Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗

— Верно, — сверкнул глазами главнокомандующий и посмотрел нехорошо — не любил, когда его прерывают. — А еще наш бывший соратник Арнольд вторгся в Вирджинию, и это… гм… беспокоит меня.

— Мне кажется, что если я его все-таки поймаю, то у меня не хватит терпения отправить его на виселицу, — сердито бросил мистер Лафайет.

— Это противозаконно, — добродушно отозвался Вашингтон. — Но приговор уже вынесен заочно, а в трудные времена виселицу всегда можно соорудить… из подручных средств.

Коннор сразу засопел, и Шэй ему подмигнул. И так понятно, о чем сын думает. Погоня за Арнольдом пришлась как раз на декабрь прошлого года и продолжалась до февраля, но Коннор был занят женой, а Лафайет за шустрым предателем не поспел. На стороне Лафайета были молодость и азарт, а вот на стороне Арнольда — желание выжить, что обычно является куда более серьезным стимулом.

— Черт с ним, с Арнольдом, — пробасил мистер Штойбен. — Мне вот как раз Вирджиния больше нравится. Я же говорил, лимонников нужно отвлечь, иначе на захвате Нью-Йорка мы понесем такие потери, что нас потом индейцы завоюют.

— Не завоюют, — поморщился Коннор, которому наступили на любимую мозоль. — Но я тоже против того, чтобы идти на Нью-Йорк сейчас.

— Как и я, — ровно отозвался Хэйтем. — Если даже нам это удастся, то южные штаты останутся без защиты, и мы рискуем стать с британцами соседями, а их надо изгнать раз и навсегда. К тому же, после последних боев в нашей армии немало выходцев с Юга, и если мы не станем их защищать, они могут счесть это предательством с нашей стороны. Не так ли, капитан Тарлтон?

Вашингтон распрямился и прямо поглядел на соперника. Понимал или нет, чего добивается мистер Кенуэй? Однако Тарлтон грозного взгляда не испугался, потому что пожал плечами:

— Как моряк я готов идти туда, куда прикажут. Как южанин я желаю защитить родную землю. Но как стратег я бы не пошел на Нью-Йорк, потому что это означает только смещение британцев, а вы, мистер Вашингтон, уже довольно гоняли армию по всей стране.

Шэй ровно вдохнул и выдохнул. Высказывание было очень смелым, на грани. И Вашингтон, конечно, не снес — начал возмущаться тем, что южные штаты вообще не принимали участия в войне, пока война не пришла к ним сама, но мистера Кормака сейчас занимал даже не главнокомандующий, а собственный сын. Коннор нахмурился, переводил взгляд с Вашингтона на Тарлтона и обратно, а в этой башке с косичкой явно зрело что-то недоброе, Шэй с его детства такое видел… Было необходимо немедленно отвлечь оппонентов от спора, и мистер Кормак нетерпеливо бросил:

— Это дело прошлого. Нам нужно решить, каким будет наше будущее.

— Здравая мысль, — хмыкнул Хэйтем. — Итак, господа, как будем решать?

— Можно решить голосованием, — влез Лафайет. — По-моему, это очень прогрессивный метод!

— По-моему, и так очевидно, что большинство — за Вирджинию, — впервые подал голос Толмедж. — И я в их числе. У меня есть любопытные сведения о британских лидерах.

— Да? — Вашингтон недовольно на него поглядел. — И что же вы выяснили?

— Мне в руки попал любопытный документ, — переглянувшись с Коннором, проговорил глава «Кольца Калпера». — Из него ясно следует, что генерал Клинтон, мягко скажем, находится в дурных отношениях с мистером Арбетнотом, адмиралом флота. Насколько дурных, что в письмах к жене он называет его такими словами, которые женщине вообще слышать и читать не пристало. Мистер Клинтон упоминает также то, что просил британский парламент отозвать кого-то из них, поскольку работать вместе они не в состоянии. И, насколько я могу судить, ответа на прошение еще не дождался. Если сейчас ударить по Вирджинии, то можно вывести из строя Арбетнота, а зная его крайне несговорчивый и гордый нрав, можно предположить, что тот не запросит помощи у Клинтона, пока не станет очевидно, что дела совсем плохи.

