Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
Не пожелала – это мягко сказано. Она даже отказалась приехать, чтобы официально подтвердить назначенное и оплаченное парню лечение. Пришлось под угрозами вытребовать у неё эту бумагу. Веригину вспомнился угрюмый бегающий взгляд и злой голос, в котором прослеживалась паника: «Да пусть он подыхает, чёртов урод! Знать его не желаю, наказанье божье, а не сын! Всю жизнь с ним были проблемы!»
Попытки узнать, кто является отцом Стаса, ничего не дали. Одни говорили об изнасиловании, другие – о пьяном залёте. Но по поводу изнасилования никаких дел не заводилось. Биография самой Ольги Григорьевой тоже не представляла собой ничего интересного. В Москву приехала из какой-то захудалой провинции, собираясь «стать звездой», но так и не стала, конечно же. Сменила несколько мест работы. Родила сына, через некоторое время сдала в детдом, потом забрала. Родила ещё одного ребёнка. Отправила старшего сына в школу-интернат, в которую неофициально сплавляли проблемных детей. В личном деле Стаса, присланном из интерната, было написано, что он крайне жесток, агрессивен, неуправляем, склонен навязывать всем своё мнение, ограничен и невнимателен. И много всякой всячины. Однако Веригин-старший не очень-то полагался на мнение психологов, в глубине души считая их шарлатанами – сильно же они «помогли» Максиму!
– Да, конечно, – доктор кивнул, – только то, что мы обнаружили… Это выходит за рамки лечения и реабилитации после огнестрельного ранения. У молодого человека целый комплекс проблем, связанных с дефектами гормонального развития.
– Да ну, какие ещё дефекты, нормальный парень, всем бы такими быть! С пробитым плечом на крышу влезть и держаться там до последнего! Такое не каждый здоровый мужик выдержит!
– Да, – доктор кивнул. Как объяснить этому… бизнесмену то, что организм человека устроен очень тонко, что высокий рост и косая сажень в плечах – не признак здоровья. – Именно поэтому он смог. У молодого человека редкое и, очевидно, врождённое отклонение – преизбыток некоторых гормонов. Проще говоря, его организм сам себя накачивает стероидами. Он выглядит физически более развитым, у него высокий болевой порог, как он сам рассказал, в стрессовой ситуации он почти не чувствует боли. При этом в личном деле, которое я получил из интерната, где молодой человек проживал, неоднократно упоминалась агрессия, порой несоразмерная с раздражителем и даже немотивированная.
– Да уж, там напишут…
– Без сомнения, – доктор бросил взгляд на лежащие перед ним листы, – никто толком не занимался с ним. В дошкольном возрасте ему ставили ЗПР, он не разговаривал до четырёх лет – это определённо симптомы нарушения работы головного мозга. А его просто отправили в группу к умственно отсталым и махнули рукой. В то же время при личной беседе я не мог не отметить, что Стас Комнин обладает довольно развитым интеллектом, у него отличная фотографическая память. Интеллект почти не пострадал, но психическая составляющая… Я, конечно, понимаю ваши чувства – он спас вашего сына, но… – доктор замялся.
– Что «но»?
– Понимаете, он не испытывает никаких отрицательных эмоций, зная, что убил двух человек. Наш психолог пыталась с ним поработать. Юноша спокойно рассказывает о себе, о своём детстве, о жизни в интернате, но почти никогда не упоминает свою семью. Ни мать, ни сестру, ни отчима. Они появлялись только как непосредственные участники каких-то событий. Гораздо больше и подробней он рассказывал о себе, о своих друзьях… О вашем сыне он говорить отказался. Как поняла психолог, молодых людей связывают довольно близкие от… – доктор осёкся под тяжелым взглядом сидящего напротив человека. Видимо, как и странный пациент, бизнесмен Анатолий Веригин считал, что отношения между молодыми людьми – не то, о чём стоит говорить вслух. – Как я уже говорил, интеллект у молодого человека развит, ему свойственно и абстрактное мышление, и логические построения. А вот в эмоционально-личностной сфере… У него крайне узок сектор, как бы вам сказать… Душевных привязанностей. Он не испытывает вины за совершенные им проступки, о которых было сказано в его личном деле, отказывается обсуждать те, за которые он не понёс наказание. Он не пожелал видеть свою мать и не высказал признаков расстройства, когда узнал, что она не пришла навестить его. Он, как бы это поточнее выразиться, не видит ни положительного, ни отрицательного окраса вещей и поступков – только успешность. То есть, он может сказать, какой поступок социально приемлем, а какой нет, но его собственные оценки поступка…
– Покороче можно?
