Его Высочество Ректор (СИ) - фон Беренготт Лючия (список книг .txt) 📗
Весь мой мир сосредоточился на влажном, горячем следе, что оставляли его губы… Приоткрыв рот, я замерла под ним, сжимая его ляжками, мысленно пытаясь ускорить этот мучительно-медленный «путь на юг». Однако, добравшись до кромки моих трусов, доктор Кронвиль вдруг остановился, будто задумался. Рыкнув взбешенной тигрицей, я ударила его пяткой в спину… он зашипел в ответ и, вместо того, чтобы повиноваться мне и продолжить ласки, вдруг сел, поймал обе мои ноги и прижал их к кровати.
- Что? Что такое… – ошалело спросила я, вкладывая в этот вопрос все свое возмущение. Может, он хочет, чтобы я умоляла его? Да пожалуйста, сколько угодно!..
Я уже приготовилась вспоминать все пошлости, какие только знаю на языке Шекспира… Как вдруг господин ректор отпустил мои ноги. Подсунув руки мне под попу, он приподнял меня над кроватью и легко поцеловал в самую середину треугольника моих трусов. Потом положил меня обратно на кровать… и встал. Просто встал, черт его раздери!
- Я вернусь через пару часов. И вылижу тебя всю. Внутри и снаружи, – пообещал он мне тем же спокойным голосом, каким читал лекции на парах.
Потом взял с кресла тяжелый шотландский плед, накрыл меня им и спокойно вышел из комнаты.
***
Минут пятнадцать я парила в облаках, слыша лишь собственный пульс в ушах... чувствуя, как влажная от его рта ткань лифчика постепенно охлаждается, как сохнет дорожка от поцелуев на моем животе... Все тело, казалось, было пронизано электрическим током – каждая клеточка превратилась в отдельную, самостоятельную точку G. Перед глазами плясали круги, пальцы ног непроизвольно скручивались и поджимались.
«Вылижу тебя всю. Внутри и снаружи.»
О господи! Между бедер все пылало... Возбуждала даже тяжесть пледа, которым меня накрыли – изгибы шершавой поверхности казались прикосновениями рук. Я застонала и сжала этот плед коленями, поворачиваясь на бок. О, если бы он оставил хоть одну из моих рук свободными…
Пусть ищет компромат, пусть похищает меня, пусть отчисляет… Главное, чтобы сдержал свое обещание. Потому что мне никогда прежде не делали… этого. Не целовали, а тем более, не… вылизывали… там.
На самом деле, как я не старалась казаться самой себе опытной и «прожженной», настоящих сексуальных партнеров у меня было всего трое. Вышеупомянутый Костик, имевший весьма «пацанское» представление о сексе – это когда девочку можно и так, и эдак, но приласкать ее интимное местечко или позволить ей приласкать себя? Боже упаси! С ним было хорошо и по-первости даже интересно. А, по сравнению, наверное, с девяносто процентами российских парней, он был просто само совершенство.
Вторым был тот самый Лелик, который возжелал сделать меня своей госпожой. До нашего фиаско с плеткой, мы с ним занимались сексом всего несколько раз – довольно вяло и безыскусно. После того, как мы расстались, у меня вообще возникло подозрение, что он латентный гей.
Ну, и третьим, уже здесь в Англии стал вполне адекватный парень, студент-программист из Хаммерсита, с которым я практиковала английский между сессиями качественных постельных игр. И тоже, как назло, без этого. То есть, я ему – да, а он мне – в лучшем случае, вокруг расцелует и давай снова… детей делать.
А тут – такое откровенное обещание. Да еще и вкупе с наручниками, подтяжками, секретностью, опасностью, застарелой враждой и всем прочим. Прям эротический коктейль Молотова получался.
В общем, если он со мной… того… как с Алисией… отдам ему на хрен этот компромат сама. В благодарность за услуги.
И все же, по мере того, как возбуждение спадало и серое вещество восстанавливалось из той мутной каши, в которую его превратили, я начинала понимать всю ахавость своей ситуации. А что, если он действительно уничтожит единственную вещь, спасающую меня от его произвола? Что если после этого я полностью окажусь в его власти? Стану его игрушкой? Заложницей его хотелок и капризов?
