Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
— Хэй, вы! Индюшачьи кости будете?
— Мистер Кормак, — пропыхтел Ли, — они такое не едят. Это же не сторожевые кобели, а декоративная порода!
— Шэй! — отчаянно воззвал Хэйтем. — Вот только жирных костей на полу нам не хватает!
Мистер Ли наклонился, отцепил поводки от ошейников и с нежностью поглядел, как питомцы тут же запрыгали вокруг него:
— Они предпочитают французский паштет, но если нет паштета, сойдет и грудинка.
— Больше половины обитателей Нью-Йорка питаются хуже, — хмыкнул мистер Кенуэй и наконец, кажется, пришел в себя. — Раз ты их уже отпустил, то от осквернения наш дом не спасется, это я понимаю… Но, Чарльз, если твои маленькие друзья что-нибудь испортят, я отправлю счета на твое имя.
— Что за мелочи, — Чарльз распрямился и улыбнулся в усы. — С возвращением, Хэйтем, рад видеть. Привет, Шэй. Генрих, Анна, Екатерина, к ноге.
Меховые шарики не послушались и, стоило мистеру Ли отправиться вслед за хозяевами дома, как рассредоточились сначала по коридору, а потом и по ковру в гостиной.
Мистер Кенуэй предложил гостю кресло и виски, а Шэй краем глаза отметил, что мелкие псы сразу отправились исследовать новое для них помещение: белый старательно обнюхивал пол и все, что попадалось под нос; рыжий сразу запрыгнул на диван; а черный, скотина, на тот же диван поднял лапу. Надо будет потом деликатно намекнуть на это Энни или Дороти… Желательно так, чтобы Хэйтем не знал.
А Хэйтем как раз брезгливо оглядел длинношерстного нахала, устроившегося на диване, и предпочел кресло. Шэю ничего не оставалось, кроме как разделить диван с псом.
— Теперь, когда собачки в тепле, ты, возможно, соизволишь отчитаться? — ядовито спросил мистер Кенуэй.
Чарльз словно и не заметил иронии. Сразу посерьезнел и спросил:
— Тебе какие новости сначала?
— А что, есть хорошие? — в ответ усмехнулся великий магистр.
Шэй хмыкнул. Нью-Йорк встретил «Морриган» затишьем. По улицам шлялись британские солдаты, но их было очень немного. Рождественские украшения тоже отличались скромностью — не было у жителей денег на яркие представления и торжественные мистерии, да и праздник уже минул. Хотя Энни, встретив вернувшихся хозяев, на следующий же день угостила их отменной рождественской индейкой, мотивируя тем, что на борту корабля, конечно, такие лакомства недоступны. Шэй охотно поддержал — к концу путешествия «ирландское рагу» стало по-настоящему ирландским — картошка, галеты и пиво.
Но так или иначе, армия колонистов зимовала по лесам, и британцы, возможно, тоже — что вызывало вопросы, потому что лучший способ сохранить жизни и здоровье солдат — это расквартировать их на зиму в теплых домах или хотя бы бараках.
— Есть и хорошие, — рассудительно кивнул мистер Ли и с удовольствием отпил виски. — Третьего дня ассасина одного видал. В кондитерской лавке. Я там штрудель брал на Рождество, а он — большой вишневый пирог и тянучки. Даже кивнул мне — на радостях, видимо. Светлый праздник, все такое.
— Большой пирог, значит… — пробормотал Хэйтем. — Значит, не один Рождество встречал.
— Судя по размеру пирога, и не с дамой, — заметил Чарльз. — На десяток человек бы точно хватило.
— Видимо, со своими ребятами из Братства, — брякнул Шэй. — Мы в свое время сами готовили, а выпивкой скидывались кто во что горазд. Иногда из-за этого такая мешанина получалась…
— Уже внутри мешанина получалась, надо полагать? — иронично уточнил Хэйтем и повернулся к Чарльзу. — Спасибо, это действительно хорошие новости. Когда мы шли вдоль берега, видели пришвартованную «Аквилу», но на ней почти никого не было. Рад слышать, что ее экипаж благополучно добрался до Нью-Йорка.
Белый пес, обследовав территорию, видно, позавидовал собрату — и тоже запрыгнул на диван, вот только не лег, а деловито направился к Шэю и принялся обнюхивать его рукав. Мистер Кормак машинально почесал башку с торчащими ушами. Мелкий пес замер, но не заворчал, не зарычал и не укусил, а довольно подставил морду, а потом и смешно вывалил язык — в гостиной было натоплено, а шерсть была мягкой и теплой.
