Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Господа, — оживленно перебила Энни. — Позвольте немного места на столе.
Хэйтем поспешно сдвинул свою тарелку с сырами, и экономка с легким трудом устроила блюдо и соусник по центру.
— Спасибо, — с признательностью обратился к ней мистер Кенуэй. — Наши поздравления и вам, и мистеру Галлиани.
— Я передам, — улыбнулась та. — И вас со светлым праздником. Дежурит сегодня Марта, так что звонком вы призовете ее.
Она удалилась столь легкой походкой, что Шэй почти залюбовался. Удивительно, как влюбленность украшает тех, кому от природы не досталось безупречной красоты…
Хэйтем на правах хозяина дома разрезал фаршированную яблоками и апельсином индейку. Шэй, получив свой кусок, порадовался, что не слишком налегал на устриц. Белое мясо просто таяло во рту, и Шэй сразу обжег язык, но ему хватило опыта промолчать, чтобы не получить отповедь. Наконец, когда на тарелке осталось меньше половины, Шэй откинулся на стуле. Хотелось оставить место для пирога, а еще попробовать тартинок с икрой, пока Чарльз не оставил от них одни воспоминания. Впрочем, сейчас мистер Ли всецело был занят птицей, а за столом было тихо, только приборы позвякивали.
Шэй убедился, что мистер Кенуэй не поднимает взгляд от ужина, и опустил под стол все, что оставалось на тарелке. Под столом немедленно раздалось звериное урчание, а мистер Кормак демонстративно отер руки салфеткой.
Очень вовремя. Хэйтем тоже закончил с главным блюдом, точно так же вытер руки и пригубил бокал с вином. У Чарльза времени ушло больше — он приводил в порядок усы.
Хэйтем глянул на часы и произнес:
— Почти полночь. Чарльз, тебе налить? Традиция обязывает поднять бокалы в рождественскую ночь.
— Я и без традиции не против выпить, — заверил его мистер Ли.
Шэй молча подвинул свой бокал.
Но выпить за светлый праздник не довелось. Дверь неслышно распахнулась, и Шэй, мигом повернувшись, узнал знакомую фигуру.
Рука Хэйтема с бокалом дрогнула, и он почти обреченно проговорил:
— Мисс Картер… это переходит всякие границы. Добрый вечер.
— Добрый вечер, мистер Кенуэй, — девушка вздохнула и поправила на голове капюшон. — Я тоже не мечтала встретить Рождество в доме тамплиеров, но немного задержалась в дороге, и у меня не осталось выбора. Меня ждут в другом месте. Давайте закончим наше дело поскорее.
— И что же у вас за дело к нам? — Хэйтем встал и поглядел на гостью сверху вниз. — Вы что, убить меня пришли? И потом, прежде чем решать с вами некие дела, я желаю знать, как вы сюда попали. У двери охрана, в доме вас должна была встретить горничная. Только не говорите, что мне в рождественскую ночь придется убирать тела.
Мисс Картер запрокинула голову, чтобы смотреть ему в лицо:
— Мастер Коннор говорил, что я могу прийти открыто. Я и пришла. Собиралась просто передать письмо для вас. Перелезла через забор, думала отдать вашим охранникам, но у дверей никого не было. И молоточка у двери не было. Тогда я постучала во входную дверь. Потом заглянула, позвала, но меня так никто и не встретил. А мне ведь неплохо бы поторопиться… И я решила, что раз вы больше не магистр Ордена, то я могу зайти. Вы ведь не станете меня за это убивать?
— Он не станет, а вот я могу, — вдруг хмыкнул Чарльз.
Мисс Картер вздрогнула и перевела взгляд вниз, на гостя.
— О-о… — изумленно протянула Добби. — Добрый вечер, магистр Ли.
Шэй вздохнул. Сцена, развернувшаяся в Кенуэй-холле, была достойна полотна.
— Мисс Картер, — тяжело вздохнул Хэйтем. — Я тоже поздравляю вас с Рождеством, но… Вы вроде как хотели передать письмо?
— Да, — девушка закопалась в поясной сумке и вытащила оттуда сложенное послание. — Это от мастера Коннора. Я мчалась в Нью-Йорк во весь опор, но такие заносы!.. Дорогу совсем замело. Я думала, что буду к обеду, на худой конец — к ужину, но добралась только сейчас. Возьмите, пожалуйста.
Хэйтем принял письмо в руки, но не открыл, а остановил девушку, которая уже явно собралась уходить.
— Постойте, мисс! Вы ведь были в Дэвенпорте? Как… Как там Коннор?
