Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Подожди.
Шэй воспользовался слиянием рук, сжал ладонь крепче и легко развернул любовника к себе. И теперь уже целовал просто так — не пытался что-то доказать или напомнить… Просто потому, что хотел целовать, а где-то далеко внизу затихал вечерний Париж.
Возвращались медленно. Большинство лавок уже закрылось, но жизнь в богатых кварталах еще бурлила — для второго сословия было слишком рано. Рестораны по теплому времени работали до полуночи, представления порой заканчивались немногим раньше. Иные заведения — вроде клубов, где можно было благопристойно поиграть в шахматы и в вист или куда быстрее продуться в баккару или «черного джека» — не закрывали своих дверей до того времени, как фонарщики выходили зажигать, а не гасить фонари. О прочих развлекательных домах и говорить нечего…
Шэй рассеянно глядел по-сторонам. Ему не было нужды думать о маршруте, но, узнав улицу, он повернулся к шагающему рядом любовнику:
— Мы идем… в отель д’Йорк? Вроде же собирались вернуться в дом Лафайета…
Хэйтем усмехнулся:
— Комнаты оплачены до завтрашнего полудня, а твое лицо вчера было более чем красноречивым. К тому же нет лучше места, чтобы достойно завершить этот день.
Шэй сощурился:
— Мы идем достойно завершать день?
— Именно, — уверенно откликнулся Хэйтем.
Мистер Кормак нахмурился еще больше:
— Когда у тебя такой настрой… Я знаю, чем это обычно кончается. Если ты собираешься посягнуть на мою задницу, предупреди хоть раз заранее!
Мистер Кенуэй даже приостановился, после чего зашагал дальше и уже на ходу проговорил:
— Вообще-то не собирался… Но… Как пойдет.
Шэй мрачно глянул на любовника, но никакого действия это не возымело. Мистер Кенуэй был абсолютно невозмутим.
Но возможность ответить резкостью пропала — перед гостиницей кто-то крутился, и продолжать подобный разговор было немыслимо. Мистер Кенуэй миновал раскатанный повозками подъезд, короткую лестничку и широкий холл, получил у портье ключи и, дождавшись Шэя, отправился на второй этаж. У дверей он развернулся и поднял один из ключей за веревочку на пальце. И с легкой улыбкой произнес по-французски:
— Ваш ключ, мсье Кормак. Когда смоете с себя заботы этого дня, загляните ко мне побеседовать перед сном.
Шэй перехватил покачивающийся блестящий ключ и склонил голову:
— Благодарю за приглашение, мсье Кенуэй. Надеюсь, беседа будет… интересной.
Хэйтем блеснул глазами, но Шэй не стал слушать, что еще тот может сказать, и скрылся за дверью собственных покоев. Тут было темно и тихо, а воздух был свежим — кто-то постарался, чтобы отлично проветрить комнату. Мистер Кормак зажег свечи у кровати — и сразу отметил, что белье на постели тоже перестелили, хотя сам он в этой кровати провел не больше пары часов, пока Хэйтем прошлым вечером допоздна о чем-то толковал с мистером Джеем. А потом вернулся к себе и не сразу даже согласился пустить на порог — только после обещания, что…
Додумывать Шэй не стал. Сбросил сапоги, легкий комплект оружия и верхние вещи — и прошлепал в ванную в исподнем. Теплую воду доставляли в комнаты после ужина, и сейчас она, конечно, успела остыть… Но хотя бы не ледяная. Звать кого-то, чтобы принесли горячей, не хотелось, можно и так обойтись. Главное — сразу отереться и влезть в чистое.
Тут Шэй вспомнил о том, что ничего чистого с собой не взял, и вернулся в спальню. И услышал шаги, а потом и голоса у двери Хэйтема. Разговора не было слышно, но, видимо, любовника едва теплая вода не устраивала. Это означало, что можно не торопиться — пока там еще согреют. А еще он наверняка отдал слугам почистить плащ — по крыше же в нем покатался…
Мистер Кормак вернулся в уборную и влез в гулкую ванну. Выливать в нее воду счел излишним, так остынет еще быстрей, и, наскоро облившись, приступил к мытью. Это тоже много времени не заняло, тем более, что Шэй сразу решил, что никаких… манипуляций заранее производить не станет. И если Хэйтем чего-то захочет, то пусть сам и мучается.
