Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
– Что, господи, Стас, что происходит, что делать, о господи... – у меня застучали зубы. Творилось что-то совершенно страшное и больше всего на свете мне хотелось куда-нибудь забиться и ждать, что всё пройдёт, что мне помогут…
Никого не было, только ночь, незнакомая темнота, крики людей, напавших на меня. Мамочки, да что же это такое, почему это происходит!
Что-то текло по щеке – или слеза, или кровь…
– Туда! – Стас кивнул на стену. Куда? Что это вообще? Это же не жилые дома – ни подъездов, ни нормальных окон, господи, что же делать, да что же это…
– Куда? Стас, господи, что нам делать, тут некуда, – я искал хоть что-то, куда можно спрятаться, переждать, – какие-то стены, обрушенные плиты крыльца… может под них? Дверь заколочена – но может, не совсем? Вместо окон – стеклоблоки, их не выбьешь, да и высоко. Господи, я согласен даже на канализационный люк!
Я понимал, что сейчас засмеюсь. Буду сидеть, плакать и смеяться.
– Макс, Макс, ёб твою мать! – удар в солнечное сплетение вышиб мне остатки воздуха из легких. – Туда смотри! Там лестница, видишь?
О чём это он? Какая лестница? Зачем лестница?
– Давай, ну! – он дёрнул меня за руку и я почувствовал, что рука у него скользкая, – он всё вытирал ей бегущую по лицу кровь. В другой руке у него был пистолет. Откуда у него пистолет? – Хватайся и сразу вверх! Не оглядывайся, соберись, ёб твою мать, они щас срастят, куда мы съебались!
Я не успел ничего ни сказать, ни подумать – меня подкинуло в воздух.
Перекладины пожарной лестницы оказались совсем рядом и я вцепился в них – это был шанс убежать, наконец, спрятаться… В побитых стеклоблоках я видел отблески фонарей – нас искали. Ржавчина и остатки краски сыпались мне на лицо, ладонь, испачканная кровью, скользила. Быстрей, ещё быстрей, я смогу, я сбегу! И только когда лестница заскрипела и вздрогнула, я вспомнил о Стасе. Его подсадить было некому, даже я бы этого не смог. Но Стас забрался на лестницу, и хоть она скрипела под нами, хоть и вылетел один из болтов недалеко от моего лица, но лестница выдержала. Из последних сил я забрался на крышу, помогая Стасу, который тут же распластался, ткнув меня лицом в лохмотья рубероида, и через секунду-две в тупике, куда мы забежали, замелькали фонари.
– Отползай, быстро! – прошипел Стас мне в ухо. И я пополз, чувствуя, как обдираю одежду о старую крышу, как впивается мусор в содранную на коленях кожу. Наконец мы доползли до укрытия – видимо, выхода на крышу, там была дверь, кажется. Стас привалился к стенке и снова не столько вытер, сколько размазал по лицу кровь.
– Бля, твою мать… Макс, расстегни мне куртку… Бля, рука немеет, сссука… Да осторожней, бля!
У меня тряслись руки, я еле ухватил собачку и всё же кое-как расстегнул. И почувствовал, что шершавая поверхность крыши накренилась, как палуба тонущего «Титаника». Большая часть рубашки Стаса была залита кровью. Из разбитой брови столько не вытечет.
– С-с-стас, ч-что…
– Подстрелили, бля… Снимай куртку, потом рубашку.
– З-за…
– Перетянуть эту хуйню! Тихо-тихо давай, вот так.
Тут было не темно, где-то вдалеке горели фонари, целая река искусственного света, там были люди, свет, жизнь, кто-нибудь, кого можно позвать на помощь, чтобы это закончилось, о господи, чтобы кто-нибудь пришёл и что-нибудь, наконец, сделал, ну, не я же должен…
– Тебе не больно? – рубашка была тяжелой от крови, на майке почти не осталось сухого места. Кровь… Так много крови…
– Не… – Стас вдохнул поглубже, – неприятно, но пока не больно. Давай же, так, вот, держи…
Что это? А, да, маленький брелок-ножик, я помню его…
– Отрежь полосу и перетяни… Нет, не так, сильней, не здесь, бля, чему тебя на ОБЖ учили?
– У меня не было ОБЖ, – смех подбирался всё ближе, в глазах мутнело от слёз. Я чувствовал запах крови, она была тёплой, тёплой и липкой. Трясущимися руками я пытался перетянуть Стасу плечо. Вдруг яркий столб света появился из-за края крыши, прошёлся туда-сюда. – У меня б-б-было это… эт-то…
– Тихо! Блин, затягивай ещё туже и ещё… Теперь ползи и постарайся посмотреть, там они или нет.