— О, а ты хороший, — ляпнул Шэй, погрузившись в размышления о Конноре. — Хороший мальчик.
— Это леди, — сразу вскинулся Чарльз.
— Да какая разница, — Шэй запустил пальцы в густую шерсть на холке и сам невольно улыбнулся, как и псина.
В себя пришел от того, что Хэйтем крайне недовольно проговорил:
— Вам, мистер Кормак, несомненно, никакой разницы нет, но не обязательно об этом объявлять.
— Кхм, — мистер Ли возвысил голос. — Это леди, и ее зовут Екатерина. Кэтти.
«Как мою первую», — мелькнуло в голове у Шэя, но он успел удержаться и не ляпнуть этого вслух. После всего сказанного это прозвучало бы кошмарно.
— Любопытно, — заметил мистер Кенуэй. — Если я правильно понимаю, то ты назвал собак в честь Генриха Восьмого?
— И его жен, — уточнил мистер Ли. — Весной, если все пойдет хорошо, то мне обещали еще и Джейн, но она пока даже не… э-э-э…
— Пока только в планах, — выручил его Хэйтем. — А… Наследники? С ними ты как справляешься?
— За доктором посылаю, — не задумываясь, откликнулся Чарльз. — Не знаю, как он лечит людей, но за Кэтти и Энни ухаживал отлично, и щенки все выживали. На следующий помет уже и заказчик есть — мистер Бедфорд.
Тут рыжий… Точнее, рыжая — сообразил Шэй. Раз черный поднимал лапу, а кобель только один, то рыжая — сука. Рыжая оттолкнула белую боком и тоже подставила морду. Шэй почесывал обеих попеременно. Руку ему тут же обслюнявили, а рукав изгваздали шерстью, но было понятно, что теперь не отвертеться.
— Я неправильно оценил, — хмыкнул Хэйтем, оглядев «их величеств». — Абсолютное большинство жителей Нью-Йорка живут куда хуже, чем твой выводок. Паштет, грудинка, личный доктор… Наверное, у них и покои свои имеются?
Мистер Ли вздохнул:
— Я пытался, но они предпочитают спать у меня. Когда Генрих был маленьким, он плакал по ночам, и я не мог оставить его одного. А когда появилась Екатерина, было бы несправедливым кого-то взять к себе, а кого-то выставить в гостиную. А Анна сразу взяла моду спать прямо на подушке, до этого остальные в ногах спали…
— И ты, Чарльз, еще упрекал нас с Хэйтемом в отсутствии воспитательского таланта? — не удержался Шэй. — Следующая… как ее?.. Джейн?.. Вообще тебя с кровати выселит!
— Удивительное дело, — Чарльз даже в затылке почесал. — Вроде бы маленькие такие, а? Но занимают места больше, чем я.
Генрих, сделав свое черное дело и освоившись, кубарем пронесся к дивану и шумно запрыгнул, но место среди своих подруг занять не попытался, а нахально залез Шэю прямо на колени и привалился к нему теплым пушистым боком. Его мистер Кормак даже почесывать не стал — такие и сами себе любые блага выгрызут, нечего поощрять.
— Любопытно, — вполголоса проговорил мистер Кенуэй. — Я давно замечал, что животные проявляют к мистеру Кормаку интерес. Это чем-то обусловлено?
— Нет, они просто тащат все, что не прибито, — пояснил мистер Ли. — А гладить их можно круглосуточно, они сразу чувствуют слабину.
— Доклад, Чарльз, — напомнил Хэйтем.
— Ах да, — тот оторвался от созерцания любимцев и поглядел серьезнее. — В общем-то, на этом хорошие новости кончились. Что же до остальных новостей…
Шэй почувствовал, что нахальный Генрих, потоптавшись по коленям, уткнулся чуть ли не в подмышку и, не дожидаясь милостей от природы, погладился об удобное «сиденье» сам. Все три пушистых хвоста мелко трепетали, а их обладателям, похоже, все было в радость — они охотно принимали почесывания, норовили поиграть шнурком на манжете и пробовали на зуб пуговицы.
— Что же до остальных новостей, то ничего, пожалуй, хорошего, — закончил мистер Ли.
— Это мы и сами догадались, — ляпнул Шэй — псы занимали изрядную долю его внимания, но все-таки слушать он был в состоянии. — Ты как-нибудь подробнее, а?
Мистер Ли свел брови, отхлебнул виски и заговорил, поминутно останавливаясь и пытаясь ничего не упустить:
