По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
- Коутрин... мне дали ее второе имя, - медленно, считывая слова из своего видения, прошептала Лисица, - ее сожгли. У шалфейев никогда не сжигают мертвых.
Роланд слушал. Он догадался, о ком говорит шалфейя. Но молчал. Стихиям лишь известно, чем еще поделилась с ней бриллиантовая змея и ее среда обитания. Загадочные бриллиантовые пещеры были запретны для расы фарлалов. Фарлал хмыкнул. Если бы Орден прознал про его поход, то ему пришлось бы выплатить штраф или еще хуже, его бы исключили из Ордена, что само по себе небольшая потеря. Но это бы покорежило его положение. А приняв на себя правление, жертвовать разладом с Орденом Роланд не имел права. Груз обязательств волок его за собой, и если ему повезет, и он выживет, ему придется вернуться, чтобы начать исполнять долг перед фарлалами.
- Ты стучишь зубами, тебе все еще холодно?
Лисица расслабила челюсть, только сейчас заметив, как сосредоточенно растирает зубы между собой. Фарлал еще теснее пододвинул ее к себе, он еще раз убедился в том, что шалфейя пребывала в состоянии, когда вряд ли стоило ожидать от нее адекватных действий.
Лисица, однако, озадачила его и развернулась, сидя на его бедрах, оказавшись к нему лицом. Изумруды в глазах шалфейи, как искусно ограненные королевские регалии, завораживали игрой света. Фарлал внимательно следил, как робко, по-новому, шалфейя стала изучать его лицо. Страшный лик врага претерпел метаморфозу, из чудовища он превратился в существо, к которому можно было не только повернуться спиной, но и доверить жизнь. Для принцессы ее существование теперь поделилось на две части: во что ее заставили верить до встречи с великанами и после открывшегося ей откровения.
- Расскажите мне вашу легенду про связь между нашими расами.
Воин не удивился просьбе, напротив, от того, что шалфейя, казалось, быстро оправилась от пережитого и не сломалась, разлилось приятным теплом в том месте, где билось его сердце.
- Наши легендеры расскажут эту историю намного увлекательней, чем я.
Шалфейя сначала сочла ответ Ролла за отказ, но он продолжил:
- Суть легенды состоит в том, что незачем фарлалам искать продолжения своего рода с шалфейями.
- Что это значит?
- А то, что от связи с шалфейями фарлалы не рождаются. Но так распорядились не Стихии и не природа Марава.
- Как же объясняется такой уклад?
Роланд вдруг передумал продолжать, будто что-то подсказало ему отойти от этой темы. Но слова тут же сами слетели с языка.
- По легенде, фарлал проклял богов шалфейев, когда его возлюбленная умерла при родах, пытаясь дать жизнь фарлалу. За это проклятие Боги шалфейев предначертали, что впредь от такой связи будут рождаться только шалфейи. При таком наказе фарлалам нет причины разбавлять кровь.
- Так, значит, вы не отрицаете существование моих Богов? - поразилась откровению Лисица.
Роланд сам не заметил, как накручивал локон Лисицы себе на палец.
- Если бы я отрицал, то не запретил бы тебе обращаться к твоей Богине. Но это не значит, что я верю. Я верю в свой род и природу Мараву, детей ее - Стихий. Твои боги лишь ее проявления.
Лисица отвернулась.
- Так зачем вы хотите отобрать веру у меня?
Роланд удивленно изогнул бровь, его палец почти добрался до затылка принцессы.
- Поясни, - холодно попросил он.
- Вы пытаетесь уничтожить все во что верю я: мою расу, моих Богов ...
Через мгновение обескровленный рот фарлала жестко отбивал каждое слово прямо перед ее губами, его дыхание опалило ее лицо.
- Я не только попытаюсь, я это сделаю.
Лисица смело выстояла его угрозу, не раздумывая, бросая вызов:
- Так почему бы не начать прямо сейчас, с меня?
Воин ухмыльнулся, отчего один из клыков сверкнул глянцевой белизной.
- О, не волнуйся, моя маленькая, я тобой утрусь.
Шалфейя не успела ответить, фарлал вмиг заклеймил ее губы, одной рукой сдавил шею, а другой захватил оба запястья, до того, как ее ногти ободрали кожу с его лица. Это был бездушный и жалящий поцелуй, не имеющий ничего общего с близостью.
- Но существует и еще один вариант этой легенды, совсем лаконичный, - наконец, перестав терзать губы невольной спутницы, насмешливо вдруг припомнил фарлал.
- По другой версии, фарлал настойчиво, в течение долгого времени ждал, пока его любовница понесет. Но та, изнуренная и умаянная напором, молила отпустить ее. И он сжалился над ней, вспоров ей живот. И тогда же и выяснилось, что она уже отяжелела, но не фарлалом. Как он узнал, что не фарлал? Фарлалы защищаются даже в утробе. Так что не важно, какой вариант легенды тебе по душе -- исход один.
