Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— А Нью-Йорк? — вдруг недовольно спросил Вашингтон.
— А Нью-Йорк… — Толмедж задумался и предложил. — Можно сделать вид, что мы собираемся на него напасть. Пусть строят верфи и возводят укрепления, а мы тем временем отойдем на юг. Если прорвать блокаду с треском и шумом, никто не удивится, потому что же где-то надо чиниться?
— Я готов, — весомо проговорил Тарлтон. — Эта задача по мне.
Шэй хотел было предложить свои услуги, но Хэйтем медленно отрицательно покачал головой. Что ж, его можно понять. Мистер Кенуэй старается дать своему протеже как можно больше возможностей зарекомендовать себя. Адмирал Арбетнот слишком далеко от Род-Айленда, и блокаду вряд ли будет так уж трудно прорвать…
Но волновало Шэя другое. Коннор не влез. Коннор, который влезает везде и всегда, почему-то не предложил Тарлтону в помощь свою «Аквилу»…
— Если мы договорились, господа, то пора бы расходиться? — предложил Штойбен. — Меня ждет отличный виски!
— Минуту, — возразил ла Люзерн. — Вы все — люди военные, а мне нужно немного больше времени. Если я правильно понимаю, то армию вы собираетесь перекинуть в Вирджинию…
— Мистер Лафайет, — призвал Вашингтон.
— Займусь, — с энтузиазмом согласился тот и повернулся. — Мистер Штойбен? Хотя Арнольда мы с вами не поймали, я почту за честь работать с вами снова.
Вашингтон скорбно вздохнул, но не возразил, а произнес:
— Мистер Лафайет и мистер Штойбен займутся сухопутной армией. Мистер Тарлтон — блокадой флота. Мистер де Грасс и мистер Рошамбо отведут французские силы в сторону Чесапика, а мистер Лоуренс отправится во Францию за конвоем. Вроде бы все?
— До того момента, как мы будем готовы атаковать — все, — кивнул Рошамбо.
Вашингтон отложил карандаш и добавил:
— От вас, мистер Толмедж, я жду своевременных сведений о реакции британцев на наши действия. Мистер Кенуэй, не уделите ли вы мне немного драгоценного времени?
Поскольку Вашингтон не смотрел ни на одного из них, Хэйтем и Коннор отозвались в один голос:
— Если вам угодно.
В зале стало шумно, члены военного совета начали расходиться, обсуждая услышанное на все лады, а Шэй вопросительно поглядел на Хэйтема.
— Мне уйти? — шепнул он, пользуясь тем, что тихого голоса не было слышно.
— Останься, — потребовал тот. — Неизвестно, что у него на уме.
Шэй не успел выяснить, кого любовник имеет в виду — сына или главнокомандующего, потому что за последним участником собрания закрылась дверь, и мистер Вашингтон со слабой улыбкой проговорил:
— Когда я общаюсь с вами троими, у меня развивается паранойя.
— Что вы хотели узнать? — не ответил на это Хэйтем. — И, простите, у кого из нас?
— Честно говоря, мне все равно, у кого, — хмыкнул Вашингтон. — Я хотел спросить, а чем собираетесь заняться вы? Я знаю, что вы все можете оказать неоценимую помощь, но… Но до предполагаемой атаки еще уйма времени. Как минимум столько, сколько потребуется Лоуренсу, чтобы добраться во Францию и обратно. Или вы не собираетесь вмешиваться?
Возникла пауза, Хэйтем и Коннор прожигали друг друга взглядами, и первым не выдержал Коннор:
— Пока не знаю. Посмотрю за тем, как будут развиваться события, и вмешаюсь, если они выйдут из-под контроля.
— Про себя могу сказать то же самое, — процедил Хэйтем.
— А я возьму эля и понаблюдаю за ними, — фыркнул Шэй.
— Отчасти я даже завидую вам, мистер Кормак, — улыбнулся Вашингтон.
Шэй постарался не выдать ни взглядом, ни жестом, что эти слова, обращенные к нему, как будто значили больше, чем казалось. Возможно, Вашингтон, поставив крест на Хэйтеме, который в свое время подставил его ради своих интересов; и на Конноре, который ему впрямую угрожал… Возможно, Вашингтон решил сделать ставку на него, Шэя Кормака, который очевидно решает меньше, но явно имеет влияние на обоих. Следовало сказать что-то нейтральное, а потому Шэй фыркнул:
— Это в чем завидуете?
