Моногамист (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я сам готовлю для своей жены и обнаруживаю у себя ещё один талант — я могу быть неплохим поваром. Даже ресторан захотелось открыть: оказывается, это так интересно выдумывать новые вкусы, сочетать продукты, создавать новое, особенное, то, что ей понравится, что она с удовольствием съест, и, улыбаясь и облизнув свои тонкие пальчики, поцелует меня в знак благодарности.
Моя жена уже больше месяца назад вернулась к спорту: её физическая форма полностью восстановилась, вес не только вернулся, но и забежал далеко вперёд. Лера причитает, что я раскармливаю её, но ей не понять, как страшно, буквально панически я боюсь её худобы, поэтому остановиться не могу — лучшие рестораны, особенные блюда, и дома половину моей жизни занимает готовка.
А может, дело даже не в том, что я не доверяю питание жены никому кроме себя самого и самых прославленных в Сиэтле шефов, может, я даже и не пекусь так уж сильно о её диете, может я давно понял, что не для неё стараюсь… В этой заботе о ней, где я чаще всего перебарщиваю, вызывая смех и подтрунивание окружающих, особенно Марка и Марии, кажется, я нашёл своё лекарство и делаю то, что не могут сделать психотерапевты — лечу себя, облегчаю своё чувство вины, рассеиваю разочарование в себе. Я ведь не смог защитить её. Хуже того, сам стал причиной всех её болей и трагедий.
Моя Лера сейчас купается в тихом спокойном море моего безраздельного внимания, ласки и заботы. И я знаю, что это и есть то самое уникальное лекарство, которое помогает ей восстанавливаться, возвращает её здоровье и красоту. Она почти никогда не бывает грустной, хотя я знаю, как сильно болит у неё в груди, там, где живёт любовь к её нерождённому дитя. И тут тоже моя вина. Она создала — я не сберёг.
Самое ужасное то, что мы больше не можем иметь детей. Ей нельзя, а я стерилен — сам пошёл своими собственными ногами и сделал операцию по лишению себя всякой возможности отцовства. Я не могу рисковать, не могу стать причиной беременностей, которые она не сможет выносить, а значит, будут новые смерти. Мы слишком много пережили оба, чтобы снова проходить через это, поэтому я теперь совершенно безопасен для женщин.
Не очень комфортно это осознавать, скажу я вам. Да просто капец, как некомфортно… Был мужик и стал евнух! Мысль, что я больше не могу зачать ребёнка, поначалу взрывала мой мозг, и мне пришлось с ним работать. Я задавал себе тысячи раз один и тот же вопрос: я стал отцом дважды, изменил ли этот факт градус счастья в моей жизни? Изменил, но несущественно. Напиток стал крепче, но опьянеть от него невозможно. Земля ушла из-под ног, только с ЕЁ появлением… И что бы ни происходило в нашей жизни, с каждым её возвращением дурманящего алкоголя в моей крови становилось только больше. Даже сейчас, после всего того, что мы пережили в ноябре, я летаю. А без неё буду ползать, таскаться по миру на коленях и животе, и как бы ни была священна для меня её просьба: «Не бросай детей», я знаю, уверен, что долго бы не протянул. Максимум дождался бы, наверное, восемнадцатилетия самого младшего ребёнка — Аннабель и свалил бы. Точно говорю, свалил бы. И это страшно, по-действительно страшно, потому что мы никогда бы больше не встретились, прервалась бы цепочка, и она осталась бы одна… без своей половины души. Возвращалась бы, искала меня, но не знала бы, что уже никогда не найдёт, и это по-настоящему… жутко!
