Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" (электронные книги без регистрации txt) 📗
Два оглушительных оргазма не превратили меня в восторженную дурочку и не вознесли Лаврова на пьедестал. Как бы мне ни было хорошо вчера, подсознание прекрасно помнило, что мне не оставили другого выбора и я оставалась по сути бесправной игрушкой в руках представителя власти. Но нет, я не собиралась покорно играть уготованную мне роль, потому что независимость и чувство протеста бурлили в моей крови буквально с рождения. То, что мне доставляла удовольствие подчиненная роль, не значило абсолютно ничего: это был мой выбор, еще одно проявление свободы, решимость, позволявшая перешагнуть общественную мораль и не жить в узких рамках социума.
Влада принесла кофе, наполнила вазу водой и расставила роскошные розы. С ними дыхание весны ощущалось даже в моем деловом кабинете.
- Вы так много работаете, - с легкой укоризной заметил Власенко. – Я уже которую неделю горю желанием пригласить вас на ужин, но не знал, как вы к этому отнесетесь.
- Мои вечера сейчас отданы дочурке, - ответила я, бросив быстрый взгляд на часы. – Поэтому вы можете рассчитывать только на совместный ланч.
- Это доставит мне невероятное удовольствие. – Светлые глаза мужчины были прикованы к моему лицу. – Юлия, возможно я сейчас скажу что-то, что может вам не понравиться, но прежде всего я бизнесмен, а бизнес не терпит недомолвок. Вы потрясающая женщина. Я безуспешно пытаюсь совладать со своим влечением к вам, еще больше боюсь вас обидеть подобными словами. Вы недавно потеряли мужа, на ваших плечах этот клуб и воспитание дочери, мое заявление может показаться неуместным. Я бы, возможно, молчал и дальше, но воскресное происшествие просто не оставило мне выбора.
Я обожгла кайму верхней губы горячим кофе латте. Слова Власенко должны были вызвать тревогу или неприятие, но, вопреки всему, они были мне приятны. Я всегда любила прямолинейных мужчин, а с ним не чувствовала угрозы, опасности, похоти и желания раздавить, как это было с Лавровым. Впрочем, ответного влечения к Владимиру я тоже не испытывала. Тем не менее по телу разливалось тепло душевного спокойствия. В его словах была искренность и инстинкт защитника, настолько глубокий, что сущность агрессора-завоевателя могла оставаться спящей довольно долгое время. Этот человек был готов положить свою симпатию на алтарь исключительно моих интересов и благополучия.
- Я был готов убить на месте всех, кто посмел косо посмотреть на вас в тот вечер, вместе с теми, кто требовал вашего публичного унижения, и даже тех, кто пальцем не пошевелил, чтобы защитить вас, президента клуба, в котором эти личности проводили так много времени и получали максимум удовольствия. Ту женщину, которая тратила свое время в ущерб семейным радостям, чтобы сделать праздник незабываемым, но не получила взамен даже благодарности. Юля, я хочу защищать вас от таких, как они. Просто находиться рядом с вами и пресекать любое проявление неуважения в вашу сторону. Вы не должны и близко соприкасаться с подобной грязью и нечистоплотностью тех, кто позорит звание настоящих тематиков.
Я ощутила, как мое горло сжало острыми клещами тоски и уязвимости. Теплом и лаской повеяло в этих словах, искренностью и отчаянной, но тщательно контролируемой решимостью. Маска безупречной деловой леди слетела с меня, и я не узнала собственного голоса. Как и не поняла, почему сказала именно это:
- Владимир, боюсь, наши точки соприкосновения… наши дороги… они не пересекутся. Я не рабыня боли, мои мазохистские наклонности сведены к минимуму. Если быть откровенной, когда я была с Александром… мне приносил удовольствие исключительно аспект мужского доминирования в малых дозах, но никак не боль…
- Юлия, вы интересуете меня как женщина. Такая сильная, волевая, и одновременно хрупкая и беззащитная. Ни разу, думая о вас, я не испытал желание причинить вам боль или сделать зависимой от своей воли. Собственно говоря, когда я представляю нас вместе, Теме там нет места ни в каких дозах.
