Путь истинной любви (ЛП) - Элизабет Мэри (чтение книг .txt) 📗
словно птица.
Глава 7
Диллон
Миссис Алабастер никак не может от нас избавиться.
В самый последний день в школе, она выгоняет нас с Пенелопой из класса, кидая нам
вслед аттестаты. Мы вовсю мчимся вниз по коридору, последний раз в этом учебном году.
Спеша к двойным дверям мы наперегонки бежим к парковке, где стоит мой велосипед.
Мы ловим ртом летний воздух и уезжаем вместе, перелетая через лежачих полицейских на
стоянке. Теперь, мы официально ученики высшей школы. После того, как Пен навсегда
оставила свои ролики, она летает на моем руле каждый день и уж точно в состоянии
подняться с постели утром.
Полностью доверяя моему вождению, она раскидывает свои руки в сторону, словно птица
и разворачивает свое лицо к солнцу. Та девочка, которая держит меня у окна каждую
ночь, кричит одни и те же слова каждый раз, когда мы едем.
– Быстрее, Диллон. Крути быстрее!
Воздух, наполненный запахом пыльцы, струится сквозь ее длинные и волнистые волосы.
Яркое солнце превращает каждый ее волос цвета каштана почти в красный. Смех
Пенелопы – это та мелодия, которая звучит в моей голове вот уже несколько месяцев. И я
рад давиться пропитанными запахом пыльцы, почти рыжими, волосами, чтобы услышать
его.
Сви-сви-свиииист резиновых шин, летящих по мостовой, становится все громче – нас
догоняют Герберт и Матильда. Пенелопа смотрит через плечо, и я поднимаю глаза, чтобы
увидеть солнечный блеск через желтые стекла ее солнцезащитных очков в форме желтых
звезд. Губы персикового цвета улыбаются, когда наши конкуренты равняются с нами. Пен
и Рыжеволосая, тянутся друг к другу, дотрагиваясь кончиками пальцев – Братство руля.
Паря на своем скейтборде, Кайл крепко держится за портфель Герба и катятся вместе.
– Держись, – говорю я Пенелопе сквозь шум скорости.
Благодаря природным инстинктам и улице, на которой я прожил всю свою жизнь и знаю,
как свои пять пальцев, я приподнимаюсь на сиденье и достаточно низко наклоняюсь. Я
плотно закрываю глаза и перемещаю силу с каждого мускула на теле в ноги и кручу
педали еще быстрее. Пронзительный крик моего пассажира заставляет меня ускориться
сильнее, ехать быстрее; пот катится по лицу и легкие жадно глотают воздух.
Мы пролетаем мимо наших соперников и Пен вовсю кричит: «Неудачники!».
Когда я снижаю скорость и въезжаю на дорожку моего дома, торжествующий, но
абсолютно запыхавшийся, наши соперники проносятся мимо.
Пен спрыгивает с руля, я бросаю велосипед рядом с канистрами из-под масла, и
сваливаюсь в траву, задыхаясь от нехватки кислорода. Яркие звезды-очки всплывают
передо мной, заслоняя солнце. Она держит в правой руке наши аттестаты успеваемости и
улыбки на лице почти не видно.
– Я должна взглянуть что там, прежде чем родители попросят показать им, – произносит
она и падает рядом со мной.
Я не удивлен, когда вижу что несколько «А», упали до «В» и некогда хорошая
посещаемость теперь отмечена знаком минус. Мое поведение больше не похоже на
достойное и в колонке для комментариев значится небольшая записка для моих
родителей.
«Я обеспокоена недавним поведением Диллона и снижением его успеваемости. Он часто
стал уставать на уроках и постоянно отвлекается. Мистер Декер приступает к
заданиям в самую последнюю минуту, вследствие чего страдает качество его работ.
Могу я посоветовать, что бы он усиленно работал летом над списком для чтения и
сконцентрировал свое внимание на подготовке к высшей школе? Если же он продолжит
работать, как и прежде, уверена, что впереди Диллона ждет яркое будущее.»
Пенелопа, просмотрев свой аттестат, тоже видит записку от миссис Алабастер.
«Летняя школа»
– Этого не будет, – говорит «почти лентяйка», закидывая свои плохие оценки обратно в
сумку.
