Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Мы поможем, если что, — искренне пообещал Шэй.

В коридоре раздались шаги, и разговор пришлось свернуть. Мистер Кенуэй вернулся с крайне недовольным видом. Настолько, что Шэй даже не рискнул спросить, что там случилось.

— Может быть, стоит попросить подать пирог? — попытался отвлечь любовника Шэй, но вышло только хуже.

— Боюсь, пирога сегодня не будет, — металлическим голосом откликнулся Хэйтем и приложился к бокалу, как будто у него в горле пересохло. А потом его прорвало. — Это просто возмутительно! Один из охранников настолько забылся, что позволил себе… гм… флиртовать с мисс Мартой, и она, проводя рождественскую ночь наедине с собой… Скажем так, позволила себе поддаться очарованию. А второй, оставшись у дверей в одиночестве, счел, что ничего не случится, если он отправится заливать «обиду» бренди. И даже молоточек с собой унес, чтобы мы не услышали, если кто-то будет стучаться! Продумал! Одного я застал уже пьяным, а второго — в постели мисс Марты. От обоих все равно не было никакого толка, поэтому мне пришлось разбудить тех, кто оставил смену вечером, и отправить их дежурить за дополнительную плату. Пожалуй, за последние пару месяцев все слишком расслабились. Больше такого не повторится.

Шэй видел, как Чарльз закатил глаза, но предпочел промолчать. Хэйтем залпом допил вино и приглушенно выдохнул:

— Прошу прощения, не будем омрачать праздник. Со всеми… последствиями я разберусь завтра.

Мистер Кормак глянул на часы и предложил:

— Может, все-таки выпьем? Рождество уже наступило.

— Пожалуй, — Хэйтем окончательно взял себя в руки.

Чарльз отсалютовал заново наполненным бокалом и явно постарался перевести тему:

— То есть про ассасинов никаких новостей?

Мистер Кенуэй покачал головой:

— Едва ли тебе будет интересно, как едят и спят мои внуки. Однако я склонен думать, что на ближайшее время Коннор нейтрализован. Зимой военные действия сильно ограничены, а с нашей стороны, по его мнению, угроз не поступало, так что он наверняка захочет задержаться в Дэвенпорте.

— А с нашей стороны угроз и не поступало, — с сомнением отозвался Чарльз. — Я даже не знаю, как подступиться ко всей этой грандиозной свалке, которая называется Конгресс.

— Мистер Рутледж? — предложил Хэйтем.

Чарльз поморщился и сделал круглые глаза, что выглядело довольно забавно. И проговорил едко:

— Вы меня, конечно, простите, господа. Возможно, я не слишком разбираюсь в тонкостях, но Эдвард вашему Коннору смерти Тарлтона не простит.

Мистер Кенуэй нахмурился, а потом обреченно пробормотал:

— Только этого не хватало.

За столом явно повеяло тайной. Шэй внимательно оглядел обоих и громогласно спросил:

— Я чего-то не знаю?

Хэйтем покачал головой и со всей возможной деликатностью пояснил:

— Вероятно, с моей стороны было ошибкой вверить мистера Тарлтона мистеру Рутледжу. Эдвард еще довольно молод, а учитывая некоторые особенности его восприятия…

Мистер Ли махнул рукой и перебил, обращаясь к Шэю:

— Все просто, Кормак. О личной жизни Рутледжа ты, полагаю, вполне осведомлен? Так вот «особенности восприятия» — это то, что наш соратник неровно дышит к мужикам старше себя. Ну, и Тарлтон ему более чем приглянулся…

Шэй изумленно приподнял бровь и ляпнул:

— Ни хрена себе… Я ж не знал.

Мистер Кенуэй с неудовольствием на него поглядел:

— Как бы то ни было, я абсолютно уверен, что мистер Тарлтон до конца остался в неведении насчет чувств мистера Рутледжа.

— Да я уж думаю, что остался, — несколько пришел в себя Шэй.

— Вашему Коннору это не поможет, — трезво заметил мистер Ли. — Рутледж до сих пор… не очень. Он это запомнит.

Хэйтем поморщился, но аргумент явно признал, потому что посоветовал:

— Займи Эдварда чем-нибудь, Чарльз. В прямом бою он Коннору не соперник. Коннор очень удивится, но убьет. И потом придет ко мне же с вопросом, что это было.

— Я и пытаюсь его чем-нибудь занять, — буркнул мистер Ли. — Но там, в Конгрессе, такая сумятица!.. Никто не знает, чего ждать от британцев, и от этого возникают теории и планы — один другого бредовее.

