Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Авелина… не может, — Коннор отвернулся. — Она ждет ребенка. Ей уже тридцать семь, и это опасно само по себе, ведь это ее первый ребенок. Авелина готова заняться этим делом сама, когда ребенок родится, а она оправится… Но до тех пор Пэйшенс может покинуть берега Америки — и тогда все, мы ее уже не найдем.
— В этом ты прав, — Хэйтем одобрительно кивнул. — Что ж, я тоже надеюсь, что мистер Лафайет прибудет поскорее. У меня к нему есть разговор.
— Для осуществления идеологического руководства, — язвительно поддел его Коннор. — Мне не совсем понятны твои цели, но кое-какие действия очень заметны. Когда мистер Гамильтон декларировал открытие первого американского банка, мои соратники попытались разузнать про это побольше — и здесь, и в Бостоне. И там, и там наткнулись на глухую стену. В Нью-Йорке в принципе нечего узнавать, здесь только служащие. А в Бостоне — не штаб-квартира, а настоящая крепость, а вокруг — профессиональная охрана с подозрительными навыками боя. Лезть туда без конкретной цели — самоубийство. Отлично придумано.
— А что же «Кольцо Калпера»? — парировал мистер Кенуэй. — В собственной луже линкора не заметили?
Коннор раздраженно дернул плечом:
— Про Бостон стало известно слишком поздно. Кто-то отправил ищеек по ложному следу — в Филадельфию. Все казалось таким… логичным! Я бросил лучшие силы на то, чтобы проследить за мистером Гамильтоном, ведь все сходилось одно к одному: Гамильтон собирал деньги на банк, а потом сорвался из Нью-Йорка, где все было закручено, в Филадельфию, куда убрался Конгресс. Предполагать можно было все что угодно — от того, что он положит эти деньги к ногам Конгресса, до того, что сбежит с ними. А в Конгрессе полно твоих людей, отец, и самый опасный из них — мистер Рутледж. А в результате мои люди потратили четыре недели! Четыре недели на то, чтобы выяснить, что мистер Гамильтон безвылазно живет в филадельфийском особняке мистера Рутледжа и кувыркается с ним в кровати! Прости, Анэдэхи.
— Ничего, — жена ласково погладила его по напряженному плечу. — Можешь покричать еще раз, если от этого тебе легче.
— Что?! — Шэй изумленно поглядел на любовника.
Тот ответил не менее обескураженным взглядом и покачал головой:
— Я не знал. Я просил мистера Гамильтона отвлечь внимание на себя и съездить куда-нибудь развеяться, а когда он сказал, что отправится в Филадельфию, подумал, что у него там есть какие-то свои обстоятельства. Я даже ощутил… укол совести, ведь все последние месяцы мистер Гамильтон тратил время исключительно на один-единственный проект и наверняка забросил свои дела.
— А я думал, это тоже твой проект, — едко бросил Коннор. — Раньше подобная деятельность мистеру Рутледжу отлично удавалась.
— Даже не смей, Коннор, — холодно перебил его мистер Кенуэй, но сын уже потерял запал и безнадежно махнул рукой:
— Все с тобой понятно, отец. Теперь я уже могу предполагать, как развивались события. Ты отвлек внимание на Гамильтона, я на это повелся и отправил за ним лучших шпионов, потому что полагал, что именно это направление для Ордена сейчас самое важное. А в это время кто-то — и я даже, кажется, знаю, кто — ловко отвел подозрения от деятельности в Бостоне. Этот кто-то слишком хорошо знает методы «Кольца Калпера». Я бы сказал, знает изнутри.
Неожиданно мистер Кенуэй рассмеялся. Он откинулся на резную спинку скамейки, и его глаза поблескивали, когда он глядел на рассерженного сына.
— Есть еще хватка у старого пса, — фыркнул Шэй почти с умилением.
— Просто признай, Коннор, что я тебя переиграл, — мистер Кенуэй слегка сощурился.
— Признаю, а что мне остается? — буркнул сын. — Но кое-что и ты упустил. Слишком занят был всей этой огромной работой по перекачиванию денег.
— Ну-ка, — Хэйтем заинтересовался.
