L.E.D. (СИ) - "Illian Z" (читать книги онлайн без .TXT) 📗

Машина Чара обнаруживается сразу у центральных ворот, сам он — нервно курит рядом.

— Что? — паркуясь, спрашиваю.

— Пошли, — бросив окурок под ноги, отвечает блондин, — Бек пропал.

— Как пропал? На кладбище?

— А то где. Телефон отключён…

— Да как так?

— Сказал, что что-то забыл сделать. Ну я что, привёз, — Чар пробирается меж могил, я стараюсь идти по его следам, — полчаса жду, час. Темнеет. Звоню — отказ. Опять — отказ. Я сюда — никого нигде. Походил, поорал. Тебе позвонил вот. Ты же его лучше знаешь!

Чуть не истерит. Я бы на его месте так же делал. Полукровка такое существо, что с утра с тобой на кухне курит, а вечером — вены режет. Может, опять внимания захотел, мастер идей на миллион, блядь!

— Он определённо здесь был, — в свете от фонарика на телефоне Чара, я указываю на свежую могилу.

Там, среди перистых веток, видимо, пальмовых, и цветов, припорошённых снегом, лежит браслет с ярко-розовыми бусинами. Тот самый, что Сэм и предназначался. Видимо, положить его сюда и задумывал полукровка. И не забыл, а просто постеснялся сделать это на похоронах.

— И дальше что? — блондин ходит кругами поодаль, пока не наступает на что-то хрустнувшее.

Телефон Бека. Разбитый в хлам. А рядом… только не это. Вишнёво-алое некрупное пятно. И мы сразу понимаем, что это.

— Нет… — Чар отступает назад, — нет…

Так, двух истерик в день я не выдержу. Встряхиваю блондина за плечи:

— Заткнись! Никто не будет убивать его среди дня здесь!

Я, правда не уверен. Для Сэм, например, такой психопат нашёлся.

— Тогда… Следы!

Благо, вчера был снег, и это место вообще не особо людное. Есть следы. Много. Непонятные. Но явно не от одного Бека! И явно не от мирных посетителей!

— Он что-то знал, — Чар, вразрез всем правилам пристойности, садится прямо на низкий памятник на чей-то могиле, — и его… бля-я-ядь!

Зажимает рот рукой, но всё равно не сдерживается, его рвёт прямо на могилу. Проклянёт его покойник, точно. Потом ещё раз.

— Булимия ебливая, — ругается. — Дерьмо!

Ещё бы нет. Дела у нас — действительно дерьмо. Если Бека хотели убрать — не отступятся. Значит, он крепко засветил свою смуглую рожу днём кому-то. Тем, кто был на похоронах. Это нить.

— Чар… — хочу я поделиться мыслью.

Но понимаю, что беда одна не ходит. Первая волна боли. Таблетки? Да кто б их принимал! Сажусь в снег, обхватываю голову руками. Хуже быть уже не может.

P.S.

My ocean, please don’t let me drown

Hold me on your endless world,

Bring me to the lands of your uncharted realms.

Clawing at the wreckage of the boat,

I’m trying to survive this mode,

But your cold stream pulls me deep inward…

«Ginger Snap5»

«My ocean»

Конец второй части.

========== 41. Ведьма ==========

Часть третья.

So tell me where my mind’s,

when I think of you I lose control.

So tell me who you are,

you are my shelter, you are my shadow ghost.

Stop, and crash me like a glass,

I wanna be in a million pieces in your heart,

I want you know.

«Ginger Snap5»

«Shadow ghost»

Итак, заснуть обратно у меня не получилось. Этому мешали некоторые обстоятельства, а именно — яркий свет из окна, аппетитный запах еды из кухни, и ещё кое-что.

Каменный стояк. Обычное утреннее дело, подъём вместе с солнышком, будильник. Но если он не получает разрядки… Всё, я готов уже стены ебать. Так, с какой бы начать? Может, с левой? Нет, на этой змея в рамке, онанизм какой-то. Тогда, правую. Нет, там шкаф и комод, не воткнёшь. Среднюю? Скучная она какая-то. А в последней вообще дверь. Вот в её я сейчас и выйду, и поищу что-нибудь более соблазнительное.

Например, вот эту попку, разумеется, прикреплённую к обладателю, а именно — птенчику, суетящемуся у стола. Конечно, шанс провала велик, но я так больше не могу, третья неделя на исходе, я скоро с рукой начну жить. При живом-то муже. Ну, спугну так спугну. Успокою, пойду уныло дрочить. Выживать-то как-то надо!