Fractured Light Music — These Final Words | Beautiful Vocal Orchestral Music
Чем старше я становлюсь, чем больше дерьма происходит в моей жизни, тем серьёзнее моя вера в теорию возвращения души. Не может быть всё так просто: одна жизнь, одна душа, одна ответственность перед одной единственной силой. Нет! Всё не так… Мы учим уроки, и, как и в обычной школе, есть отличники и есть двоечники. Я — двоечник. Я безнадёжен, но… но у меня есть мой персональный тьютор, мой идеал, моя отличница, которая знает все ответы на все вопросы, которая сдаёт экстерном любой экзамен, и которая тянет меня, несмотря ни на что, на поверхность. В каждой моей жизни у меня только одна цель — найти её, если найду — сдам экзамен, если нет — на пересдачу. И так медленно вверх по спирали… Но если уйти с орбиты, тандем разорвётся, система разрушится, и тьютор сойдёт с дистанции так же, как и нерадивый двоечник…
Не знаю, мне кажется, или моя жена соблазняет меня? Что это за косые, дерзкие в своей насмешливости взгляды? Что за таинственность в некоторых её оборванных фразах, непредсказуемых поступках, даже самых простых? И ведь всё это она делает искусственно: наши отношения уже давно далеки от недосказанности. Мы достигли такой близости, какой многие пары не познают до самой своей смерти. Мы полностью открыты, вросли друг в друга, смешали свои краски в один безумный оттенок полного единения… Ни я, ни она более не воспринимаем своё я, оно растворилось в пространстве «Мы», медленно перерождающегося в одно на двоих «Я». Люди больше не смотрят на нас осуждающе, в их глазах более нет ни зависти, ни злорадства, скорее недоумение, непонимание и удивление, ведь они наблюдают крайне редкое явление — безоговорочное слияние родственных душ в одну, двух различных существований в одну гармоничную жизнь.
Все вокруг уже поняли, осознали и, наконец, приняли это как факт, и я больше не слышу советов и увещевательных речей переключиться на кого-нибудь более подходящего мне, больше не вижу вызывающих женских взглядов, предлагающих себя, меня перестали касаться знакомые, а иногда и откровенно чужие мне женщины, и я ощущаю, наконец, свободу… Она упоительна! Иногда на меня находят такие приступы радости, что, кажется, сердце готово выпрыгнуть из груди!
Нет соблазнов, нет искушений, нет извращения.
Я становлюсь собой, я возвращаюсь… Вернее, уже вернулся. Потрясающее осознание очищения, избавления от пороков, от чуждого мне образа жизни, разрушительных мыслей, от опустошающих эмоций, но главное — от ставшей уже привычной тянущей хронической боли осознания неправильности своего пути и его бесконечных ошибок.
Сексуальность жены — непреложный факт, но моя голова слишком занята насущными проблемами, чтобы заметить перемены. Иногда жизнь даёт дубиной по голове таким особо заторможенным, как я.
У Леры есть персональный тренер-реабилитолог, регулярно ходит к нам с незапамятных времён, с тех пор ещё, как мы переселились из больницы обратно домой. Именно переселились, потому что за месяц я оброс в Лериной палате тысячами вещей, утроил там офис и ещё много чего. Если бы не правила, я бы и кухню оборудовал там, чтобы готовить жене пюре…
В общем, восстановление моей Леры проходило под чутким руководством Шона. Шон младше меня и, главное, младше Леры. Ему двадцать пять. В мою голову ни разу не пришла мысль, что он — мужчина.
Но, слава Богу, помимо мозгов, которые иногда дают сбои, осечки или вообще зависают как тестируемая майкрософтская винда, с завидной регулярностью «радуя» меня «синим экраном», так вот помимо этого не самого лучшего моего органа у меня ещё есть глаза.
И эти глаза, хоть и подслеповаты, но одним солнечным апрельским утром замечают взгляд… Мужской взгляд.
The Avener & Phoebe Killdeer — Fade Out Lines
Шон молод, привлекателен, полноценен. В отличие от меня. И он ест глазами мою жену. Не нагло, а по-тихому. Он ведь ещё и умный. В отличие от меня.
Он видит то, чего не вижу я: как шикарны бёдра моей почти уже 39-ти летней супруги, как тревожно-привлекательна её грудь в неглубоком декольте тренировочной майки, как тонка её талия, и как сводит она с ума мужское воображение той волной, какой так элегантно переходит в бёдра. Он замечает, как нежна её кожа, как глубок её взгляд, выдающий жизненную мудрость и приобретённую с годами неповторимую бархатную женственность…
Молодость упруга, но глупа. В зрелости женщина обретает особенный шарм, она уже знает почем фунт жизненного лиха, и ценит то, что действительно нужно ценить, ловит и бережёт те мгновения, какие, как она уже знает, бесценны в нашей жизни. Именно поэтому её взгляд способен свести с ума… Она может породить самые невероятные фантазии одним лишь движением, жестом, словом, взглядом или просто вздохом пробудить неистовое мужское желание.
