Искра (СИ) - "Emerald" (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Да уж, — проворчал Лоран, машинально потирая лоб. — Гонору им не занимать… все никак не забудут свою независимость. Последний мятеж подавлял уже Эдмир прошлой весной… Кажется, главой мятежников был барон Литир со своими сыновьями.
— Вот именно, что был! — Ядовито отозвался Валиэль: в отличие от Вэона он сопровождал наследника в той кампании и хорошо помнил коварство старого мятежника. Барон задумал было воспользоваться перемирием, чтобы перебить беспечных, как он считал, врагов, предварительно подсунув под Эда младшего сына. Дескать, расслабились и забылись.
Где теперь тот барон и его красавцы-сыновья…
— Но зачем мисиранцам тянуть руки в те провинции? — Продолжал рассуждать Лоран. — Слишком далеко от запада… считай — другой конец материка. У них там не должно быть интересов. Если только не пытаются отвлечь наше внимание новым мятежом.
— Рэниари тоже так считает, — вдумчиво кивнул Вал. — Но у нас мало сведений.
— Опять я между ними буфером… — уныло констатировал Лоран. — Ведь консорту довольно и самому сказать об этом Эду. Никак до конца не помирятся.
— А ты бы так легко помирился? — Вопросил маркиз друга, выходя из гостиной. Лоран только сморщился. — Вот видишь! Ладно, хоть жить вместе пытаются.
…Рэниари золотой статуэткой восседал на низком табурете перед огромным зеркалом во всю стену. Такие зеркала строили целое состояние, и мало кто даже из высшей аристократии мог себе позволить подобные траты. Но Эдмир ничего не жалел для мужа.
Фигурная рама из благородной бронзы, щедро позолоченная, была изукрашена радужными турмалинами. Крупные, прихотливо ограненные камни среди переплетения искусно отлитых ветвей, листьев и цветов создавали эффект воздушности и праздника. Два вставших на дыбы единорога, вырезанных из белого и черного опалов, переливались всеми оттенками алого, зеленого, синего и золотого. Мифические животные эльфов как бы поддерживали чистейшее стекло с боков, завершая картину.
Воистину, чудесный подарок!
Не просто дорогой, а сделанный от души. Один из самых первых, что подарил Эдмир своему мужу. Как бы Рэни не был в то время раздосадованным на мужчину, но и он не смог сдержаться, когда мастера, установившие это чудо в спальне, сдернули ткань, открывая взгляду юноши всю красоту дара.
С тех пор Рэниари не раз надолго замирал подле зеркала, рассматривая тонкую работу и наблюдая за единорогами. Игра огней в глубинах опала делала их по-настоящему живыми: никогда невозможно было угадать, в какую позу в следующий раз перельются благородные животные. Паршивец мастер (явно по наущению наследника!) весьма реалистично вырезал ВСЕ подробности анатомии жеребцов, что, впрочем, не сразу бросалось в глаза. Но намек был вполне прозрачен — светлое и темное начало.
Он и Эдмир…
Тогда Рэни сам поцеловал мужа, благодаря за подарок. И суровый, подчас жестокий мужчина засиял не хуже магического светильника, глядя на него щенячьими глазами.
Рэниари тяжело вздохнул, наблюдая через зеркало, как ловко руки мастера сооружают у него на голове сложную прическу из косичек и тугих локонов.
Сегодня последний день, когда он сможет появиться при дворе до родов…
Рядом на туалетном столике сидел Черныш, заинтересованно мерцая глазами, и как бы ненароком подгребал под себя очередную безделушку. Кошак оказался той еще сорокой, обожая все блестящее. К счастью, шкодил он только на половине хозяина, словно понимал, что воровать в других местах нельзя. При этом все стащенное Рэни всегда обнаруживал в кошачьей корзинке, после чего Черныш ходил за юношей с унылой мордой и выпрашивал «подарок» обратно.
— Любовь моя, ты уже готов? — Улыбнулся, входя в покои, Эдмир.
Младший супруг действительно был готов, облитый бело-золотым светом парчи. Любоваться и любоваться!