Не увидел меня и не услышал, стоит спиной ко мне. Ага. В одних штанах. Ну, ещё фартук повязан, по-мужски, на талии. И всё. Такой: «давай, разглядывай меня полностью!» Шейку, плечи, линию спины, то, как лопатки движутся, ямочки на пояснице. Змея приоткрывает глаза, среагировав на движение птички. На тепло. На запах. Напасть на беззащитную жертву сзади, прижать, поставить руки по краям стола.

Изворачивается:

— Ой, ты проснулся! Таблетку?

Не нужно. Я устал от них. Но и от ломок — тоже. Но ещё больше от того, что любимый не уделяет мне внимания. Мы даже поговорить толком никак не можем, не то что…

— Тебя, — шепчу в маленькое ушко. — Угадай, чем я в тебя упираюсь?

— Т-ты чего? –сопротивляется, но лишь оказывается лицом ко мне.

— Я хочу тебя, — наклоняюсь, — я больше не выдержу!

Сглатывает. Вот если сейчас запаникует опять, всё сорвётся. Но я и так терпел до последнего, не могу больше.

— Хорошо, — тихо пищит.

Снова поворачивается ко мне попкой, развязывает фартук, и приспускает штаны. Оборачивается через плечо:

— Только побыстрей, больно же…

И страшно. Судя по тому, как он вздрагивает, когда я прикасаюсь. Но я всего лишь разворачиваю его обратно, целую, оглаживая по спине и плечам. Толкаю, побуждая сесть на стол. Глупый. Мы оба — глупые.

— Тихо, маленький, — прижимаюсь, так, что ему приходится раздвинуть ножки, и оказаться в опасной близости ко мне.

Остаётся только потянуть резинку трусов вниз и показать ему всю серьёзность моих намерений. Хотя чёткого желания у меня нет:

— Мне бы что-нибудь с этим сделать, — тихо убеждаю я любимого.

Сглатывает. Дышит глубоко. Спокойно, маленький, я не опасен. Сейчас — не опасен. Наконец, осторожно дотрагивается пальчиками, обхватывает.

— Так? — робко спрашивает.

— Ах-а, — отвечаю, радуясь даже этому.

Не спугнуть бы, не спугнуть… какой там! Несколько секунд, и опрокидываю его на стол, прижимаю, покрывая поцелуями, трусь членом о его живот, пытаясь хоть как-то унять свои дикие желания. Но дурное поведение, похоже, заразительно.

Тонкие руки — на моих плечах, ноги — сцеплены за спиной; любимый, хоть и дрожит, но, кажется, уже не от страха — и у него всё вполне горячее и стоячее, так и просится, чтобы я взял инициативу в свои руки.

Замечательно. В конце концов, он тоже мужчина, и как бы я его ни напугал, естественные потребности никуда не денешь. Да и мне, признаться, и не хочется повторять свой очень печальный опыт по проникновению в его попку. Точно не сейчас.

Мне хватит просто потереться. И, похоже, любимому тоже. Пытается вырваться, вроде как бессвязно отказывается. Не отпущу. Почти ложусь на него, прижимая, убираю руку. Чисто трение членов друг о друга, в узком пространстве меж нашими животами, сухое, грубоватое, немного болезненное, но…

Выдыхаю, едва не застонав, эгоистично кончив первый. Любимый, впившийся в моё плечо, впрочем, отстаёт всего на чуть-чуть, сжимает зубки, впивается ноготками мне в татуировки.

Мы вели себя так тихо, словно боялись спугнуть друг друга выражением чувств стонами. Но ничто не помешает мне это сделать словами.

— Я люблю тебя.

Говорю я мальчику, лежащему поперёк стола, тяжело дышащему, с заляпанным животиком и зацелованными губами. Шевелит ими:

— И я тебя… это всё?

— В смысле «всё»?

Я всегда думал, что сказать про любовь — это законченная мысль. Или нет? Будет ко мне хоть какая-нибудь жалость?

— Ну, можно одеваться? — птенчик садится, вытираясь краем фартука.

— Если тебе мало, то дай я хоть покурю, и продолжим!

— Н-нет, — фыркает, — просто я думал, что…

— Меньше тебе надо думать, — чмокаю его в макушку, — давно бы уже согласился.