Шэй несколько расслабился. Мистер Кенуэй слегка улыбнулся и заговорил размеренно:

— Насколько я знаю, охота колониальной армии за мистером Арнольдом провалилась. Он уехал в Британию, не так ли?

— Да, — вздохнул Чарльз. — Мне-то, собственно, все равно, это вы Вест-Поинт защищали… Отбыл совсем недавно, восьмого декабря, вместе с женой. Как Арнольда примут в Лондоне, пока не знаю, но что-то не думаю, что хорошо. Предателей нигде не любят.

Шэй коротко усмехнулся и откинулся на стуле, и Чарльз, нахмурившись, счел нужным пояснить:

— Вот Блессингтона, например, у нас приняли хорошо. Так что разница есть.

Хэйтем, несомненно, заметил все телодвижения соратников, но разговор перевел:

— Ты, Чарльз, знаешь, что адмирал де Грасс со своей флотилией отправился на юг.

— Конечно, — мистер Ли напряженно вскинулся.

Он всегда так себя вел — как старательный ученик, когда Хэйтем брался что-то объяснять.

— И, разумеется, понимаешь, за что теперь пойдет война, — продолжал Хэйтем с едва уловимой усмешкой.

— За Ямайку, полагаю, — так же напряженно отозвался Чарльз. — На нее претендуют и Франция, и Испания, а Британии одна эта Ямайка приносит денег не меньше, чем все тринадцать колоний вместе взятые.

— Конечно, — кивнул мистер Кенуэй. — Сахар в пять раз дороже табака и составляет двадцать процентов британского импорта. Но тут вступают в дело личные знакомства нашего мастера-ассасина на Юге Америки, а потому прямо на Ямайку мистер де Грасс не отправится. Он получил «направление» в Луизиану, где у Коннора есть подруга по Братству. А в Луизиане острее всего стоит вопрос рабства… Ты понимаешь, Чарльз?

Мистер Ли довольно долго соображал, после чего не слишком уверенно предположил:

— Ты думаешь, если я сумею найти возможности для того, чтобы подогреть конфликт в Луизиане, то Братство отвлечется туда? Не оставит же мистер Кенуэй-младший свою подружку?.. Удалой малый, вот что я скажу, везде у него подружки.

— Это потому, что он девчонкам никогда ничего не обещал, — брякнул Шэй.

— Это потому, что кое-кто его выучил, — бросил Хэйтем, но не позволил съехать с темы. — Сейчас Братство в Луизиане переживает подъем. Однако еще совсем недавно Мадлен де Лиль, она же мадам де Гранпре, имела там колоссальное влияние, так что пока позиции Братства довольно шатки — слишком много тамплиеров и сочувствующих. Этим можно воспользоваться, но и действовать нужно с умом.

— Ну да… — рассеянно покивал мистер Ли. — Не раздвоиться же мне? Если отвлечь вашего Коннора на помощь Луизиане, то в Нью-Йорке останется свободное поле для деятельности. Знать бы еще, как действовать! Вашингтона я почти не рассматриваю. Даже если он займет соответствующее политическое положение, то это ненадолго. Коннор упрям, как стадо козлов, и сдержит слово.

Мистер Кенуэй глубоко задумался, отодвинул тарелку с остатками индейки и подтянул ближе к себе блюдо с сырами, но не взял ни кусочка, а побарабанил пальцами по столу, что означало состояние глубочайшей задумчивости. Шэй не мешал — знал, что любовнику нужно время, чтобы все обдумать. Чарльз тоже молчал — жевал ветчину.

Наконец Хэйтем взялся за бокал и поднял осмысленный взгляд.

— Это пройденный этап, Чарльз. Мы не можем действовать идентично провалившемуся плану. Новый провалится еще быстрее, поскольку ассасины будут готовы и будут действовать так же, даже без приказа Коннора.

— А как тогда? — нахмурился мистер Ли. — Это потрясающий шанс — получить контроль над половиной мира!

— Чтобы получить контроль над половиной мира, нужен куда более многоступенчатый план, — возразил мистер Кенуэй. — Мистер Армитедж уже пытался — и ничего не вышло. Не только из-за меня. Неразумный контроль над половиной мира — это обширные недовольства и плохая управляемость. Даже в моем плане мистер Тарлтон был только первым звеном. Так, конечно, было бы много проще, но я все равно не собирался класть все яйца в одну корзину.