Оригинал (СИ) - Чередий Галина (книги полностью TXT) 📗

Чередий Галина

Оригинал

Глава 1

Алево бесшумно вошел в погруженные в полный мрак, несмотря на разгар дня, личные покои деспота. Осмотревшись, он заметил Грегордиана, лежавшего на огромном ложе рядом с женщиной, которая уже стала источником стольких проблем и несуразиц. Как же все-таки поглумилась над ними Богиня, озадачив архонта болезненной страстью, практически одержимостью к той, кого и человеком-то в полной мере считать не стоит. А его, Алево, их капризное божество, очевидно, временно ослепило, сделав недальновидным и не способным предсказать назревающие проблемы, связанные с появлением Анны-Эдны. Хотя раньше ему всегда удавалось предвидеть последствия большинства событий в жизни архонта, подкорректировать его крутой и несдержанный нрав и сгладить острые углы.

Как же так вышло, что появление этой женщины он не счел чем-то действительно достойным внимания? Ведь скреблось же внутри. Были предчувствия, краткие странности в поведении Грегордиана, которые должны были подсказать ему, его ближайшему другу и помощнику, что встреча с этой женщиной судьбоносна. И дело даже не в том, что она оказалась тем самым големом — это лишь еще один дополнительный булыжник на паршивую сторону божественных весов. Главное в том, что суть характера и натуры Грегордиана — это вечное сражение, борьба. И в этом он был превосходен как никто. А вот политика, интриги, заговоры, а еще и эмоции — это не то, в чем он был силен. Но не дай Богиня сказать это упрямому архонту в лоб! И если первые можно было решить рано или поздно с позиции силы, то борьба с собственными чувствами у Грегордиана обернулась сплошным фиаско. И чем дальше, тем больше он наращивал счет не в свою пользу и качество промахов. И Алево считал это такой же своей виной, как и архонта. Не выбрав верную тактику сразу, слишком поздно оценив, что с первой встречи деспот увяз в этой женщине, не поняв, что прямое давление и попытки сломать с ней не сработают, он показал себя отвратительной правой рукой правителя. И последствия вокруг этого только множатся. То ли еще будет, учитывая, что он, похоже, утратил прежнее влияние на дини-ши, совершенно потерявшегося в собственных противоречиях.

Деспот в этот раз боролся там, где следовало заключить мир на любых условиях с самого начала, ибо каким бы властным, сильным, упрямым ни был мужчина, вести сражение с собственной душой бесполезно и разрушительно. Эта победа, если, не приведи Богиня, будет одержана, окажется горше самого разгромного поражения. Уж он-то знал это. А вот как исправить то, что уже было наворочено, не ведал. И будто внутренних терзаний деспота было мало, к ним добавилась еще и внешняя угроза. Да, видимо, Богиня, в самом деле, желает проучить их за что-то.

— Что тебе нужно? — Грегордиан был обнажен по пояс и лежал так же неподвижно, как и Эдна рядом с ним. Только блестящие в темноте глаза выдавали, что он не пребывает в той же странной летаргии, что и она.

— Мой архонт, сотни фейри готовы покинуть Тахейн Глифф, если ты не выйдешь и не пообещаешь им безопасность, — говоря это, Алево сам скривился от брезгливости.

Конечно, выживание и удобство превыше всего. И он мог еще понять, что десятки кадани спешно покидали разгромленный драконами Фир Болг. От торгашей, спасающих свое барахло, Алево тоже ничего другого и не ожидал. Но вот то, что часть асраи и хийсов, наемных воинов, повели себя как сопливые юнцы и готовы были потянуться вслед за бегущими девками…

— Умно с их стороны, друг мой. Пусть убираются, пока я не вышел размяться и сам не скинул их со скал на корм радужным змеям, — ответил деспот, перебирая пряди темных длинных волос Эдны и глядя в потолок своих покоев. — Скажи мне лучше, не появился ли кто-то из гоетов, готовых сделать для меня, что я хочу?