Вашингтон перевел взгляд с него на Хэйтема:
— Завидую я тому, что вы можете спокойно наблюдать, а не мучиться неизвестностью. Кстати, мистер Коннор… Мистер Лафайет рассказывал мне о вас, и я имею честь поздравить вас с женитьбой. Зная вас, не сомневаюсь, что брак будет счастливым. Вы же всегда добиваетесь своих целей…
— Благодарю, — отчеканил Коннор. — Я не только добиваюсь целей, я еще и всегда держу слово. Я обещал вам, что помогу выиграть эту войну — и сдержу обещание.
В этих словах сквозила угроза, и это, конечно, не было секретом ни для кого из присутствующих. Мистер Вашингтон устало махнул рукой:
— Разумеется. Возможно, я отправлюсь вместе с армией сам. Чесапик — так Чесапик… Буду надеяться, мне повезет, и у меня будет время заглянуть домой. Я не был там шесть лет.
— Отличная идея, — кивнул Коннор. — Когда победа будет в ваших руках, вам придется восстанавливать там все то, что унесла война.
Шэй почти не слушал дальнейший разговор — да и нечего уже было слушать. Вашингтон пытался втянуть его в беседу, но Шэй не мог отделаться от мысли, что только теперь сын стал настоящим ассасином. Точно что-то задумал… И нельзя недооценивать опасность с его стороны. А вместе с тем хотелось потрепать его за косичку и спросить, как там Анэдэхи и Лежащий Поперек…
— Мы еще обязательно увидимся, — подвел итог Хэйтем. — До встречи, мистер Вашингтон.
— Удачи, — коротко пожелал тот в ответ.
В полном молчании все трое покинули здание Конгресса Конфедерации и прошли по улице.
— Где ты сейчас живешь, Коннор? — осведомился Хэйтем.
— На «Аквиле», — отозвался сын. — А что?
— Может, не откажешься выпить чаю? В гостинице?
— Можно, — Коннор вздохнул и наконец-то стал похож на себя. — Честно говоря, у меня столько новостей, отец, что я хочу с тобой поделиться.
Мистер Кенуэй кивнул и первым отправился по дороге. Теперь молчание уже не казалось напряженным. А в комнатах, где было уютно и тихо, Коннор плюхнулся в кресло и с благодарностью принял большую чашку чаю и булочку с корицей, принесенную миссис Моррис, хозяйкой.
— Рассказывай, — бросил Хэйтем и не сдержался. — Только в первую очередь скажи, как тебя вообще занесло в Конгресс!
— А тебя? — возразил Коннор и невозмутимо подул на чай. — То же самое хотел узнать, а то там клочок, тут клочок… Голова кругом от всех этих тайн, недомолвок и пересказов.
Хэйтем вздохнул и покачал головой. Неодобрительно. Но больше на эту тему ничего не сказал. Поинтересовался коротко:
— Какие новости? То, что Анэдэхи… носит дитя, мы уже знаем. С ней все хорошо?
— Да, — смущенно откликнулся Коннор. — Доктор Лайл говорит, что она в прекрасной форме, и ребенок почти точно будет здоровым. Правда, не очень понятно, когда… Когда он родится. Мистер Лайл затруднился, потому что…
— Не стесняйся, — посоветовал Шэй. — В конце концов, что знает доктор, то уже не секрет.
— Ну, когда он назвал предполагаемый срок, так получиться не могло, — смущенно ляпнул Коннор. — А значит, либо раньше, либо позже. Но в общем… Анэдэхи сильная, но немного боится. Правда, и Кэтрин, и Диана ее успокаивают, у них на двоих пятнадцать. Только Анэдэхи столько не хочет.
— Не переживай, вы же индейцы, а не ирландцы, — фыркнул Хэйтем.
— Не понял… — шутливо протянул Шэй.
— Я бы мог пошутить, но лучше не буду, — окончательно покраснел Коннор. — Мы уже выбрали имена. Если мальчик, будет Патрик, в честь твоего отца, Шэй. Если девочка — Дженнифер, в честь моей тети.
— А… — Хэйтем нахмурился. — А разве вы не хотите назвать ребенка по традициям онейда? Или ганьягэха?
— Конечно, назовем, — энергично возразил Коннор. — Но ведь его придется посвятить в протестантском храме, чтобы у него… или у нее все было хорошо. А настоящее имя традиционно дает мать, но только тогда, когда увидит ребенка и скажет, кто он.
— Лучше в католическом, — посоветовал Шэй.
— В любом случае, это будет церковь в Дэвенпорте, — возразил Коннор. — А брак был по протестантскому обычаю.