— Отлично, — Добби, собираясь уходить, снова поглубже натянула капюшон, но было видно, что она улыбается. — Не беспокойтесь, мистер Кенуэй. Коннор хотел отметить Рождество с семьей и сейчас, наверное, сидит за столом. Мне тоже хочется. Я пойду?
— Идите, — Хэйтем вздохнул. — С праздником вас, мисс. Уходя, захлопните, пожалуйста, дверь. И знайте, что больше вы так просто сюда не зайдете.
— Я знаю, — раздалось из-под капюшона. — В прошлый раз вы в меня выстрелили.
Она покинула комнату так же неслышно, как пришла, и Хэйтем задумчиво произнес в никуда:
— Я этого так не оставлю. Ассасины заходят через входную дверь, а дом даже не пытаются защитить. Да что ассасины! Любой нетрезвый жулик мог заглянуть и творить что душе угодно.
— Прочти письмо, — нетерпеливо потребовал Шэй.
Чарльз вдруг крепко выругался и залпом осушил бокал с вином.
— Я думал, эта пигалица меня убивать пришла, — буркнул он. — Я — не вы, к таким визитам не привычен.
Мистер Кенуэй поддел одним из ножей печать и рассеянно бросил:
— В этом доме тебя не убьют. Разве что я сам, если Генрих еще раз оставит здесь свой «автограф».
— Я понял, где можно скрываться от ассасинов, — хмыкнул Чарльз и осведомился: — Ну что? Что там ваш пишет?
Хэйтем сначала поспешно пробежал глазами по строчкам, потом начал читать более внимательно, а закончив, слегка улыбнулся, передал бумагу Шэю и извинился перед другом:
— Еще пару минут, Чарльз. Я сейчас спущусь и поставлю кого-нибудь у дверей, а все остальное потом.
Шэй нетерпеливо уставился на листок, покрытый ровными строчками. Чтобы мистер Ли не чувствовал себя брошенным, мистер Кормак подвинул к нему бутылку с вином и вчитался.
«Отец, Шэй! Я пишу это в спешке, Добби собралась уезжать. У нас все хорошо. Анэдэхи совсем оправилась. Патрик и Дженнифер быстро растут. Кажется, они начали меня узнавать. Патрик много наблюдает и разглядывает свои руки, а Дженнифер и минуты спокойно не лежит. А еще, когда они спят, смешно высовывают язычки — совсем как Лежащий Поперек. Кстати, Лежащий Поперек теперь спит с ними, как будто охраняет. Кэтрин должна разрешиться совсем скоро, и мы этого ждем, потому что дети хотят есть часто и много, а Анэдэхи столько не может. В доме Раксота идет ремонт, и это напоминает мне, как ремонтировали «Аквилу». От дома остались только стены и подвал — его я вообще трогать не стал. А еще недавно во Францию уехал Жильбер — семнадцатого числа он отправился в Бостон, чтобы сесть на корабль. Мы хорошо простились, он обещал вернуться, но расставание все равно вышло грустным. Шэй, прошу тебя, отдай мистеру Галлиани золотой соверен и передай, что он был прав, гад. Он поймет. Обещаю, верну, когда смогу. С надеждой на скорую встречу с вами обоими, Коннор».
— Опять о чем-то поспорили, — пробормотал Шэй вслух. И вскинулся: — Да ничего особенного не пишет, Чарльз. Больше о семье. Тебе, может, будет интересно, что Лафайет убрался во Францию.
— Это я уже знаю, — отмахнулся Чарльз. — Восемнадцатого с триумфом отбыл из Бостона. А ла Люзерн и того раньше удрал. Ему тут было некомфортно — без шампанских вин и лягушачьих лапок. Мне уже хотелось ему предложить лично наловить любых жаб, этой дряни в любом болоте хватает. Знаешь, Шэй, не при Кенуэе будь сказано, но я не думал, что быть магистром — это такая головная боль.
— Понимаю, — вздохнул Шэй. — Бывали дни, когда я был вынужден Хэйтема замещать, и мне хотелось набраться уже к полудню.
— Вот и мне хочется, — угрюмо подтвердил мистер Ли. — Но нельзя. Я вообще никогда в жизни так мало не пил! Постоянно приходится думать. Да еще эти, ваши ассасины, оживились и пытаются активно действовать. Хорошо хоть, Кенуэй-младший пока семьей занят. Но скоро его мелкие подрастут — и мне заранее страшно об этом думать.
— Расслабься, — посоветовал Шэй.
— Тебе легко говорить, — буркнул Чарльз. — Колечко сдал — и свободен. А у меня долг перед Орденом. И при этом Хэйтем продолжает воду мутить, а сам вроде как уже не при делах.
