Дело всей жизни (СИ) - "Веллет" (читаем книги TXT) 📗
Капитан Кормак прикинул бегло обрисованные сыном повреждения и тяжело вздохнул:
— Боюсь, восстановлению «Морриган» уже не подлежит.
Он хотел сказать что-то еще, но тут больно стало так, как не было больно от ранений. Коннор немедленно вскинулся:
— Нет, Шэй! Ты сумел восстановить «Аквилу», хотя сам же ее едва не потопил, а потом она много лет простояла в заливе. Моя очередь! Я восстановлю «Морриган», во что бы мне это ни стало. Доктор сказал, что тебе лежать в постели не меньше двух месяцев. Я буду не я, если к тому времени работы не будут идти полным ходом!
Шэй усмехнулся:
— Ну что ж, посмотрим, чего тебе удастся добиться, капитан Кенуэй. Восстановить ее будет сложнее, чем построить новый корабль, но «Морриган» мне действительно дорога. Я прошел с ней почти всю жизнь.
— За нее скажи спасибо мистеру Куинну, — посоветовал Коннор. — Это он сумел дойти досюда, хотя ниже ватерлинии две пробоины, и команде приходилось дежурить, чтобы круглосуточно отчерпывать воду. И за то, что ты жив, наверное, тоже стоит благодарить его. Когда отцу доложили, что твой бриг вошел в порт… В общем, нам обоим уже было плевать, кто нас может увидеть вместе, и мы помчались в доки. Мистер Куинн передал тебя отцу, а мне сказал, что не доктор, поэтому перевязал, как умел, и поил тебя ромом, потому что… По его словам, ирландцев ром ставит на ноги вместо лекарств. Не знаю, насколько это правда, но ты жив — и значит, это утверждение не столь уж безосновательно. Когда мы тебя привезли домой, отец собрал целый консилиум докторов, и те единодушно сошлись на мнении, что без врачебного ухода ты выжил чудом.
— Не чудом, а ромом, — глубокомысленно произнес Шэй. — По крайней мере, я не чувствовал боли. Не то что сейчас. Правда, мне всю дорогу казалось, что я уже помер.
— Я… — Коннор несмело улыбнулся. — Я не могу передать, как я рад, что ты жив. Не потому, что это снимает груз с моей совести. Просто рад, Шэй. Как тебе удалось продержаться под огнем нескольких фрегатов? Если я правильно понимаю, то это твоя жертва помогла нам всем выстоять на Гудзоне.
— Такие, как я, так просто не тонут, — пошутил Шэй, но говорить про то, как, не захотел. И все-таки на душе просветлело. — Я тоже рад видеть тебя, Коннор. Ассасин, мать твою. Армия-то пришла?
— Куда она денется, — хмыкнул Коннор. — Но об этом тебе лучше расскажет отец, а мне нужно пойти и его разбудить, хотя спит он… Ну, не больше трех часов точно. Он и так наверняка меня проклянет. Это же я настоял, чтобы он лег, а значит, я и виноват в том, что его не было рядом, когда ты очнулся.
— Иди, — Шэй расслабленно прикрыл глаза. — Мы еще поговорим с тобой, когда мне станет полегче. Иди и ты отдохни… А сколько сейчас времени, кстати? И какой день?
— Двадцать второе октября недавно началось, — просветил его Коннор. — Сейчас три часа пополуночи.
Шэй кивнул и окончательно сомкнул веки. Слышал, как тихонько стукнула закрывающаяся дверь — и больше ничего. Ходил Коннор теперь почти неслышно. А вот быстрые шаги Хэйтема Шэй узнал сразу.
Дверь распахнулась резко, и на пороге возник мистер Кенуэй-старший. Шэй сразу распахнул глаза. Выглядел любовник — краше в гроб кладут. Про гроб подумалось как-то само, и Шэй такие мысли с негодованием отверг.
— Шэй… — Хэйтем шагнул вперед и устроился на стуле рядом с кроватью. Устроился привычно, видно, и раньше тут сидел. — Даже не знаю, благодарить тебя или ругать.
— Ни то, ни другое, — мотнул головой мистер Кормак и неуверенно потянулся второй рукой — той, которую не прошивало болью от малейшего движения. — Хэйтем, я думал, что больше не увижу тебя.
— А еще говорил, что мастер морских сражений! — отчаянно выдохнул мистер Кенуэй.
— Я и сейчас от своих слов не откажусь, — парировал Шэй. — Я потопил два фрегата и уничтожил всех на третьем. И это на бриге!
— Нет, это все, конечно, так, — немедленно завелся Хэйтем. — Но какой ценой?!
Цена… Шэй прикусил губу. Да, цена оказалась высокой.
