Чёрный лёд, белые лилии (СИ) - "Missandea" (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Сознание медленно, но верно уходит от неё, и всё, чего теперь хочет Таня, — это чтобы оно подольше задержалось в её продырявленном насквозь теле.

Августовское ночное небо освещают взлетающие ракеты. Звёзд не видно.

Да ведь она правда умирает. Сейчас пройдёт пару минут — и она встретится лицом к лицу с тем, чего люди боятся всю жизнь. Таня быстро тает, но тут собирается, стягивает последние силы, всё, что осталось, Соловьёва, ну же, давай!

Не должна она умереть вот такой: трясущейся и рыдающей. Кто возьмёт её такую на небо? Таня делает хрипящий вдох, не оглядывается ни на высоту, ни на людей — всё это она уже оставила позади. Она отчаянно старается не реветь и твердит себе фразу, прочитанную в какой-то книге: «Встретить смерть как старого друга».

И у неё, кажется, получается, потому что боль отступает, грохот куда-то уходит, и всё, что остаётся, — это бездонное тёмное небо, которое, Тане кажется, становится ближе и ближе.

Ну, вот и всё, думает она.

Полуночная звезда падает…

Неужели это самое страшное, что могло с ней случиться?.. Неужели этого так боятся люди всю свою жизнь?..

Где-то она слышала, что, возможно, рай — это когда человек возвращается в то место, где он был счастлив, и остаётся там навечно.

Больше всего Тане хотелось оказаться в тёплой уютной кухне с человеком, не знающим, что такое безе.

Таня уютно кладёт голову в какую-то впадинку, складывает на груди немеющие руки, делает усилие и сворачивается на тёплой, прогретой солнцем земле. Поворачивает голову, погружаясь щекой во влажную мягкую траву, будто в тихое море, которое плещет о вечнозелёный берег.

Всё правильно.

Так и должно быть.

Валера была разбита от головы до кончиков пальцев ног. У неё ломило всё тело, дымка застилала глаза, окружающие её предметы время от времени теряли контуры и попросту падали в темноту. Она шла, попадала ногами в какие-то рытвины и колдобины, падала, вставала и шла за всеми снова, снова и знала: когда-нибудь она упадёт и уже не встанет.

А высота была взята, позиции укреплялись. Но ни громких слов, ни похвалы не звучало. Потери были огромными. Шли молча, молча и мрачно переглядывались. Все понимали: скоро отступать.

Валера шла. Знала: нужно переносить вещи, искать себе новую землянку, нужно показать медсестре окровавленное горящее плечо, обязательно нужно найти Таню, которую она ещё не видела. Она знала — и не могла. Ничего уже не могла.

Всё-таки споткнулась ещё раз. Почувствовала под пальцами рыхлую землю, несколько секунд боролась с желанием просто лечь в неё лицом и уснуть. Нет. Она всё-таки напряглась, ощутив резкую боль в плече, подтянула ноги, заскулила: больно было невыносимо…

И вдруг мгновенно очутилась на ногах. Даже стоять стало ощутимо легче. Что это, держит, что ли, её кто-то?..

Валера с трудом открыла глаза, прищурилась, стараясь понять, чьи же это светло-серые глаза, чьи соломенные пряди коротко остриженных чуть вьющихся волос, чей такой непривычно здоровый румянец во всю щёку?..

А поняла — даже отшатнуться не смогла. Ну, Назаров Максим — и слава Богу.

Поэтому Валера просто кивнула. Улыбнулась ли, нет, не знала, просто так была благодарна: вот человек, он помог ей подняться с земли и придерживает её за плечо. Если поможет ей дойти до куда-нибудь, цены ему не будет.

— Идём, идём, — где-то вдалеке, на задворках сознания, быстро говорил лейтенант Назаров, и голос был у него чистый и тёплый. — Идём. Чт… кровь? Ранена ты? Сильно? Дай посмотреть…

Валера разрешила усадить себя на обломок какого-то обгоревшего бревна и расстегнуть китель, обнажить плечо.

— Да тут навылет, несильно, слава Богу, вряд ли что-то задело, — качая головой, проговорил Максим. — Ничего, сейчас покажем медсестре.

— Найти надо ещё… — прохрипела Валера. Губы совсем спеклись, в горле першило.

К губам её тут же поднесли фляжку, к которой она прильнула, забыв обо всём на свете. Вода была тёплой, но восхитительно вкусной.