– Если покороче, – доктор поправил очки и нервно выровнял стопку листов, – то у нас есть все основания подозревать, что Станислав Евгеньевич Комнин, кстати, он упорно требует, что бы его фамилию произносили именно так, страдает психопатическим расстройством личности. Неизвестно, влияние ли это гормонов или он от рождения такой. В любом случае, если вам интересно, ничего хорошего молодого человека не ждёт. Повышенное количество тестостерона и прочего дадут осложнения на весь организм, он полностью перестанет себя контролировать и… И может случиться, что угодно. К тому же, у него критически низкий уровень меланина в организме, впрочем, это и так ясно, ему только в глаза поглядеть стоит, – доктора передёрнуло. – Именно поэтому я хотел поговорить с кем-нибудь из родственников.
– Ясно. Это лечится?
– Это корректируется. Нужно очень сложное и достаточно дорогое лечение.
Анатолий Владимирович вспомнил грязный двор, тёмный вонючий подъезд, убогую квартирку, где въевшаяся старосовковая обстановка была слегка разбавлена современным дешёвым китчем, и её обитателей, смотревших на него и двух телохранителей кто со страхом, кто с паникой, кто с завистью.
Этот парень спас его сына. Его единственного сына. И, заглядывая в недалёкое будущее, и его самого.
– Хорошо. Я оплачу.
Анатолия Владимировича Веригина нельзя было назвать трусливым человеком, ему слабо были свойственны душевные движения вроде стыда или смущения, но когда он подошёл к двери палаты, ему стало немного неловко. Этот парень… Этот Стас…С его собственным сыном, с Максимом… Нечто
подобное он испытывал очень давно, совсем ещё ребёнком, когда узнал доподлинно, как именно появляются дети. Неприятно было думать, что его собственные родители… Но он не позволил себе даже намёка на страх или слабость.
Палата была может и не люкс, но чрезвычайно комфортабельная. С отдельным санузлом и телевизором. С достаточно большой кроватью, чтобы Стас Комнин мог с удобством лежать, не сгибаясь в три погибели. Увидев вошедшего, он выключил телевизор и сел.
Стас и раньше видел отца Макса, но как-то вскользь, а сейчас рассматривал в упор, с интересом. Анатолий Владимирович был не сильно похож на Макса – Макс был куда красивей, выше, стройней, с более тонкими чертами лица. И всё же видно было, что они родственники.
– Добрый день!
– Добрый.
У небольшого столика, где красовалась ваза с фруктами, стоял стул.
– Как ты тут?
– Хорошо.
Анатолий Владимирович, как когда-то (хотя он, конечно, и не знал об этом) его сын, выдержал взгляд Стаса, хотя и испытал некий дискомфорт. «Недостаток меланина» звучит научно, но не выражает того странного чувства, которое охватывает человека, впервые встречающегося взглядом с Комнином, – короткая холодная судорога где-то в глубине естества. Как будто видишь перед собой что-то не вполне человеческое.
– Ну и чем ты тут занимаешься? – он никак не мог начать разговор, да и что тут говорить? Такой идиотской ситуации сто лет не выдумаешь. Каждый раз, когда Макс, как будто назло ему, связывался со всякими мерзкими придурками, ему хотелось их убить. В основном мрази, и мужчинами называться-то недостойные, пидоры манерные! Но вот сидит перед ним такой же… Нет, не такой. Было в этом парне что-то странное. Несмотря на то, что это всего лишь проблемный подросток из нищей семьи.
– Да так, – Стас сидел на кровати. Из-за повреждённого плеча он не мог принять свою любимую позу – колени раздвинуты, руки сцеплены на затылке, поэтому пришлось просто положить руку на колено. – Здесь есть тренировочный зал и бассейн. Некоторые, ну, из пациентов, ничего такие, нормальные. Поговорить, там, можно. Ну, телек смотрю, читаю, – он кивнул в сторону стола, где лежало несколько книг, в основном, энциклопедий с яркими иллюстрациями. Такие дарят детям, чтобы они их полистали и навсегда поставили на полку, но Стас, похоже, находил их интересными. Анатолий Владимирович мельком увидел надпись «Оружейная палата» на одном из корешков. Его взгляд зацепился за вазу с фруктами. Зелёные яблоки и грейпфруты.