Сама мысль, конечно, будоражила воображение, и я долго не могла решить, пугает она меня или возбуждает. В конце концов решила, что на такие эксперименты я не готова, и принялась действовать.
Для начала надо было справится с наручниками или, как минимум, иметь возможность передвигаться, таская за собой кровать. А что потом? Разберемся, решила я. Пока что я вообще не была уверена, чего именно хочу – сбежать отсюда или чтобы он немедленно вернулся и вдавил меня в этот матрас.
Перевернувшись, я встала на колени и придвинулась к изголовью. Наручники перевернулись вслед за мной, закрутились и стали еще короче. Я попятилась, спустила вниз ноги и, забыв о недавнем растяжении, встала на обе сразу. И тут же зашипела от боли. Черт! Даже если я смогу отцепиться от этой кровати, даже если открою какой-нибудь шпилькой эту долбанную дверь – что вряд ли, но предположим – как я отсюда выберусь с таким растяжением?
Изучив взглядом помещение, я обнаружила еще одну дверь, помимо наружной – явно какого-то подсобного помещения. Скорее всего, туалет. Туда я пока не хотела, но на будущее выяснить не помешает.
Итак, немедленно выкинуть всю эротическо-романтическую блажь из головы и думать. Потому что, вполне возможно, что господин ректор общается со мной, пока у меня на него компромат.
Как же выйти из безвыходной ситуации? Это ведь само по себе оксиморон – выход из безвыходной ситуации.
Надо попробовать связаться с внешним миром – решилая я наконец. Раз это подземный бункер, значит, вполне возможно, здесь есть постоянная кабельная проводка. А может и интернет.
Компьютер! Нужно как-то подобраться к компьютеру.
Ступив здоровой ногой на холодный цементный пол, я уперла вторую, больную, коленом в кровать и взялась связанными руками за изголовье. Резко, на себя, потянула и… ура! Противно зацарапав ножками по полу, кровать сдвинулась с насиженного места. Что ж, первый шаг – это всегда подвиг. Сделаем второй.
Так, пятясь раз за разом на шаг назад, я выдвинула кровать настолько, что при желании могла, сев на эту самую кровать, ногой дотянуться до клавиатуры компьютера. Что я и сделала.
Еще раз ура! При нажатии большим пальцем ноги на клавишу пробела, экран компьютера ожил, загорелся голубым и выдал красивую заставку с изображением каких-то высокогорных полей. В полном восторге, я запрыгала на кровати, готовясь тем же большим пальцем выйти в мировую сеть… и тут же скисла. Потому что прямо посреди полей и гор заставки выскочило окошечко с предложением ввести пароль.
Черт бы его побрал! В собственном бункере держит запароленный компьютер. От кого?!
На всякий случай я потыкала большим пальцем ноги в цифры на клавиатуре – авось мне повезет и у него пароль 1234? Чушь, конечно. Мелькнув пару раз предупреждением, что пароль неверный, экран снова безнадежно погас.
- И? Что теперь ты придумаешь? – язвительно спросила я саму себя вслух.
И в этот момент, из ящика стола рядом с компьютером раздался негромкий, глухой, но вполне различимый телефонный звонок.
Вскинувшись, я спрыгнула с кровати и, больше не замечая боли в лодыжке, рванула за собой изголовье. Еще раз! И еще рывок!
Пожалуйста, не кладите трубку! Пожалуйста, подождите! – умоляла я неведомого звонившего.
Подтащив кровать к тумбочке, я открыла ногой ящик, из которого доносился телефонный трезвон, в последнюю минуту испугавшись, что он может быть заперт. Но ящик был открыт. На дне его в гордом одиночестве стоял цифровой телефон с горящей на нем красной кнопкой входящего звонка. И только сейчас, глядя на этот телефон, я сообразила, что никак, никаким образом не смогу снять с него трубку и ответить.
Вдруг сильно заболела нога, на которую я так опрометчиво вскочила. Снова усевшись на кровать, я с тоскливым отчаянием слушала, как один за другим проваливаются в тишину звонки кого-то, кто мог бы помочь мне выбраться из всей этой передряги. Вот прозвенел последний, и я закрыла глаза, готовая сдаться; готовая повалиться обратно на эту кровать, лечь лапками кверху и покорно ждать своей участи.