— Я уже позвал. Надо идти, Лера, мне ваша старшая сказала куда. Вещи твои где? Сильно устала? Болит?

Вопросов его Валера не понимала. Видела перед собой только большие, отчего-то встревоженные глаза.

— Танины надо захватить ещё… Сама…

— Ясно. Сейчас попрошу, принесут. Посиди минутку. Удобно тебе? Не очень болит?

Потом она кивала, односложно отвечала, шла куда-то. Валера почти не поверила, когда оказалась на лежанке посреди чьей-то удобной землянки. Всё было как в тумане: нашлась медсестра, сделала перевязку, принесли вещи, что-то складывали и раскладывали… Заботилась о ней Машка. На секунду Валере даже показалось, что Назаров приснился ей.

Таня не приходила, но Маша заявила, что, кажется, где-то видела её, и под утро успокоенная этим Валера уснула.

Проснулась она почти через сутки ближе к ночи. Немного поворочалась, потом, с наслаждением ощущая чистый бинт и спокойную ноющую боль в плече, встала. Машка и Рут спали. Тани всё ещё не было.

Валера покачала головой, укрылась Машкиным кителем: ночь была холодной и сырой. Вышла на воздух.

У землянки светился огонёк: кто-то курил. Лейтенант Назаров. Значит, не почудилось и не приснилось. Валера вздохнула.

Ужасно себя вела. Стыд какой. И поднять себя позволила, и обнять, и одежду чуть ли не до пупка расстегнуть. Молодец, ничего не скажешь, примерная невеста. Ладно, нужно всего-то извиниться за всё это, поблагодарить и дать ему понять, что ничего из вышеперечисленного никогда не повторится. Валера поглубже вздохнула, выпрямила спину, расправила плечи. Всё получится. Осторожно кашлянула.

Максим мгновенно обернулся, сразу же подошёл. Неловко улыбнулся, посмотрел на Валеру большими-пребольшими, счастливыми отчего-то глазами.

— О, это… — он быстро смял тлеющую в пальцах сигарету, выбросил. — Извини.

— Ничего, — Валера улыбнулась. — Это Таня не любит, когда курят, а мне всё равно. Вы её не видели?

— Кого? — переспросил он, несколько раз моргнул, потом чуть покраснел, улыбнулся. — Прости, я рассеянный, я знаю, просто… Ну, ясно. Как твоё плечо? Болит? Нужно что-нибудь ещё?

— Ничего не нужно. Спасибо вам большое.

— Можно на ты.

В ночном воздухе повисла неловкая тёплая пауза.

— Ну… Так спасибо, — Валера кивнула. — Вы… как вообще к нам?

Несколько секунд Максим не отвечал, неотрывно глядя ей в глаза и чуть приоткрыв губы. Будто и вопроса не услышал. Потом чуть смешался, опустил взгляд.

— С поручением. Может быть, что надолго, — сказал он и испытующе взглянул на Валеру. Та только кивнула.

— От Антона здесь никаких новостей? — после паузы спросил Максим.

— Нет. Как ушёл в мае, так и ничего. Таня тоже беспокоится, но я думаю, что ничего страшного, — пояснила Валера и окончательно вспомнила. — Мне нужно пойти поискать Таню, товарищ лейтенант. Пропала куда-то, может, ранена? Я волнуюсь.

Она улыбнулась, кивнула и сделала несколько шагов от землянки, но её отчаянно, тихо окликнули из темноты:

— Постой!.. Лера, ещё минутку. Можно? Таня найдётся, вот увидишь.

— Ну, хорошо, — неловко поведя плечом, согласилась она. Минутку можно.

— Я волновался за тебя, — негромко произнёс он. — Ты ведь не отвечала на письма. Ну, читала хотя бы?..

Валера вздохнула. Чуть отвернулась.

— Не читала, — ответила коротко в темноту. Прислушалась к повисшей тишине.

— Почему? — тон чуть безразличный. Мол, это я так, из интереса.

Валера вздохнула сильней, зажмурилась даже, сжала пальцы в кулаки и обернулась.

— Потому что у меня жених есть, Максим Андреич, — проговорила она твёрдо и чуть укоризненно.

И услышала вдруг тихое пение соловья в роще. Что, водятся ещё соловьи на свете?.. Что, ещё поют?.. Пел он так печально, что Валере показалось — не пел, а плакал. Ветер шевелил листья над их головами, и большие влажные глаза Максима Назарова в тонкой паутинке морщинок наливались болью, открывались всё шире.