Моногамист (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
И тут уже меня самого накрывают эмоции, но ей это всё равно: она в ужасе от понимания бездарности произошедшего между нами.
— Господи, Алекс, Алекс, Алекс, что же ты натворил! Если бы ты только сказал мне или поговорил со мной, всё могло бы быть по-другому! Нет, всё было бы по-другому!
Нелепость, просто глупая нелепость: не услышали друг друга, не почувствовали, не уберегли…
— Мы всегда можем всё изменить так, как захотим сами…
— Нет, не можем! Не можем! Мы в ответе перед ними!
Она, конечно, права, мы должны отвечать за свои поступки и ошибки, но есть одна незыблемая истина:
— Лера! Это всё не то, понимаешь? НЕ ТО!
Я не могу больше сдерживаться, мои руки обхватывают её плечи, мои ладони скользят по её изящной спине, повторяют изгибы её рук, талии, мои губы уже терзают её шею, вспоминая вкус её кожи, и у меня совершенно отключается всякая способность думать и рассуждать, трезво оценивать адекватность своих поступков…
В себя я прихожу уже в цепких руках Габриель, она в бешенстве:
— Ты что делаешь? Совсем с ума сошёл? У самого нет достоинства, ещё и меня опускаешь! Она тоже хороша, ведёт себя как шлюха, при своём муже обжиматься с чужим мужиком! Вы оба рехнулись!
Но пока мы доходим до дома, 21-летняя Габриэль меняет тактику — становится ласковой и нежной, словно и не было ничего, будто и не застала меня с другой женщиной, своей соперницей, и я поражаюсь, совершенно искренне удивляюсь её упорству в желании удержать меня, настолько сильному, что она готова растереть свою собственную боль и переживания, но нацепить маску примерной жены, чтобы я не имел ни единого повода и шанса сбежать от неё к той, другой…
Ну, ничего, я подожду — остался только месяц, и ты меня не удержишь больше ничем, дорогуша!
И тут вдруг удар хлыста…
{The Cardigans — Erase / Rewind}
У нас очередная вечеринка, собранная Габи — сама себе устроила уже сотый по счёту baby-shower, дом кишит гостями, терраса переполнена, моя жена с завистью косится на соседнюю, которая раз в десять больше нашей, не говоря уже о бассейне.
Утром мы немного повздорили, поскольку я запретил ей воспользоваться террасой Лериного дома:
— Этот дом твой, почему она живёт в нём, а мы в этом курятнике?
— Ничего себе заявление, Габи! «Курятник», между прочим, тоже я строил!
— Хорошо же ты ценишь себя самого и свою жену, которая ни в чём и никогда тебе не отказывает! Если её дом в пять раз больше, значит я в пять раз хуже?
— Никто не хуже и никто не лучше, Габи, успокойся, у тебя роды могут начаться на нервной почве! Хотя, может, это и к лучшему! Поскорее бы…
— И что будет?
— О чём ты?
— Что будет после родов? К ней уйдёшь?
— Габи, давай обсудим это после родов, ОК? Сейчас этот разговор неуместен.
— Я не дам тебе развод.
— Уже слышал подобное и не раз, давай не будем ссориться, тебе нельзя нервничать, ты навредишь этим ребёнку! Подумай о нём, сейчас это — самое главное для нас!
— Переживаешь о ребёнке, а на меня, значит, совсем наплевать! Я для тебя просто инкубатор и проститутка, выполняющая все твои требования!
— Габи, разве я когда-нибудь требовал от тебя хоть что-нибудь? Насколько я помню, даже ничего не просил! А сейчас прошу: успокойся, подумай о ребёнке!
— И ты считаешь это справедливым? Я рожаю тебе детей, а она получает всё! За что, объясни мне, за что ты её так ценишь? Она не способна ни семью сохранить, ни детей рожать — сама призналась: ей из-за почек больше нельзя! И старая она уже…
— Ей это больше и не требуется, у неё уже достаточно детей, Габи. А женщины приходят в этот мир не только для того, чтобы рожать.
— А для чего?
— Неважно.
— Как раз важно! Что? Что я делаю не так!?
— Вот конкретно сейчас, Габи, ты истеришь на пустом месте, из-за какой-то террасы для очередной грёбаной вечеринки, а я на взводе, потому что переживаю за своего сына! Прекрати, я тебе говорю, или этой вечеринки вообще не будет!
