастья сдирали по кусочку, ухватив за края, Лёня с Яной, чтобы на место очищенного от моих красок чистого листа поместить фотографии из конверта…
Актриса и ее преданный поклонник… Их дети… А… как же я? Какую роль сыграла в этом спектакле длиною в шестнадцать лет???
Рано, оказывается, думала я о предстоящей старости рядом с близким человеком. Потому что сейчас жизнь для меня в очередной раз обнулилась. И мне как никогда стало понятно, что нужно начинать с чистого листа. С самого начала. Опять…
Неожиданно для самой себя я стала громко хохотать. Я смеялась над своей наивной дуростью, над тем, что на протяжении стольких лет ничего не замечала под собственным носом, над тем, как эти двое без зазрения совести пользовались мной…
Наверное, стоило поблагодарить Леонида за недавнюю пилюлю откровения, после которой у меня выработался иммунитет на его поступки. Иначе было бы тяжелее. Значительно тяжелее…
— Что ж, ты, Лёнечка, за птица такая? Что ж ты меня по кусочку без ножа режешь? Сколько еще секретов в твоем арсенале? — В голос задала я вопросы пустой комнате. И почему-то обрадовалась тому, что у меня на руках нет обратного билета. Потому что была намерена любыми путями выяснить все от начала и до конца.
Когда Лёня вернулся с работы, я поджидала его в кабинете, который был первой комнатой от коридора, и пройти мимо него было просто невозможно. Дверь была открыта, и, услышав его шаги, я включила настольную лампу, поприветствовав его:
— Ну, здравствуй, Лёня!
Он остановился в проеме, и, посмотрев на меня, сидящую в его любимом кресле за его рабочим столом, произнес:
— Здравствуй… Какой неожиданный сюрприз! Ты решила осчастливить меня своим появлением?
Раньше, я, наверное, попыталась бы сгладить недовольство мужа, а теперь была даже рада, что разговор принимает подобный оборот. Потому что это развязывало мне руки.
— Нет, Лёнь, вернулась, чтобы забрать документы. И, между прочим, нашла в твоем столе кое-что интересное. А именно — красный конверт.
Сделав шаг в кабинет, он увидел разложенные передо мной фотографии:
— Ты рылась в моих бумагах, — то ли спросил, то ли констатировал факт Лёня, едва бросив взгляд на стол. Очевидно, он прекрасно знал, что за снимки были передо мной. А я, то ли устало, то ли равнодушно, ответила:
— Не суть, Лёня. Ближе к делу.
И мой муж, то ли понимая, что отпираться бессмысленно, то ли, что, действительно, пришло время «вскрываться», начинает свой рассказ, от которого у меня мурашки бегут по всему телу. Потому что я не то, что не ожидала, а даже в страшном сне не смогла бы себе представить, что так можно поступить по отношению к близкому человеку. И самое странное в этом было то, что мой собственный муж сейчас описывал мне странную и долгую историю своей любви к другой женщине…
Совсем юным Леонид без памяти влюбился в Яну, с детства мечтавшую о сцене. Но, хотя чувства были взаимными она, тем не менее, отвергла, вопреки сложившимся стереотипам, предложение его руки и сердца, а также совместного проживания и семьи в принципе. Ее всегда манили признание, новые роли, блеск софитов, и связывать себя обязательствами она не хотела.
Она была талантливой целеустремленной девушкой, у которой была мечта — сцена.
Он был умным перспективным парнем, у которого была мечта стать конструктором.
Когда он встретил ее, он совершил ошибку, посчитав, что она выкинет из головы свое актерство и посвятит себя семье, особенно если появятся дети…
Они любили друг друга. Но были на расстоянии.
Он мечтал о ней, семье и совместных детях.
Она мечтала о сцене, славе и поклонниках.
На одной из вечеринок Леонид, подпоив Яну, воспользовался ее состоянием, намеренно сделав беременной. Она же, придя делать аборт, узнала, что это невозможно из-за каких-то ее индивидуальных противопоказаний.
Яна рвала и метала, возненавидев его за навязанное материнство. А он радовался, что скоро она успокоится, и станет матерью и женой, как он и хотел.
Только Яну он здорово недооценил. Она, будучи беременной, успешно прошла пробы в сериал и укатила на съемки. Вернувшись же, оттаяла и простила Лёню, поскольку без натурального беременного живота у нее не было бы шансов. Более того, именно там ее и заметили, предложив новые роли. А через неделю после родов она уже улетела сниматься в новом проекте.
Леонид в связи с этими событиями был вынужден отказаться от очень выгодного контракта в международной компании, и, взяв на себя воспитание детей, пожертвовал своей карьерой. Но он не считал это жертвой, поскольку винил себя за намеренно подстроенные события…
Он занимался детьми и ждал Яну со съемок. А она, пробыв дома меньше месяца, со слезами на глазах просила дать ей возможность продолжить карьеру. Актерство было ее воздухом, ее ждали новые предложения, ради которых она не могла посвятить себя семье.
Леонид предложил ей сделку: он воспитывает детей самостоятельно, лишь бы она не уходила из его жизни. А она, предвосхищая возможную шумиху вокруг своей персоны, официально оформила отказ от детей, чтобы ни один ушлый журналист не смог докопаться до сути. Скандалы были ей не нужны, тем более такого рода.
Лёня пообещал, что никогда и никому не расскажет о матери своих детей, а она пообещала, что он будет главным мужчиной в ее жизни…
Все это время я внимательно слушала, пытаясь понять Леонида. Но не могла, хоть убей. А на последних словах вообще не выдержала, перебив его проникновенный рассказ:
— Ты наивный, Лёнь, или глупый? Что значит для тебя быть главным мужчиной? Это как любимая жена в гареме? Или… как, Лёнь?
— Лера! — Говорит он с ноткой предупреждения в голосе, что меня здорово цепляет. Он защищает ее! Ее!!! Но стараюсь, чтобы эмоции не мешали, ведь сегодня я решила высказать все.
— Что «Лера», Лёнь? Объясни мне, дурочке, а то я не понимаю. Как ваша неземная любовь переживает наличие других мужиков и баб в ваших постелях? Ничего так? По нервам не бьет?
— Прости меня, Лера. Ты очень хороший человек. И я, правда, пытался. Хотел, чтобы у нас получилось. Не виделся с ней почти год, думал, что пройдет, что забуду, смирюсь. Но ничего не вышло.
