Зачетный профессор (СИ) - "AlmaZa" (книги TXT) 📗
Увлекшись животрепещущей и актуальной темой, записывая её, Кюхён чуть ли не со звонком вспомнил о том, о чем забыл во время монолога преподавательницы, о том, что он должен влюбить её в себя каким угодно образом, а точнее – образом отвратительного мерзавца, равнодушно плюющего на женские чувства.
- Говоря о разнице между толпой и публикой… - крадучись подошел Кюхён к Норе, листающей страницы в папке-скоросшивателе, пока она не успела заткнуть себе уши плеером с очередной или бесконечной аудиокнигой. Разницу между толпой и публикой обозначил всё тот же Тард, чьи идеи сегодня передавала женщина, так что это можно было считать углублением в материал, а не докопательством до неё. – Как вы думаете, ваша аудитория – толпа или публика?
- Те, кто пришёл сюда за знаниями, несомненно публика, - отвлеклась от сборов Нора. – А те, кто сидят для массовки в ожидании дипломов, конечно же, толпа.
- То есть, мы нечто среднее? Толпублика? – доцент на секунду распахнула глаза и тут же тихо засмеялась словообразованию. – Что? Такого явления социология ещё не видела?
- Толпублика, - Нора подобрала губы, пытаясь выглядеть строже. – Скажете тоже… вам впору на филологический.
- Исправляться или преподавать? – уточнил шутливо Кюхён.
- Доводить до инфаркта докторов наук, - покачала головой Нора, вернувшись к портфелю и собравшись. Парень тоже чуть заметно улыбался. – Что, сегодня моё чувство юмора набрало баллы, или вы радуетесь своему?
- Я освежал накануне Фрейда, перечитывая его «Остроумие и его отношение к бессознательному». Вы знаете, он видел в остроумии стремление получать удовольствие…
- Обсуждение Фрейда скользкая тема, - предупредительно вставила Нора. – Вы же знаете, к чему у него всё сводилось? Думаю, в приличном обществе на его интеллектуальные маневры лучше не ссылаться.
- Нет, я постараюсь остаться в рамках дозволенного. – Кюхён проследил, чтобы собеседница сосредоточила на нем своё внимание, но она и так, когда слушала, выглядела очень заинтригованной. – В одной из глав было замечание, что когда человек шутит над кем-то, то ему непременно нужно третье лицо, и один на один остроты над вторым редко интересны. Это изобличает садистские наклонности.
- Вы находите, что я садистка? – Кюхён пожал плечами, желая, чтобы она сама что-нибудь к этому добавила. И она тут же нашлась: – Чтобы разубедить в этом вас устроит, если я сострю над вами без свидетелей?
Они огляделись и обнаружили, что остались в зале вдвоем, и вокруг никого нет. Нора резко сменила направление диалога, вот-вот сошедшего бы на что-то более личное.
- А вам не нужно на следующую пару?
- У нас её отменили, так что мне только домой, - замешкавшись, они застряли за этим столом, разделявшим их, будто по полу кто-то разлил смолу, и они не могли сдвинуться с места. Кюхён взял себя в руки. – Продолжим обсуждение по дороге? Нам, кажется, по пути.
- Обсуждение чего? Моего садизма? – близоруко прищурилась Нора, снявшая очки. Они тронулись в сторону выхода. Кюхён обнял на груди учебник с тетрадью, стараясь даже локтем не задеть женщину. Не хватало ещё прикосновений, нарушающих субординацию.
- Так вы признаёте, что он вам присущ?
- Я за собой не замечала. Вы считаете, я слишком сурова со студентами?
- Вы будто высмеиваете их… это негуманно. – насупил брови молодой человек.
- Отчитаете меня по-библейски, как мог бы ваш товарищ? – вспомнила некстати о Шивоне она. Кюхён решил напрочь удалить присутствие его тени, когда на сцене он.
- Нет, это классно! – довольно расплывшись, воодушевился парень. – Кнутом и пряником их! Но пряников и плюшек, и прочей кондитерки, и так полно, так что кнута этим юнцам, а лучше шпицрутенов…
- Это меня только что обвиняли в садизме? – приостановилась Нора, наигранно отвращаясь от спутника.
- Я не обвинял, - он приглушил голос. – Я искал единомышленника. Поэтому и против, чтобы моё любимое оружие применяли ко мне. Давайте вместе троллить толпублику?
- Преподаватель не может быть врагом ученикам, он должен быть им советником и другом, - покровительственно поправила доцент. – Так что извините, в заговоре не участвую.
- Вот так, значит? Творите зло лишь в одиночестве? – поддел Кюхён. – Что ж, всё верно, Дарт Вейдер должен быть одинок. Хотя иногда вы говорите почти как Йода.
- Да вы, никак, джедай? – засмеялась Нора.
- Смотрели «Звездные войны»?
- И читала все книги.
- Вау! – Кюхён открыл рот и, по стечению обстоятельств, они вдвоем, одновременно, сказали одну и ту же цитату из Кодекса Джедая: - «Нет невежества – есть знание».
- Я предполагала, что вы ближе к сердцу примите именно эту истину.
- Я бы пожал вам руку, но они у нас с вами заняты. – парень и женщина остановились на широком крыльце университета. Она несла только портфель, зачем-то держа его обеими руками, Кюхён тоже запросто мог освободить вторую. Но они оба сделали вид, что возможность соприкосновения нереальна и превосходит их способности. – Ладно, не буду утягивать вас на свою Темную сторону, в самом деле.
- Это ваша-то сторона – Темная?
- От непросвещенности, конечно, - сам не веря в это, насмешничал Кюхён. – Луч знаний едва коснулся меня пока что, вытягивая из дремучего болота поверхностной эрудированности.
- Какая самокритичность!
- Неприкрытое лицемерие, - вздохнул парень. – Я на самом деле ловок, быстр, умен и дьявольски хитёр. До следующей лекции, госпожа Чхве! Спасибо за сегодняшнюю.
Наговорив последнее наспех, он почему-то спешно сорвался по ступенькам, словно его кто-то укусил, даже не предложив проводить её до остановки. Нора непонимающе приподняла бровь. Куда это его так понесло?
Молодой человек вцепился в тетрадь, из-под которой чуть не выехал учебник, вовремя подхватил его и, ускоряясь к парковке такси, оглянулся через минуту, но сквозь кусты крыльцо уже не виделось. Она ещё и «Звездные воины» цитирует! Тут нужно передохнуть и, забыв о том, как с ней прикольно общаться, ринуться соблазнять с холодной головой.
Примечание к части * американский и британский социологии, первые исследователи и пользователи понятия «субкультура»
Урок девятый: Слово не воробей - борозды не испортит
- Алло?
- Я не отвлекаю? Высчитывал, как мог, самое подходящее время для звонка. – прокомментировал Шивон, пытаясь отключить в себе привычку умасливать своим голосом. Нужно говорить, как обычно, иначе эта университетская штучка зацепится за что-то вновь подозрительное. Главное не только стараться не выходить из амплуа добряка, но и душой не кривить. На это видно у женщин чуйка, покуда они не влюблены ещё, это потом – всё божья роса, а пока обман требуется тоньше, прозрачнее, незаметнее.