Шэй не чувствовал себя грязным, но прохладная вода как будто действительно смывала не только пыль, но и заботы, и беготню, и впечатления — и к тому моменту, как воды осталось совсем чуть-чуть, Шэй чувствовал, что в голове становится легко, а ниже пояса, напротив, тяжелеет. И влезть в чистые, хоть и мятые тряпки тоже было приятно.
Вернувшись в спальню, Шэй со вздохом наклонился за сброшенными как попало одежками — в них еще завтра влезать придется, не идти же в белье до дома Лафайета, как вдруг вспомнил… И звучно выругался. И извлек из кармана сверток, который собирался отдать любовнику еще на крыше… И забыл. Забудешь тут, когда мистер Кенуэй к штанам тянется.
Шэй прихватил сверток из чистого упрямства, ибо предполагал, что тот вряд ли пригоден… Но сам в этом не разбирался, так что решил оставить решение за любовником.
И, наверное, уже пора выдвигаться. Мылся Шэй недолго, но поплескаться успел вдоволь, так что Хэйтем, надо думать, уже закончил. Или, если нет, то Шэя наверняка будет ждать закрытая на ключ дверь. Как вчера.
В коридоре мистер Кормак благоразумно постучал и замер, дожидаясь.
— Entrez, mon ami, — насмешливо раздалось из-за двери. — Не заперто.
Шэй фыркнул, зашел и машинально запер за собой дверь. Хэйтем, конечно, позаботился о том, чтобы ключ торчал в замке.
Мистер Кормак ожидал увидеть все, что угодно, но только не расслабленно валяющегося на кровати Хэйтема.
— Когда ты успел? — не выдержал Шэй. — Я же слышал, ты призывал коридорного. Наверное, испросить воды?
— Воды? — мистер Кенуэй усмехнулся. — Ты имеешь в виду, горячей? Вовсе нет, после наших американских гостиниц жаловаться на слишком прохладную воду — не комильфо. К тому же, зачем просить воды, когда можно попросить вина? Подумал, что тебе, возможно, захочется… Для настроения.
Шэй глянул на любовника с упреком и веско произнес:
— Я пока еще вполне способен дважды. Тем более если не сразу подряд.
— Ну, раз ты не хочешь… — смешливо сощурился Хэйтем.
— Я не отказывался, — с достоинством возразил Шэй, плюхнувшись на вторую сторону кровати. — Просто сообщил, что «для настроения» мне вполне достаточно тебя. К тому же я принес одну вещь… Но не уверен, что она еще… пригодна.
Мистер Кенуэй глянул с сомнением, но никакого вопроса не задал, и Шэй явил на свет свечей спрятанный за штаниной небольшой бумажный сверток, перевязанный тонкой бечевкой. И уныло пояснил:
— Камамбер. Попросил кусочек в ресторане, пока вы с Коннором спорили. Тебе же сегодня не досталось из-за долгих разговоров. Собирался предложить тебе съесть на крыше, но там… Ты… То есть я…
Хэйтем покачал головой:
— Зрелый камамбер следует держать в прохладе, это верно. Но он вполне пригоден к употреблению и комнатной температуры, только… Он становится очень мягким. В зависимости от сорта… Порой почти жидким.
— Жидкий сыр? — Шэй поморщился.
— При этом он очень даже съедобен и даже вкусен, — вздохнул Хэйтем. — Только есть неудобно и неприлично.
Мистер Кормак махнул рукой:
— Ерунда. Открой бутылку, а я попробую его нарезать. Или вылить куда-нибудь… Есть здесь что-нибудь такое?
Мистер Кенуэй немного подумал, а потом извлек с прикроватной тумбочки поднос для корреспонденции:
— Должно подойти.
— А нож есть?
Хэйтем приподнял бровь, и Шэй понял глупость собственного вопроса. Мистер Кормак пошарил взглядом по комнате, нашел висящий на вешалке расправленный сюртук — и перевязь с оружием рядом на крючке. И, сделав несколько шагов, вытащил кинжал. Лезвие выглядело слишком угрожающим, чтобы резать им ни в чем не повинный сыр, но другого-то не было.
К тому моменту, как раздался сочный звук извлеченной пробки, Шэй успел плюхнуться обратно на кровать и вытряхнуть небольшую головку сыра на поднос для корреспонденции. Внешне пушистая от плесени корочка выглядела вполне себе твердой, и это ободрило, но стоило рассечь ее острым лезвием, как стало понятно, что твердого тут — только корка, а сам сыр внутри был консистенции… сметаны, хотя бывает сметана и гуще.
