Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела"
— Да они с Бомом остались Муру с Гиней помогать, — ответил арлекин.
— Молодцы. А теперь руки в ноги. Эра выслушаешь и будешь бабочкам их души обратно возвращать. Видели, небось, что над городом творится.
— Это кто ж их так? — вставил свой вопрос Бим, который в силу юности был не в курсе о способностях радужного.
— Все тебе расскажи, — проворчал старший бронзовый.
— А ты-то сам что собираешься делать? — вопросил от дверей в тронный зал Арно, прислонившейся плечом к обломку косяка, который не пережил знакомства с драконьей тушей.
— Да вот попросили меня тут, — фыркнул дракон, — присмотреть за одним мальцом. — И немного посторонился.
Привалившись к его животу, на полу с закрытыми глазами сидел Шельм и улыбался устало и светло. Вчера им с лекарем так и не дали отдохнуть с дороги. Устроили, понимаешь, демонстративный поединок масок, вот вольто и не сдержался. Потом остаток ночи план разрабатывали. Вот и вымотался отчаянно перенервничавший шут, вот и ослабел в конец. Потому Ставрас и попросил старого друга присмотреть за ненаглядным мальчишкой.
Арно подошел к ним, когда Лютик с возлюбленной уже грузились на Эра, а Тай и вовсе уже покинул тронный зал на крыльях юного бронзового.
— Ты хоть этому глаза закрой, что ли, — тихо проворчал Рамират, мотнув драконьей головой в сторону возвышения, на котором стоял трон.
— Зачем? — не понял Арно.
— Да как-то неуютно, когда на тебя мертвец таращиться.
— Ты что, какой мертвец? Он жив, просто… у нас это называется частичный паралич нервной системы, — все еще улыбаясь и не открывая глаз, укорил бронзового Шельм.
— У! А выглядит, как мертвый.
— Просто парализован, — мягко подтвердил Арно и положил ладонь на морду своего дракона. — Я же вчера объяснял, почему мы предпочитаем не убивать даже последних злодеев. А что если бы перед смертью он проклял тебя, или Ставраса, или…
— Ну вряд ли нам что-то было. Как будто во время мятежей ваши нас не проклинали.
— Хорошо, — встрял Шельм, — а если бы меня, или Арно.
— Разумно, — кивнул дракон и тут же повернул голову к шуту, выскользнув из-под руки Гибискусмилша, — Ты там спать-то собираешься? Даром что ли я тут постороннему брюхо подставляю? Оно у меня самое теплое, я же огонь выдыхаю, способность у меня такая. А то Ригулти, понимаешь, сетовал, что кое у кого пальцы озябли от волнения.
— Спасибо, — невнятно пробормотал Шельм и провалился в глубокий здоровый сон.
Когда бой окончен, почему бы не поспать, особенно, когда тебя так охраняют.
Эпилог
Драконий лекарь недоумевал, на кой черт шут потащил его в такую даль, да еще так не вовремя. Поэтому молчать не стал. Как только они вышли из тумана, через который по личной просьбе шут их протащил Вересковый Шелест, в последнее время явно питающий к Шельму духовную слабость, Ставрас решил узнать, что, собственно, они забыли в поместье Икуф посреди недели.
— Просто, мне нужно, — подозрительно неопределенно пожал плечами шут и повернулся в сторону сада, который, как и в большинстве поместий масочников плавно переходил в относительно хоженый лес. Когда иномирян сюда выселяли, места здесь были совсем дикие. Это потом деятельные масочники умудрились их частично облагородить и обжить.
Ставрас недовольно осмотрелся и задал следующий вопрос.
— А где все твои? Подозрительно, что нас до сих пор не заметили…
— Где-то в доме. Но не беспокойся, нас никто не побеспокоит.
— Слушай, может, объяснишь наконец? — возмущенно фыркнул дракон, исподлобья глядя на ненаглядного масочника.
Тот глубоко вздохнул и, словно бы, на что-то решился. Повернулся к нему, открыл рот, только хотел что-то сказать и… передумал. С чего бы это вдруг? Закрыл рот и снова отвернулся, пожевал губы. Так-так. Все происходящее драконьему лекарю окончательно разонравилось. Что задумал этот юнец? И тут мелькнула шальная мысль, а, вдруг, мальчишка решил… ну да, он ведь всю сознательную жизнь мужиками не интересовался, только юными прелестницами. А тут, мало ли, что дракон, но ведь мужчина. Так еще и по возрасту они явно друг другу не очень подходят. Неужели, счастье кончилось и шут… наконец, решил взяться за ум, выбрал себе милую и очаровательную девушку и собрался жениться, завести потомство… Ох! Больно-то как даже от одной мысли. Но ведь мальчишке так, и правда, будет лучше. Ведь Ставрас сам ему когда-то не раз предлагал одуматься, взяться за ум и… жениться. Какое же ядовитое, прямо-таки разъедающее душу слово.