Почему-то я поверила ему сразу. Сомневаться в искренности этого мужчины не приходилось. Я кивнула, давая понять, что услышала, и призадумалась. Сможет ли этот человек уберечь меня от Лаврова? И что самое важное, хочу ли я этого сама – избавиться от одержимого влечения и так и не погасших чувств к Диме?
- Я знаю, о чем вы думаете, Юлия… Мой брак. Увы, он остается действительным только на бумаге. Понимаю, как это звучит, но я очень сильно вас уважаю, чтобы делать унизительное предложение стать моей любовницей. Если у меня есть шанс, я готов начать бракоразводный процесс в ближайшее время. Карина никогда не являлась для меня родственной душой. Она выходила замуж за мои деньги, тогда как я женился на востребованной топ-модели. Уже тогда у нас было мало общего.
- Об этом говорить очень рано, - мягко заметила я, взяв себя в руки. – Начнем, пожалуй, с ланча, вы не против? А потом возьмем на себя смелость заглядывать вперед.
Я извинилась и бегло просмотрела входящую корреспонденцию. Мои основные дела в клубе на сегодняшний день были закончены. Никея прислала концепцию новой тематической вечеринки с загадочным названием «кейджералия» и прикрепила к письму роман Джона Нормана с указанием ключевых моментов, описывающих подобный формат. Что ж, с этим можно ознакомиться завтра, но идея «власти рабынь» мне понравилась. То что надо после беспредела наших мужчин на «Радуге саб». Поскольку я не собиралась возвращаться, отпустила Владу пораньше – она примет все звонки на свой телефон и завтра предоставит мне эти данные.
- Вы любите французскую кухню? – спросил Власенко и, получив утвердительный ответ, зарезервировал нам столик в ресторане. Мы добрались туда довольно быстро и вскоре продолжили нашу беседу за бокалом Saumur sec под изумительно вкусный деликатес «эскарго». Я была благодарна ему за то, что он не лез мне в душу и не задавал личных вопросов; Владимир оказался интересным собеседником, и мы взахлеб обсуждали программу предстоящего кинофестиваля в Каннах, творчество Оскара Уайлда и вопросы благотворительности, которой он сам, как и я, уделял большое внимание.
Солнце еще стояло довольно высоко, когда мы покинули просторный зал ресторана «Ле Франс». Рука Власенко обнимала мои плечи, но в этом объятии не было намека на интимность или собственнический инстинкт – мы были словно два друга, которые встретились после внушительной разлуки. Я думать забыла об ужасе последних дней, расслабившись впервые за последние месяцы, поэтому не сразу поняла, что означает звук, похожий на щелчки с одинаковой периодичностью. Когда же до меня дошло, что именно они означают, сердце сорвалось в аритмию, а по позвоночнику прокатилась волна холода.
- Пресса!
Я не успела растеряться, мой кавалер и тут оказался на высоте. Тотчас же его водитель и охранник, который незаметно сопровождал нас на втором автомобиле, вычислили в толпе охотников за сенсациями и окружили их, оттеснив к крыльцу здания.
- Все хорошо, Юлия, - заверил меня Власенко и, извинившись, повернулся к фотокорреспондентам, остановившись на небольшом расстоянии.
- На каком основании? Издание?
- «Вечерний Харьков», светская хроника…
Меня накрыло волной забытой тревоги. Я отошла в сторону, предоставив мужчинам разбираться с папарацци и нервно закурила, пытаясь унять разогнавшееся сердечко. Я еще не понимала, чего именно боюсь, но шестое чувство никогда не подводило. Стоит этим снимкам попасть на полосы газет… Мне не хотелось думать о том, что сделает Лавров на пике своей одержимой ревности и сможет ли Власенко меня защитить.
- Все в порядке? – я вздрогнула и выронила сигарету, когда Владимир осторожно коснулся моего локтя. – Юля, вы побледнели. Не стоит переживать, ни один снимок не попадет в печать, мы все уладили.
- Все хорошо… Просто это для меня больная тема. Я все время думаю, что моя дочь увидит это по телевизору… Пресса и так поспешила приписать мне роман с нашим мэром в погоне за сенсацией.
- Вам не о чем переживать.
Я улыбнулась и позволила Владимиру обнять себя, крепко прижавшись к его груди. Он гладил мои волосы, пока я окончательно не успокоилась.
