Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Мистер Кормак плюхнулся на кровать, запустил руку в углубление поудобнее, выудил оттуда туго скрученный лист и, стараясь не шуршать, поспешно его развернул. На листе была карта — довольно схематичная, но все равно узнаваемая. Не какая-то старая и таинственная, нет. Довольно свежая, расчерченная умелой рукой. Помимо известных очертаний земель и понятных всякому пометок о течениях и ветрах, тут были и иные обозначения — как будто маршруты. Но они ни о чем Шэю не говорили. Для торговых путей они были слишком странными, для исследовательских — тем более, потому что пролегали вдоль заселенных земель.
Шэй поудобнее расположил карту на колене, хотя она норовила скрутиться, и задумчиво в нее уставился. Хэйтем уселся рядом и вопросительно поглядел. Мистер Кормак покачал головой — нет, ничего не понятно.
— Коннор, — позвал мистер Кенуэй, не отвлекаясь от карты. — Подойди-ка…
Коннор тут же отвлекся от перетряхивания одежек убитого капитана и рванулся к отцам:
— Что это?
— Карта, — Хэйтем, как всегда, был точен и скуп на пояснения. — Я ничего в ней не вижу, но она была спрятана, а значит, чего-то да стоила. Может, конечно, это что-то личное…
— У британского офицера? Личное? — фыркнул Шэй. — У таких из личного — только расческа и ордена. Может, еще жена… Но далеко не факт, когда месяцами в море.
Коннор на препирательства внимание не обратил. Он сдвинул брови, словно отчаянно пытался что-то припомнить, и даже провел пальцем по одной из линий, от чего Шэй дернулся:
— Щекотно.
— Я, конечно, не поручусь… — Коннор даже палец не убрал. — Но мне кажется, что этим маршрутом… Да, я им проходил, когда защищал торговые суда. Да! Вот здесь, — он потыкал пальцем, — форт Феникс, который пришлось отбивать. А вот тут затонула «Беладонна». И… — он поднял взгляд внимательных карих глаз, поглядел на отца, на Шэя — и сощурился. — Вы ничего об этом не знаете?
— О том, что вдоль побережья то и дело кого-то грабят? — Хэйтем тяжело вздохнул. — Конечно, знаю.
— Говори, что понял, — потребовал Шэй. — Я уже догадываюсь, что это. Пути отмечены разными стрелками, стало быть, чем-то отличаются. Полагаю, это раздел сфер влияния, чтобы не пересекаться интересами. А судя по тому, что чернила разные даже там, где одинаковые стрелки, можно предположить, что эти сферы расширяются. И именно потому выбросить или сжечь карту было нельзя — чтобы ненароком не перейти дорожку своим. Кто эти люди? Британцы?
Коннор помолчал, а потом резко вскинулся:
— У меня нет доказательств, но полагаю, что это мистер Николас Биддл.
Хэйтем вздрогнул и вперился таким взглядом, что Шэй невольно придержал его за руку.
— С чего ты взял?!
Коннор вскочил и уставился на отца сверху вниз:
— А что, ты будешь говорить, что он весь из себя хороший человек?! Я видел Биддла в море только раз, когда он удрал от меня на своем «Рэндольфе», а я не мог его нагнать, потому что был занят!
— Я не буду говорить, что он хороший человек, — сквозь зубы, выдохнул мистер Кенуэй. — К тому же, в Орден его привел Черч.
— Черч, Биддл, линейный корабль, охраняющий «Приветствие»! — выпалил Коннор. — Черча посадили в тюрьму за то, что он передавал британцам сведения! Биддл грабит торговые суда и не брезгует портовыми селениями! При этом у Черча нашелся британский эскорт, а у капитана эскорта — карта Биддла! По-твоему, это не доказательство?!
— Строго говоря, это и не доказательство, — хмуро бросил Хэйтем, а потом вдруг сорвался. — Какого черта ты молчал, ассасин?! Я месяцами пытался понять, куда исчезают деньги и кто за этим стоит, а ты знал — и молчал!
Коннор немедленно окрысился:
— По-твоему, если бы я пришел с заявлением, что твой соратник — разбойник и вор, а из доказательств у меня только то, что я его как-то раз видел, ты бы мне поверил?!
Шэй отчетливо слышал, как Хэйтем скрипнул зубами:
— Я говорил, что у меня на подозрении было двое!
— Ты сказал это только тогда, когда предложил союз! — выпалил Коннор. — А до этого тоже молчал, великий магистр!