— Может, все же хотя бы сегодня забудешь о всех своих детках и девках и вспомнишь обо мне, — неожиданно горько усмехнулся Шельм. — Мне даже счастье Рокси и Века в последнее время не в радость.
— Э? — окончательно растерялся дракон.
А голубоволосый парень, все так же смотря в сторону, продолжил изливать душу:
— Ты теперь постоянно с ними возишься. То с детишками Рокси, то с внучкой Лютика. Страшно подумать, что будет, когда еще и Мята разродиться.
— А еще не перестаю регулярно накручивать уши твоему неугомонному кузену с компанией таких же непосед и выдумщиков, — продолжил за него Ставрас. От сердца отлегло. Кажется, никто с ним тут расставаться не собирается. Просто шут соскучился и это… приятно, черт возьми!
Щельм невольно улыбнулся и все же посмотрел на Ставраса. Тот расплылся в ответной улыбке, шагнул к нему и обнял рукой за плечи, притянул к себе, прижался губами к виску и заглянул в бирюзовые глаза.
— Так у тебя ко мне какое-то конкретное предложение или просто… — он сделал весьма двусмысленную паузу, — погуляем?
В глазах шута вспыхнули лукавые искорки.
— Конкретней не придумаешь, — с хитрым прищуром объявил он.
Лекарь заинтересовался.
— И какие же у тебя на меня планы?
— Матримониальные, — заявил шут. И с удовольствие полюбовался как у ненаглядного дракона вытянулось лицо. Кажется, кое до кого начало доходить. Ставрас занервничал.
— И что, как Рамирату горшком по брюху? — спросил он, припомнив рассказ бывалого друга, с которым провернул одну нехорошую штуку его собственный масочник, изобретательный и неожиданно дерзкий, несмотря на весьма солидный возраст и статус отца семейства.
Арно, похоже, удивил всех, когда по обрывочным сведениям, которые почерпнул от Шалфеи, вдруг сделал вывод, что у драконьего племени тоже есть свой несколько своеобразный тотемный цветок — дракоцвет называется или каменная роза. И произрастает это чудо природы на голых скалах, аккурат в тех местах, где какой-нибудь дракон облюбовал себе лежбище. Правда, как выяснилось после обследования сада Шлимов, скалы тут вовсе не причем. Дракоцвет вполне себе обжился и на лужайке перед домом поместья Шлим, где в последнее время прелюбил валяться на солнышке в своей драконьей форме Рамират. Так что Шлим, решил, что раз Шельму можно новые ритуалы придумывать и с успехом претворять в жизнь, то и ему не возбраняется изобрести нечто новенькое. Например, ритуал бракосочетания масочника и дракона. Как правильно отметила еще Ирайсо Бронтехью, за всю историю близких отношений драконов с людьми, как бы сильно не любили последних чешуекрылые, с их стороны это неизменно было глубокое, но чисто платоническое чувство. И только масочники исхитрились перевернуть с ног на голову представления драконов о личной жизни. Не всех, конечно. Но нашлись же такие, как Ставрас и тот же Рамират, который теперь питал к своему масочнику совсем не детские чувства. Правда, это им с Арно совершенно не мешало время от времени с треском и битьем посуды (шутка!) выяснять отношения. Но их союз от этих встрясок только креп день ото дня. Так что беспокоиться о возможном скором разрыве не приходилось. Поэтому, когда масочник пришел к Рамирату с глиняным горшочком, в который заботливо пересадил свой личный тотемный цветок — гибискус. И когда забрался на брюхо балдеющего на солнышке дракона, тот не выказывал признаков беспокойства, пока этот самый горшочек не попытались расколошматить о нежный драконий животик, к прикосновениям к которому чешуекрылые всегда относились с особым трепетом. С первого раза, конечно же, не получилось. Дракон шуганулся и скинул с себя масочника. Но потом все же согласился на экзекуцию и не пожалел. Так что теперь эта парочка — вот уж от кого не ожидали! — щеголяла по округе со счастливым видом молодоженов. И, судя по всему, чужое счастье отчаянно не давало покоя шуту. Которому, судя по прищуру, тоже замуж было невтерпеж. Да уж, как-то Ставрас со всеми своими новыми заботами и обязанностями, проглядел самое главное. Значит… придется брюхо подставлять?