Как ужаленная Лисица, бросилась прочь от него, оставив в его пятерне прядь волос. Словно безумный, великан лишь хохотал, его смех следовал за ней. Самоуверенный, непредсказуемый, жестокий. Лисицу не насторожило, с какой легкостью он позволил выскользнуть ей из каменного обруча объятий. Не его слова напугали принцессу, а то, как раскалились его пальцы, сильнее надавливая на шею, медленно перекрывая доступ воздуха. От такого фарлала, Лисица уже знала, надо держаться на расстоянии.
Ноги несли сами, хотя ее разум молил остановиться и не возбуждать аппетит охотника у великана. Но разве она когда-нибудь доверяла самой себе? Как она может верить себе, особенно теперь, узнав, что и в ней течет кровь врагов. По злому умыслу или по провидению.
- Неужели ты думала, что сможешь приручить меня?
В одно мгновение догнавший ее фарлал сгреб Лисицу в охапку. Резко остановленная и развернутая, она уперлась ребрами ладоней в жесткую грудь великана. Его когти ощутимо впились в ее плечи.
- Чего бы ты ни возомнила обо мне -- будь уверена, я это сломаю! - не рассчитав силу, великан сердито встряхнул ее, чуть не отделив голову от шеи. - Посмотри на меня! Ты забыла, кто я? Ты понимаешь, что нам по пути только в одну сторону?!
Она знала, что фарлал не ждал ответов на свои вопросы, однако он закидывал ими, наступал, тем самым поддерживая в ней тлеющий огонек жизни. Лисица была настолько вымотана, что даже страх махнул на нее тяжелой лапищей. У нее закончились слезы, и лишь их остатки замерзли в уголках глаз, увеличивая в размере запрятанный в них изумруд. Она подняла на него взгляд, как того и требовал ее мучитель. Но в них не плескались ни гнев, ни отвращения. В них она видела свой рок. Она - часть этого чудовища, его негасимый внутренний пожар. Она действительно изменила себе, изменила своей сути, при самой их первой встрече. Он сумел воскресить ее из мертвых, может, именно поэтому какая-то сила все время толкала ее к зверю, тлевшему в ее присутствии, от неясно чем вызванной ярости. Словно, в нем сидело два разных существа, ведь Лисица не раз воочию наблюдала, каким мог быть великан: и спасителем, и разрушителем. Он разматывал тугой клубок обмана, проклиная шалфейев и продолжая обличать ее ложные ценности. Он вторгся в ее мир, внес сумятицу в ее жизнь. Но разве она до этого жила?
Вязнув в собственном языке от усталости и колотившего ее озноба, Лисица еле слышно произнесла:
- Я уже давно поняла, что я всего лишь средство достижения целей...
Ее губы приобрели синий оттенок, зубы неконтролируемо стучали. Ей больше ничего не хотелось, клонило в сон. Фарлал недовольно проскрежетал клыками и отодвинул Лисицу, но только для того, чтобы отстегнуть перевязь с оружием и снять с себя тунику. Методичность движений никак не ладила с очередным разладом в несуществующем между ними перемирии. Его мощный торс тут же подвергся атаке мороза, и крапинки крови померкли под напылением ледяной муки. Значит, внутренний огонь отступил, - успела подумать шалфейя, не зная, хорошо это было или нет.
На языке принцессы так и застыл вопрос, зачем он оголяется, фарлал не церемонясь притянул ее обратно к себе. Она была холодной, как кусок мрамора. Мороз пожирал ее -- она замерзала.
- Стихии, ты превращаешься в лед!
Подмятая под фарлала Лисица чуть не прикусила язык, когда он резко опрокинул ее на свою снятую тунику и сам опустился рядом на колени. Он сорвал с нее леуты и начал с напором растирать ее конечности, но принцесса продолжала громко стучать зубами, и несмотря на довольно жесткое трение, глаза начали закрываться, оползень немощи тащил ее в объятия забвения. Роланд остановился, понимая, что проигрывает Лисицу холоду. Он отчеканил какой-то приказ. Она с трудом подняла тяжелые веки и попыталась встать. Воин пригвоздил ее к земле одним лишь взглядом, молча и торопливо взявшись развязывать веревку, на которой держался ее неказистый наряд. Выбитая из колеи поведением великана, шалфейя не сразу отреагировала на его действия, в ее понимании лишенные смысла. Она лишь механически ухватилась за его запястье, чтобы остановить мозолистые пальцы, зачем-то сражающиеся с узлом на ее штанах. В замешательстве Лисица тут же дерзнула выскользнуть и сбросить его руку с бечевки.