— Хэйтем, — Шэй позвал его по имени и заглянул в глаза. — Гист погиб.
— Я знаю, — так же тягостно отозвался мистер Кенуэй, разом растеряв запал. — Твой помощник, мистер Куинн… Такой же невоспитанный ирландец, как ты… Он доставил не только тебя, но и тела всех, кто погиб на борту. И фрагменты тел — тоже. Всех уже похоронили, но у большинства в Нью-Йорке не было родственников, так что этим занимались выжившие члены экипажа «Морриган». Коннор, кажется, оплатил похороны — точно не знаю, мне было не до того. А Гист… За три дня… с телом начались изменения, и я распорядился о погребении. Оно состоялось вчера, но туда я тоже отправил Коннора, сам не пошел, боялся оставить тебя. Живые важнее, Шэй.
— Я успел поговорить с ним, — как мистер Кормак ни старался, уголки глаз защипало, но он мужественно продолжил. — Он велел тебе передать, что погиб так, как считает нужным для тамплиера. Он не сдал боевой пост до самой последней минуты. Говорил, что ты вырастил достойного сына. И… пожелал нам с тобой спокойной старости.
— А для себя он, значит, спокойной старости не желал? — приподнял бровь Хэйтем.
— Думаю, это потому, что у него никого не было, — горько произнес Шэй. — Он положил всю жизнь, чтобы я добился целей Ордена. Сколько у него всяких вышивальщиц и белошвеек было? А семьи так и не завел. Потому что меня мотало между Старым Светом и Новым.
— Не только поэтому, — возразил Хэйтем. — Ты-то завел. Наверное, его стоило оставить в Нью-Йорке…
— Он сказал и об этом, — Шэй покачал головой. — Сказал, что прекрасно понимал, что мы хотим его отстранить, но отстраняться не собирался. И знаешь, Хэйтем… Если бы не его слова перед смертью, я бы, может… Я дал ему слово, что попытаюсь выжить. А слово я не мог не сдержать.
— Это да, ты упрям, как осел, — скептически хмыкнул мистер Кенуэй. — А еще лезешь в самое пекло и никогда не думаешь наперед.
— Можно подумать, ты лучше, — буркнул Шэй и откинулся на подушку, всем своим видом демонстрируя, что ругать тяжелораненного — так себе идея.
И это сработало — мистер Кенуэй немедленно сбавил тон и потянулся, чтобы подоткнуть одеяло. И встревоженно спросил:
— Как ты себя чувствуешь, Шэй?
— Бывало и лучше, — честно признал мистер Кормак. — Но учитывая, что еще недавно я считал, что уже в аду, и хотел приложить Коннора за то, что посмел сдохнуть вместе со мной… Неплохо.
— Когда он пришел ко мне с этой вестью, я… — Хэйтем отрешенно поглядел в сторону. — Наверное, мне следовало быть сдержанней.
— Зачем? — Шэй хотел пожать плечами, но вовремя остановился, не желая мучить многострадальное плечо. — Уж он-то понял бы тебя.
— Он и понял, — недовольно поджал губы Хэйтем. — Безропотно снес и выволочку, и приступ отцовской любви. Боже, Шэй… Позор.
— Ты тоже изредка можешь позволить себе быть человеком, — пошутил мистер Кормак. — Ну, знаешь, у обычных людей есть всякие там глупости вроде чувств… Слышал про такое?
— Бестолочь, — бессильно выдохнул мистер Кенуэй, но тут же язвительно сощурился. — А тебя ждет диета и долгий восстановительный процесс. Доктора, микстуры… Слышал про такое, тамплиер Кормак?
— Бездушный интриган, — простонал Шэй.
— И физиологическая близость тебе тоже противопоказана до полного восстановления, — припечатал Хэйтем.
— Безжалостный и бессердечный.
— Чего-то хочешь? — несколько мягче уточнил Хэйтем. — Воды или, может, поесть?..
— Вроде нет, — Шэй прислушался к себе. — То есть пить хочется, но не смертельно. К тому же, от тебя только воды дождешься.
— Это только твой приятель Куинн мог замариновать тебя в спирте, — хмыкнул мистер Кенуэй. — Возможно, неплохая идея, по всему миру куншткамеры пользуются «liquor balsamicum» на основе спирта.
Он поднялся и налил воды из графина, а потом помог и приподняться, и сам поднес стакан к губам. Шэй хотел было возмутиться, что способен и сам… Но единственная действующая рука так дрожала, что пришлось промолчать. Шэй вовсе не был уверен, что удержит даже такую тяжесть. Когда-то он уже валялся так, раненый и чудом выживший — после побега из поместья Дэвенпорт. Тогда, конечно, травмы были куда серьезней, но Шэй вовсе не хотел снова проводить часы в постели и с постоянной болью.