— Мистер Аарон Берр, — жестко произнес Коннор — и было видно, что сейчас он осознает свое превосходство. — Я отыскал его и настолько подробно изучал его путь, что знаю его, наверное, лучше, чем его собственная жена, которая участвует с ним во всей его деятельности. Он действительно опасный человек… Настоящий охотник, только не на зверей. Он умеет выжидать и пользоваться информацией только тогда, когда она принесет наивысший доход. Он умеет очаровывать людей в принципе, и неотразим в глазах женщин. У него нет почти никаких моральных начал, и, когда я стал обладателем досье на него, первым порывом было его убить. Но ты учил сначала размышлять, а потом уже делать. И я пришел к выводу, что убивать его — расточительство. Ум, знакомства, колоссальные средства… И у меня есть возможности обратить это на благо Братства. Мистер Берр — большой мастер прятать концы в воду, но в заговоре против Клинтона он допустил оплошность. Так что у мистера Гамильтона появится противник. Я говорю тебе об этом открыто, отец, потому что выхожу на тропу войны. Теперь, после того, как борьба за Америку завершена, и с Орденом воевать придется на другом уровне.
— Надеюсь, этот уровень не предполагает уничтожения моих друзей, — голос Хэйтема стал задумчивым.
— Взаимно, — припечатал сын. — Не сказать, что я горю желанием наблюдать тамплиеров в естественной среде обитания, но куда деваться?
Несмотря на пикировку между отцом и сыном, которую Шэй слушал с заметным удовольствием, до этого момента было тихо: шелестели на слабом ветру листья деревьев, шуршала трава. Откуда-то — из конюшни, наверное — раздавались мерные удары чего-то металлического. Возможно, мисс Энни таки добилась своего и сумела заставить своего сердечного друга работать. Даже детей почти не было слышно, поскольку те увлеклись охотой в незнакомых условиях.
И вдруг тишина в единый миг взорвалась десятками звуков. К воротам подкатил чей-то экипаж. Стук кольца на воротах, ржание лошадей, голос мистера Галлиани… Но самое главное — тоненький многоголосый лай.
— Так, — мистер Кенуэй прижал ладонь ко лбу. — Только этого не хватало! Должен же понимать, что это опасно, черт возьми! Появиться в Нью-Йорке, когда сюда съехались десятки известных людей… Как это называется, Шэй?
— Это называется «всё как всегда», — подсказал мистер Кормак. — Мы же организуем для друга прием и безопасность?
— Тот самый Чарльз Ли? — с любопытством сверкнула глазами Анэдэхи. — Когда-то я видела его, но почти не помню, потому что приказы моему отряду отдавал мистер Лафайет.
— А как вы догадались? — заинтересовался Шэй. — Потому что я назвал его «другом»?
— Нет, потому что там лают, — Анэдэхи подбородком указала в сторону забора. — Коннор рассказывал, что мистер Ли держит маленьких собак. Я никогда таких не видела, потому что у онейда считают, что собаки — друзья, и никто не пытается их разводить специально, как коз или уток.
— Мистер Бенвилл, — поправил жену Коннор. — Я же не зря сохранил ему жизнь? Называй правильно, иначе можно где-нибудь случайно проговориться.
— Хорошо, — Анэдэхи кивнула и с любопытством уставилась в сторону дома, хотя из-за угла нельзя было увидеть, кто въезжает в ворота.
А то, что ворота распахнулись, было слышно по скрипу.
— Надо сказать Руджеро, чтобы петли смазал, — ляпнул Шэй.
Больше он ничего сказать не успел. Если до этого было слишком много для уха, то теперь произошло слишком много для глаза. В сад в разные стороны помчались пушистыми молниями собаки. Патрик, долго выслеживавший кого-то, поступил единственно правильно — попытался на последних мгновениях этого кого-то схватить. Дженнифер среагировала на движение и свалилась на брата, тот немедленно заревел. «Пуговки» рассредоточились по саду. Палевая Джейн, видимо, сочла, что человеческие детеныши играют, и радостно подхватила игру — потянула Дженнифер за задравшееся платье. Анна и Екатерина что-то друг у друга отнимали. Незнакомый Шэю молодой кобель, почти щенок, задрав хвост, немедленно бросился помечать территорию, а вот Генрих на это внимания не обратил, примчался в беседку, громко залаял и запрыгал вокруг Шэя и Хэйтема.
— Привет, приятель, — радостно поздоровался Шэй и потрепал пса по лобастой голове. — Узнал, значит?
