Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Даю слово, — ляпнул Шэй.

После такого он не только слово готов был дать.

— Вот и отлично, — Хэйтем еще раз глянул на себя в зеркало и великосветски предложил. — Идем? И платок поправь, сбился.

Дорога до особняка мистера Бедфорда много времени не заняла — в конце концов, дома обеспеченных жителей города располагались в приличных кварталах не так уж далеко друг от друга. Больше значения имело то, насколько обширная территория прилегала к дому.

Шэй старательно глядел под ноги, стараясь не испачкать сапог — улицы были мокрыми и грязными по весне, а с освещением были проблемы. Последнее время британцам было не до того, чтобы следить за фонарями и фонарщиками, да и в городе начались беспорядки, что изрядно освещению вредило. Фонари разбивали и случайно — например, камнем, и намеренно — чтобы скрыть лица и не быть замеченными.

Но дома мистера Бедфорда все это не коснулось. Там было так же чисто и уютно. Верхнюю одежду принял вышколенный лакей, а горничная предложила провести в бальную залу. Хэйтем, конечно, отказался от помощи, но в его голосе не было небрежности. Скорее, его тон можно было назвать сердечным.

На этот раз навстречу гостям вышел сам хозяин дома, который обычно подчеркивал, что нейтрален и готов оказывать всяческую поддержку любому, кто пересекает порог. Шэй до этого видел герцога Бедфорда только мельком, когда раскланивался издалека. Сейчас, вблизи, он сделал вывод, что тот, должно быть, неплохой человек.

Чисто английская внешность: длинное, «лошадиное» лицо, бакенбарды и выбритые щеки выдавали его происхождение с головой, однако костюм свободного кроя и раскованные манеры не давали забыть, что дело происходит в Америке.

— Доброго вечера, — поприветствовал обоих хозяин. — Мистер Кенуэй, рад видеть вас не только в городском совете. Напомните мне имя вашего друга?..

— Шэй Кормак, — отрапортовался Шэй.

— Да-да, — тот кивнул, хотя звучало это не то чтобы слишком вежливо и по-английски. — Мне говорили, но я забыл. Я только хотел напомнить, что у меня в гостях все собираются добровольно.

Мистер Кенуэй вопросительно приподнял бровь, и хотя не было сказано ни слова, мистер Бедфорд раскололся:

— В прошлый раз на моем приеме разыгралась безобразная сцена, которая закончилась мертвым телом у меня в саду. Мне пришлось давать пояснения военным, а потом еще платить… Об этом вы, конечно, в курсе, мистер Кенуэй. Мне не жаль денег, но я положил жизнь на то, чтобы в моем доме никто не опасался дурного, так что будьте благоразумны, прошу.

Мистер Кенуэй даже слабо улыбнулся:

— Обещаю, у меня нет дурных намерений. И у мистера Кормака нет, несмотря на его внешний вид.

— Добро пожаловать, — хозяин развернулся и широким жестом указал на зал. — Надеюсь, вам понравится вечер.

Шэй последовал за любовником и только тогда, когда расстояние увеличилось настолько, что можно было не опасаться подслушивания, спросил:

— Чего это он? Раньше устраивал салоны просто так.

Хэйтем пожал плечами:

— Я слышал про эту историю. Какая-то дуэль… Признаться, оба участника столь незначительны, что меня это не заинтересовало. Полагаю, эта сцена нанесла удар репутации мистера Бедфорда, и теперь он стремится показать, что взял дело под личный контроль.

— А… — Шэй кивнул. — Тогда ладно. А что с моим внешним видом не так? Я же привел себя в порядок!

— У тебя на лице написано, что ирландец, — фыркнул Хэйтем. — Англичанину будет нелишним пояснить это вслух.

— Мы оба американцы, — парировал Шэй. — И уважаемый мистер Бедфорд — тоже.

— Пожалуй, — согласился мистер Кенуэй. — А еще по тебе видно, что пират и прохиндей.

— Ну спасибо, — Шэй даже обиделся.

Мистер Кенуэй на это не среагировал, а начал осматриваться. В основном, мелькали смутно знакомые лица, но некоторых Шэй точно видел впервые. Он подал голос:

— Наверное, это те, кого с собой притащил новый командующий британцами — мистер Карлтон.