Габриель опускается на пол, рыдает, её огромный живот смотрится до того трогательно, что у меня сжимается сердце:
— Габи, пожалуйста, перестань, — мои руки уже обнимают её, стараясь успокоить, утешить.
— Алекс, я так люблю тебя, пообещай, что никогда не бросишь меня, не предашь… Ты — моя семья! Я умру без тебя!
О, Боже! Только не это!
— Габи…
Обнимаю её крепче, и мне кажется, что у меня вот-вот взорвётся мозг. В холл залетает Кристен:
— Габи, сестрёнка! Почему ты на полу? Ты плачешь? Что случилось? Алекс!
{Оwsey & Resotone — Broke My Promise & Stared To The Sea}
Подруга казнит меня взглядом: это то ли расстрел, то ли повешение, мне кажется, она ещё не определилась, но критерий её выбора очевиден — максимум жестокости и членовредительства. А я пользуюсь моментом и сбегаю на работу. Разберутся с этой вечеринкой и без меня.
Вернувшись вечером, пребываю в шоке от количества гостей: здесь не только мои друзья и друзья Габи, но и мои партнёры, знакомые, приятели, сотрудники, почти весь мой топ-менеджмент, люди, важные для моего бизнеса и даже несколько чиновников. У меня практически шок: Габриэль пытается препятствовать моему уходу, используя для этого все допустимые средства.
Но самое ужасное то, что я нахожу её выпившей: я не злюсь, я буквально зверею!
— Габи, ты совсем сдурела? Ты что творишь? Ты забыла, что в тебе ребёнок, мой сын!?
— А ты думаешь легко ждать родов, зная, что муж навострил лыжи к другой? У меня стресс! У меня депрессия, и вообще, пообещай, что не уйдёшь, или я… или я…
— Что?
— За себя не ручаюсь!
— В каком это плане?
— Увидишь!
— Угрожаешь?
— Предупреждаю! Отпусти меня, мне больно!
— Отпускаю. Только больше не пей, поняла? А то я тоже за себя не ручаюсь!
— Угрожаешь?
— Предупреждаю!
Выхожу на террасу и наблюдаю картину: Лера танцует с Марком, положила голову ему на плечо и расслабленно тащится.
Они что все совсем с ума посходили? Или мне всё это снится?
Говорю Марку глазами: «Ты труп!», на что тот только усмехается.
Спустя час я на пределе: Габриель продолжает пить, я замучался вынимать у неё из рук коктейли, не могу отойти ни на шаг, и каждая моя попытка врубить её мозг в положение «ON», заканчивается её протяжным:
— Пооообещай!
Я призываю на помощь Кристен, та, высказав мне всё, что обо мне думает, забирает свою отмороженную сестру, чтобы угомонить, а я уединяюсь с Марком для разговора:
— Какого хрена ты лезешь к ней?
— Парень, на двух стульях одной попой не получится сидеть. У тебя есть семья, отличная, между прочим, жена вон рожает как из пулемёта, пылинки с тебя сдувает, лично возит обеды в твой офис, чтобы её страдалец питался только свежеприготовленным, какого хрена ты хочешь от Леры? Она чахнет со своим этим недоделком, ей нужен нормальный мужик, а мне семья! Поэтому лучше ты мне ответь, какого хрена ТЫ лезешь, а?
— Я люблю её…
— Опомнился! Так и я тоже люблю! Именно любя не могу смотреть, как она подыхает в соседнем от тебя доме, сжалься, отпусти её уже, а! Ты же никогда не был таким жестоким, Алекс, что случилось с тобой, что? Скажи мне, что произошло? Когда ты превратился в такого зверя?
— Не знаю сам… Но я не могу без неё, слышишь! А она не может без меня, мы должны быть вместе, иначе погибаем оба!
— Я видел, как ты погибаешь, трахая каждый день Габриель в своём кабинете! Хоть бы дверь закрывал, ублюдок!
Мне нечего ответить на это другу. И я действительно ощущаю себя ублюдком, причём по отношению ко всем…
— Марк, я жду родов Габи и ухожу от неё. Оставь Леру в покое, ты не нужен ей! Прошу, не усложняй всё это дерьмо, я итак зашиваюсь!
— И без тебя знаю, что не нужен, идите вы все к чёрту!
Марк швыряет свой бокал в стену, виски растекается по стене, обклеенной милыми флажками голубого цвета, и выходит.
— Что здесь за грохот? — сбегает по лестнице Кристен.