Стас сидел в одной майке, пропитанной кровью, в левой руке у него был пистолет.
И я пополз по-пластунски, по грязной, холодной крыше, почти прижимаясь к ней носом, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, как к лицу прилипает грязь и птичье дерьмо. Поморщился – расцарапал руку об что-то острое. Наконец высунулся.
Они никуда не ушли. Сложно было сказать, сколько их, – я начинал считать и сбивался. Кто они? Что ИМ от меня надо? Почему с ними наш водитель, ведь он должен был меня защищать… Они все должны меня защищать! Эти внизу толпились у заколоченной двери и, похоже, она и правда была некрепко заколоченная. Наверное думают, что мы внутри. Вот и хорошо. Пусть ищут нас там, а мы пока посидим и потом, когда они уйдут, тихонечко сбежим и…
Стас истечёт кровью. Эта мысль пришла мне в голову, когда, наконец, меня уже нельзя было увидеть снизу, и я встал на колени, счищая с лица и рук грязь. Он не доживёт до утра, он, наверное, с такой раной вообще через полчаса загнётся. В него стреляли! Это не порез, не ссадина, ни даже надрезанные вены. Он весь в крови.
Меня затошнило.
– Ну чего? – Стас по-прежнему сидел, привалившись к стене. – Они там?
– Да.
– Хуёво. Надо отсюда сваливать. Помоги мне встать… Так, пошли посмотрим, что там с другой стороны.
Я уже не обращал внимания ни на холод, ни на кровь, ни на грязь. Кое-как мы подошли к другому краю крыши.
Это был не жилой район, а какая-то заброшенная промзона. Я отрешенно смотрел на
все эти полуразвалившиеся корпуса, побитые узкие окна, трубы.
– Хрен знает, что за место! – Стас опирался на меня, пистолет он по-прежнему держал в руке. Я как-то сразу понял, что это не тот, который я ему подарил. Откуда? – Знаешь, где мы?
– Да откуда… Москва здоровая же… А это хрен знает какие еб-б-беня…
– Вон, глянь вниз, видишь, труба, вроде? Если спрыгнуть на неё и дойти вон да той хрени – можешь спуститься?
Я проморгался, пытаясь понять, куда показывает Стас. Паника ушла, и теперь я чувствовал себя как во сне, когда уже не понимаешь, насколько всё бредово. Что за хрень? А, вон та ржавая, с косыми перекладинами? Да хоть с закрытими глазами. Но…
– Я не смогу спрыгнуть на трубу. Слишком темно, я её еле вижу…
– Я тебя подстрахую, – Стас присел на край. – Тащи куртку мою сюда. За неё… чёрт… зацепишься и спустишься.
– А ты удержишь?
Даже света отдаленных фонарей хватало, чтобы понять, – Стасу совсем плохо. Кровь казалась чёрной на бледном лице.
– Придавлю собой. Я же вешу дохера и больше.
Куртка была тяжелая, изнутри тоже запачканная кровью На правом плече была опаленная дырка.
– Давай, я встану на колени на рукав, а ты… ох, чёрт, башка кружится… встанешь на другой и спустишься. Ты сможешь, я же… – он вдруг замолчал и ухватился за меня, – я же помню, как ты через забор тогда… перепрыгивал.
– Я… А ты как? Сам спрыгнешь?
– Я не смогу. Я… Давай скорей, пока я не вырубился.
– Ты что, Стас! Ты, ты… Ты – нет, всё нормально будет, сейчас мы спустимся… Я тебе помогу.
– Нет, – Стас уронил голову, но тут же поднял, – я не смогу. Я тут останусь. Они подумают, что я дохлый, им ты нужен, не я. Если что, там ещё патроны остались.
– Стас, у тебя кровь не останавливается! Ты что, не понимаешь?!!
– Блядь, Макс, не ори так, услышат. Спускайся и съёбывайся подальше, вызывай там ментов, скорую, пока они не поняли, где я.
– Стас, я… – В глазах снова всё расплылось. Я должен что-то сделать, я должен… Стас ранен, а я даже не знаю, где мы. Я не знаю, что мне делать. Захотелось встать и заорать прямо в небо: «Господи, что мне делать?!!»
Может, правда попробовать сбежать и понадеяться, что я успею до того, как Стас… А куда бежать? Я ещё раз оглядел пейзаж.
Стоп, что?..
Вот эта полуобрушившаяся стена и здание, напоминающее гигантскую лестницу из трёх ступеней? Сейчас, в темноте, её плохо видно, только как чёрный силуэт но фоне неба, но…