— Наверное, — рассеянно согласился Хэйтем. — Мне это безразлично. Коуэлл писал, что Карлтон… О, вижу Рутледжа! Хорошо, что он добрался сюда, он мне нужен.

Мистер Рутледж, видимо, почувствовал взгляд, потому что пару раз оглянулся, а потом, явно извинившись перед каким-то тучным господином, подошел ближе и весело поздоровался:

— Доброго вечера, великий магистр.

Хэйтем усмехнулся:

— Мистер Ли, вероятно, появится несколько позже.

Эдвард вернул ему яркую улыбку:

— Для меня это означает только то, что ныне в ложе два великих магистра. C’est la vie, количество руководства увеличивается, а работы меньше не становится. Желаете узнать про Конгресс?

— Желаю, — согласился Хэйтем. — Но может быть, имеет смысл рассказывать об этом в присутствии Чарльза?

— Ничего, расскажу дважды, — так же энергично возразил мистер Рутледж. — К тому же, вы очень разные, так что рассказ будет отличаться, несмотря на то, что я одинаково хочу донести наблюдения и факты.

Шэй поспешно огляделся, узрел цель — столик с шампанским — и отлучился, а когда вернулся, Эдвард уже бойко рассказывал:

— … и был избран после ратификации в Мэриленде.

— Хм, — Хэйтем слушал заинтересованно и почти не обратил внимание на то, что Шэй подсунул ему бокал. — И кто он теперь? В Британии бы его назвали лордом-протектором.

— Президент Конгресса, — едва ли не по слогам произнес мистер Рутледж.

Шэй поморщился и перебил:

— Я слышал только об одном президенте. Оливер Кромвель, президент английского… как его… государственного совета.

Соратник осекся, а осознав, отмахнулся:

— Это не то, мистер… Шэй. Я не так много знаю про Кромвеля, но он обладал властью. Возможно, даже неограниченной властью. От мистера Хэнсона мало что зависит, президент Конгресса — это почти церемониальная должность.

— Шэй, — одернул мистер Кенуэй. — Ты американец, а не ирландец, не так ли? Оставь Кромвеля в покое, он давно упокоился.

— А Хэнсон — это кто? — задал вопрос Шэй и тут же понял, насколько глупо это прозвучало. Только что же было сказано — президент Конгресса.

Однако мистер Рутледж понял и ответил:

— Ничем не примечательный человек. Надо сказать, что должность требует огромной бумажной работы, и мало кто хотел ее занять. Мистер Хэнсон тоже пытался отказаться, но ему не повезло. Когда эту обязанность возложили на него, сдался Корнуоллис, и у Конгресса появились более важные задачи. Как патриот, мистер Хэнсон пожертвовал собой и не стал отказываться.

Хэйтем тяжело вздохнул и коротко объяснил:

— Речь о ратификации Статей Конфедерации, которые временно заменяют Конституцию. Статьи Конфедерации предполагают, что президент Конгресса избирается на год, но при этом ни президент, ни сам Конгресс не имеют исполнительной власти, так что вопрос о будущем лидере остается открытым.

— Зато мистеру Хэнсону торжественно привезли саблю Корнуоллиса, — фыркнул мистер Рутледж. — Видели бы вы его лицо!..

— Это еще что, — Хэйтем слегка улыбнулся. — Сам я не присутствовал, но знаю, что во время торжественной капитуляции генерала Корнуоллиса его адъютант, мистер О’Хара, по ошибке предложил саблю не Вашингтону, а Рошамбо. Вот на лицо Вашингтона я бы посмотрел…*

— Это уже рассказывают в Конгрессе как анекдот, — сообщил мистер Рутледж и машинально обернулся. — Но, скажем так… негромко.

— Уже даже в Конгрессе… — скорбно поджал губы мистер Кенуэй. — Ну что ж, посмеялись — и хватит. Я прибыл сюда, мистер Рутледж, для того, чтобы определить, кому стоит сообщить важную информацию. Как распорядиться ею с наибольшей выгодой.

— Что за информация? — немедленно заинтересовался соратник. — И… Простите за прямоту, но почему вы, а не мистер Ли?

— Потому что нужно определить, кому именно, — повторил Хэйтем. — Это можно сделать только на основе наблюдений. Даже пересказанные, они мало что дадут, если не сделать этого самостоятельно. Мистер Ли обладает скромным опытом… Со временем он всему научится, но именно теперь у нас нет права на ошибку.