Мистер Кормак не мог не вмешаться:
— Кончайте спорить. Оба хороши — раз. Оба по-своему правы — два.
Хэйтем набрал воздуха в грудь, но вдруг шумно выдохнул и гораздо спокойнее произнес:
— Квиты, Коннор. Скольких проблем можно было бы избежать, если бы не твое Кредо! Был бы ты в Ордене…
— Был бы я в Ордене, точно так же бы понятия не имел, что твой Биддл — вор, — неожиданно трезво возразил тот. — Черч тебя предал, а Биддл, наверное, никогда и не был предан тебе. Он пришел за Черчем и работал на него. Я говорил, что ты зря назначил его адмиралом, отец. Лучше бы Шэя отправил.
Хэйтем покачал головой:
— Мистер Биддл действительно собрал весь тот сброд, что представляет колонистов на воде, в подобие флота. Зачем, если, как и Черч, работал на британцев?
— Черч работал на себя, — хмуро буркнул Коннор. — Если бы он сейчас выжил, а армия колонистов начала побеждать, вполне возможно, что не было бы человека, более преданного Америке, чем доктор Черч. Он твердил о предательстве, но был ли верен хоть чему-нибудь? Мать Рода когда-то учила меня, что опасно доверять человеку, у которого нет никого, за кого бы он мог пойти на смерть. У Черча таким человеком был только Черч. А Биддл… Спросим у него самого.
Хэйтем приподнял бровь:
— «Верного рыцаря» тебе показалось мало? Желаешь захватить флагманскую армаду колониального флота?
Коннор ехидно сощурился:
— Строго говоря, я не отдавал приказа об абордаже «Верного рыцаря». По закону морского флота тебя бы следовало повесить, отец. А по пиратскому кодексу, который поминал Шэй — наказать так, как я бы счел нужным.
Капитан Кормак тоже счел нужным высказаться:
— Строго говоря, Коннор, нас всех здесь следовало бы повесить за пиратство и еще по десятку-другому обвинений.
Мистер Кенуэй оглядел обоих и веско произнес:
— Мистер Биддл, по моим сведениям, захватил три британских фрегата. Но эти сведения могут отличаться от истины, причем не в лучшую сторону, если все так, как говорит Коннор.
— И это ты назвал флагманской армадой? — насмешливо фыркнул Шэй.
— Ничего лучше у колониального флота нет, — припечатал Хэйтем. — Но я выясню, что за форт, что за «Беладонна» и что конкретно заставило тебя, Коннор, думать, что во всем повинен мистер Биддл.
Сын дернул плечом и независимо вскинул подбородок:
— Я лично защищал от него французские суда, которые были направлены на помощь Америке. Что это, если не саботаж?
Мистер Кенуэй недовольно свел брови:
— От мистера Адамса не поступало сведений, что Франция вступила с Конгрессом в союз. Даже сейчас. А то, о чем ты говоришь, должно было произойти еще до назначения Биддла!
— А Франция никуда и не вступала! — отчаянно воскликнул Коннор. — Это была частная инициатива богатых судовладельцев. Но она — во всех смыслах — захлебнулась. Я пытался защитить грузы, но врагов было много. И я лично видел «Рэндольф» Биддла. Он ушел, как только понял, что не выиграет. Но и сказать, что выиграл я, тоже нельзя. Еще у меня есть доказательства, что Биддл грабил Мартас-Винъярд. Ты все еще мне не веришь, отец?
Мистер Кенуэй хмыкнул:
— Верю. Но не оставляю надежды, что ты начнешь взвешивать за и против, а не отыскивать себе врагов. И какой у тебя план?
Коннор несколько успокоился, отобрал у Шэя карту и, развернув, снова в нее потыкал:
— Пунктир — это Биддл. По крайней мере, совпадает со всеми местами, где я видел его и его деятельность. А кроме того, если я правильно понимаю, то это — лучший маршрут из всех, самый… прибыльный. Значит, и ловить его нужно тут.
Мистер Кенуэй скептически приподнял уголок губ:
— Я отдавал ему приказ выдвинуться на юг, но не на экватор. Если Биддл здесь, то это уже можно считать доказательством вины, поскольку это противоречит моей воле. Но как ты себе представляешь поиск? Мы не знали, как отыскать «Приветствие», хотя зона поиска была куда меньше. Маршрут пунктиром растягивается на сотни миль.