— Как всегда бесподобен… — прошептал наследник и наклонился, с упоением вдыхая пьянящий аромат Искры, после которого осталось лишь одно желание — плюнуть на бал и заняться кое-чем интересным. Все равно сегодня их последняя ночь. Будь Рэниари женщиной, и изоляция бы не потребовалась. Но при мужской беременности выбора не было: будущему отцу следовало накопить энергию для отторжения кокона, иначе роды обещали быть трудными.
— Хочу тебя до умопомрачения!.. — не удержавшись, шепнул Эд в чуть порозовевшее ушко любимого. И распрямился, чувствуя, что еще чуть-чуть и весь его самоконтроль полетит к темным богам. И так лосины стали неприлично тесными, врезаясь в самые нежные места.
— Это тебе…
Из принесенного ларца мужчина извлек роскошный воротник-ожерелье и осторожно застегнул его на своем младшем. Тончайшее плетение из золотых нитей задрожало, тут же вспыхивая ослепительными радугами над множеством бесценных брильянтов чистейшей воды, обрамлявших крупные бериллы, как раз чуть темнее глаз консорта.
— Хочу, чтобы ты всех в зале свел с ума, — заключил Эдмир, не в силах налюбоваться на своего мальчика.
А Рэни почему-то стало грустно. Он вдруг вспомнил другие подарки, к которым почти не прикасался последние пол года: подаренный отцом арбалет, с которым охотился на виверн… ножи, и совместные тренировки с Барром. Вспомнил своего Ветерка, резвого гнедого, тоже отцовский подарок. Не в силах смотреть на тоскующего по скачке коня, юноша приказал отправить его в Круглый Холм к дяде. Там гнедому будет где разгуляться…
Теперь уделом консорта были иные дары, более присущие его новому статусу. И любой другой младший на месте Рэниари прыгал бы от радости, видя такое внимание мужа. А юноше стало грустно.
— Спасибо, — выдавил он вежливую улыбку, касаясь кончиками пальцев прохладных камней, что переливались живой водой. — Очень красиво…
— Я заказывал их специально для тебя, — тут же похвастался Эдмир, помогая Искре подняться. — Идем?
И они рука об руку покинули покои, чтобы окунуться в водоворот начавшегося праздника.
…Зима в столице оказалась веселой, шумной и снежной. Сиорол впервые жил в Меайре так долго и впервые видел северную зиму во всем ее великолепии.
Увернувшись от летающих друг за дружкой снежков и перескочив ледяную дорожку, по которой с визгом каталась уличная ребятня, лорд-изгнанник подошел к знакомому двухэтажному домику в череде почти таких же на окраинной улочке столицы.
Судя по всему, Галчонка дома не было.
Опять вызвали к больному, подумал Сиорол, нашаривая на притолоке магический ключ, настроенный на его ауру. Мориэль так навсегда и остался для него синеглазым Галчонком, нескладным, встрепанным и любимым…
Бывший наследник Круглого Холма бывал в Меайре довольно часто, готовя почву для собственной мести. И всегда приходил к любовнику, незаметно ставшему любимым. Мориэль больше никогда и ни о чем его не расспрашивал и не пытался как-то повлиять на непонятные для юного целителя поступки наемного убийцы, за которого продолжал принимать Сиорола. Он просто любил, не требуя ничего в ответ, и щедро делясь с обозленным изгнанником своим светом.
Сам же Сио давно для себя решил, что именно Галчонок станет его мужем и младшим лордом крепости, когда мужчина вернется в родовое гнездо. Связывать себя узами брака сейчас сын Ковура боялся: одно дело, когда его возьмут просто у любовника, а другое — если будут охотиться за уже законными супругами и врагами короны. А то, что его усиленно ищут, Сио и не сомневался. Его информаторы из уголовного мира столицы докладывали об этом всякий раз, как он их навещал. Причем проверки были тотальными. Слава светлым богам, что молодой человек был предупрежден: магически замаскировал ауру и сменил внешность, вновь перекрасив волосы и превратившись в блондина. Конечно, глубокой проверки его облик не выдержит, но вот так, просто передвигаться по столице вполне было можно. Сиорол даже самому себе не желал признаться, что эта каждодневная игра в прятки со смертью заводила его почище близости. Пройтись по самому краю, обвести вокруг пальца могущественных врагов… что может быть лучше!