О конфликте Шэй уже знал, тут постарался мистер Тёрнер, так что осведомленности «Кольца Калпера» мистер Кормак не удивился. Но если у Тёрнера были только пересказанные разговоры, то Коннор где-то раздобыл письмо или письма Клинтона, и копию с них наверняка снять не забыл. И это слегка тревожило: война закончится, а шпионская сеть — останется.

Рассказ мистера Толмеджа вызвал оживление на небольшом совете, но Вашингтон с явным сомнением протянул:

— В вашем отчете столько слов «предположительно» и «возможно», что мы… не можем на него полагаться.

— Такова моя служба, — развел руками Толмедж.

Шэй поймал взгляд любовника и кивнул. Да, передышку, пока Коннор был занят свадьбой и молодой супругой, можно считать официально оконченной. Если такие подробности известны Толмеджу, то они, абсолютно очевидно, известны и Коннору, а это означает, что тот уже вполне в курсе всех дел — и того и гляди начнет действовать. И если раньше можно было предполагать, как именно, то теперь…

— Примем к сведению, — решил Рошамбо. — Полагаться действительно нельзя, но в случае дополнительной выгоды… Адмирал де Грасс, как вы оцениваете возможности морской кампании?

Капитан Кормак немедленно собрался. Это была его доля в общем деле, и оценивать действительно придется быстро. И при этом дать возможность Тарлтону проявить себя в лучшем свете. И не выдать Коннору лишнего. И, тем более, не дать понять Вашингтону, каковы дела на самом деле.

— Хм… — очень сильно задумался де Грасс, уткнувшись в карту. — Не возражаете, если я закурю?

Никого из собравшихся этот вопрос очевидно не волновал, а мистер Штойбен махнул дымящейся трубкой:

— Главное — то, что вы скажете.

Мистер де Грасс вытянул изящную костяную трубку, почти не глядя набил ее и, прикурив, показал мундштуком:

— Если маркиз де Рошамбо не ошибся, докладывая мне обстановку, то ставка англичан должна быть здесь, — он очертил область вокруг Йорктауна. — Но даже по карте видно, что сам Йорктаун не слишком удачен для ставки — его можно отрезать и блокировать. Вероятности две: либо Клинтон учел это обстоятельство, либо нет, и от этого будет зависеть стратегия.

— Он не ошибся, — снова влез Толмедж. — Про Йорктаун шло много разговоров. У меня нет достоверных сведений, где ставка англичан, но явно неподалеку.

— Неплохо, — оценил Лафайет. — Дотуда можно и пешком дойти. И ударить с двух сторон! С моря и с суши.

— С сушей понятно, — нетерпеливо отмахнулся де Грасс. — Я наслышан о талантах мистера Штойбена к осадам и штурмам. Но вот с воды… Смотрите, здесь как раз Чесапикский залив. Широты средние, залив широкий… Я никогда не видел его, но опыт подсказывает, что там, должно быть, полно отмелей.

— Вы правы, — кивнул Коннор. — И отмели, и ветра. Постоянно приходится менять галс, что не слишком удобно. И может оказаться опасным в битве.

Шэй был в тех местах только раз и не помнил, насколько слова сына соответствуют истине. Но если все так…

— Это не только для нас, — произнес он, обращаясь к де Грассу. — Англичанам тоже придется бороться с ветром. А что с флотом? У кого, прошу прощения, больше?

Штойбен громко фыркнул, а Хэйтем недовольно нахмурился. Де Грасс смешливо сощурился и ответил:

— У нас больше, капитан. Двадцать четыре линейных с нашей стороны. У британцев — девятнадцать. Остальной флот — примерно в той же пропорции.

— Неплохо, — оценил Шэй. — Я бы предпочел драться в самом заливе. Его проще удерживать.

— Нужно заранее перекрыть реки, — добавил Тарлтон, вглядевшись в карту. — Эти… Йорк и Джеймс-ривер.

— Разумно, — согласился де Грасс и поглядел сначала на Шэя, а потом и на Тарлтона. — Надо думать, мой флот увеличится на два корабля?

— На три, — бросил Коннор.

— Очень хорошо, — раздельно проговорил де Грасс крайне довольным тоном. — Не откажусь ни от какой помощи, потому что по опыту знаю — кто-нибудь отстанет, ветер будет дуть сверху, снизу или еще как-нибудь поперек…

Шэй посмотрел на него с большим интересом. Несмотря на то, что французский адмирал оказался кругленьким и невысоким, у него, похоже, был немалый опыт. Это хорошо, с такими союзниками всегда больше шансов.