На самом деле Алево тоже не испытывал сожаления по поводу бегства слабых и трусливых. Жизнь такова, что на их место всегда придут новые и, возможно, много лучшие, как только они снова сделают Тахейн Глифф таким же цветущим и безопасным как раньше. Его расположение было настолько исключительно удобным и выгодным, что барыги, шлюхи и контрабандисты никуда от них не денутся. Но это же и было прямо сейчас проблемой. Если эти бегущие паникеры распространят слухи о том, что по какой-то причине архонт Грегордиан стал слаб, то немедленно явятся желающие оспорить его права.

— После того как двое последних поплатились жизнью за попытку? — поморщился блондин, вспоминая последние минуты несчастных колдунов. Ну ладно, они были очень жадными колдунами, лишенными чувства самосохранения, так что ему их не жаль.

— За неудачные попытки в силу своего невежества, — огрызнулся деспот.

— Есть некие проблемы, не поддающиеся решениям просто путем магических манипуляций, — даже в темноте Алево увидел, как напряглись мускулы Грегордиана. Деспот всегда плохо переносил отрицательные ответы. А в том, что касалось Эдны, не принимал их вообще.

— Они просто недостаточно старались! — рыкнул Грегордиан с кровати.

— Или просто им не под силу сделать то, что должно быть исправлено лишь тем, кто и создает проблему раз за разом. Магия есть лишь орудие, а не панацея от всего, — сказав это, Алево вздохнул, отдавая себе отчет, что откровенно нарывается, и изготовился принять очередную вспышку гнева своего архонта.

— Мне кажется, или я слышу в твоих словах нотки осуждения, друг мой? — однако почти спокойно спросил тот после паузы.

— Осуждения? Как давно мы вместе, деспот? — покачал Алево головой, ощущая за этим внешним спокойствием неприятности. — Случалось ли хоть раз, чтобы я осуждал тебя?

— Никогда, до тех пор, пока тебя чересчур не стала заботить судьба женщины, с которой я делю постель, — Грегордиан оказался на ногах и встал перед ним, являя собой угрозу в чистом виде.

— Обвинение, мой архонт? — посмотрел ему прямо в глаза блондин.

— Ты ее хочешь! — Да, теперь точно обвинение.

— Как и любую женскую особь в зоне моей досягаемости, — как можно безразличнее пожал плечами Алево, стараясь игнорировать энергию продирающего до печенок гнева архонта. — Я не особенно разборчив. Тебе ли не знать.

— Не дури мне голову! Она особенная! — Ну наконец-то этот упрямец сказал это вслух. Хоть что-то!

— Не отрицаю. Для тебя. Вот поэтому тебе, мой архонт, и стоит сделать выбор. И я предлагаю перенести наш дальнейший разговор в гостиную.

— Я тебе свой выбор озвучил еще в деревне тару-ушти! — Грегордиан стремительно пошел впереди. — Я хочу сохранить Эдну и получить нужное от Илвы!

— Я имел в виду выбор не между твоими женщинами, мой архонт. Вопрос в том, какое место каждой из них ты готов отвести, — мужчина пристально наблюдал, как деспот, хромая, мерил шагами большую гостиную, и хмурился. Когда такое было, чтобы неуязвимый дини-ши не восстановился от каких угодно ран спустя почти неделю после сражения?

— Роли тут давно понятны. Не понимаю твоего желания возвращаться к этому снова!

— По поводу Илвы я ничего не могу сказать. Но вот Эдна точно со своим положением не согласна, как я погляжу. — На каком же тонком льду он сейчас выплясывал! Ребра и позвоночник Алево заныли, намекая на возможное развитие разговора и его последствия.

— Какое значение имеет ее согласие! У нее что, есть варианты? — дернул головой деспот.

— Очевидно, есть. Прямо сейчас. Не возвращаться.

И это несмотря на то, что ты изнуряешь себя раз за разом, самостоятельно пытаясь навязать ей искру своей силы, помимо провальных усилий гоетов. Но знать такие секреты вроде как никому не положено, поэтому Алево не произнес этого вслух.

— Не морочь мне голову, Алево! Просто найди мне чертова волшебника, что вернет Эдну к жизни!

— А она и не мертва!

— Но, во имя Богини, и живой ее не назовешь! А я хочу ее прежней! — в гневе Грегордиан ударил в стену, и древние камни застонали.

Что же, похоже, придется идти до конца. Намеков деспот не понимает, а очевидное отказывается видеть.