Позже, после того, как родители выговаривают мне по поводу аттестата, отправляют в
комнату до конца дня как наказание. Они и не догадываются, что мне больше никуда и не
надо, и я иду с превеликим удовольствием, притворяясь пристыженным. Пенелопа уже
ждет меня, махая своей маленькой ручкой. Мы не двигаемся с места несколько часов.
«ТЕБЕ РАЗРЕШЕНО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕЛЕФОНОМ?»
Из окна своей спальни, Пенелопа читает записку, которую я прислонил к теплому стеклу
и трясет головой. Уже перевалило за два ночи и мои глаза слипаются, но я ем шоколадные
батончики и пью газировку, чтобы не уснуть.
«НЕТ», – отвечает ее записка.
Я изображаю грустное лицо и сильнее прижимаюсь к стеклу, чтобы она видела.
Это наша обычная ночная программа. Пенелопа ходит вялая весь день, потому что не спит
по ночам, а я совершаю набеги на кухню в поисках чего-либо сладкого и попить, поэтому
я могу не спать тоже. В большинстве случаев сон уходит, когда сладости начинают
действовать, но тогда уже и бессонница одолевает меня до зари.
Такие ночи обычно приводят к тем дням, когда она не идет в школу.
Но не всегда.
Иногда она просто не в настроении идти в школу.
«ИДИ СПАТЬ», – пишет она.
Допивая остатки теплой, выдохшейся газировкой, я игнорирую ее записку, как делаю
каждый раз, когда она ее поднимает, и сминаю алюминиевую банку в руке. Я кидаю ее в
свой шкаф к остальным, которые прикончил ночью. Несколько месяцев назад, я сделал
перестановку в своей комнате, и теперь кровать стоит прямо у окна. Матрац подо мной
становится мягче с каждой минутой, которую отсчитывают часы. Мои веки отяжелели, и
неимоверно горят глаза между длительными морганиями. Я зеваю, и сквозь сон вижу, как
вздыхает Пенелопа.
«ГЕРБ СЕГОДНЯ ПОЦЕЛОВАЛ МАТИЛЬДУ», – пишу я.
Глаза Пен округляются и она улыбается. Она с опущенной головой пишет ответ.
«ЭТО МЕРЗКО!»
Отвращение и мерзость – это не то чувство, которое я испытал, увидев как мой лучший
друг целует Рыжеволосую за спортивным залом сегодня в обед. Мир всегда мне казался
очень красочным, а когда я вернулся в класс, то только губы Пенелопы и были яркими.
Я завидовал.
«ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ЦЕЛОВАЛСЯ?», – пишет она.
Мое сердцебиение учащается, и усталость отходит на второй план, когда добела
разгоряченный адреналин движется по моему телу. Я сижу прямо, надеясь, что она не
может разглядеть, как краска заливает меня от щек до груди.
«НЕТ, ТЫ ЧТО. А ТЫ?»
Она быстро качает головой в знак отрицания.
Все мое тело расслабляется, и я выдыхаю. Мой пульс потихоньку приходит в норму, когда
разговор о поцелуях повисает в тишине. Я вижу, как Пенелопа грызет свои ногти и
смотрит назад. Когда усталость, которую я так и не могу побороть берет верх, последняя
мысль которая приходит мне в голову, перед тем как заснуть – это, как же я счастлив, что
Пен никогда еще не целовалась.
Герб, Кайл, Пенелопа и я проводим день на пляже, катаемся на буги-бордах и ныряем в
соленых волнах. Мы едим сэндвичи с песком и ловим морских звезд между камнями у
основания скал, похожих на замки. Как мне было велено, когда солнце начинает садиться,
я хватаю Пен, наши полотенца и мчусь домой.
– Не опаздывай, парень, – наставляет меня Уэйн перед уходом. – Моя дочь должна быть
здесь, чтобы отдать честь стране как подобает.
Наши босые ноги шлепают по разгоряченному асфальту, а плечи жалит летнее солнце. На
наших носах появилось вдвое больше веснушек, чем было утром.
На дворе четвертое Июля, и каждый вышел из своего дома с грилем и шезлонгом,
наслаждаясь национальной свободой. Вечерний воздух наполняют ароматы масла для
жарки гамбургеров и уксуса из соуса для барбекю, на котором готовят курицу и ребра.
