Любовь без поцелуев (СИ) - "Poluork" (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
Отец часто просит меня, работая дома с документами, что-нибудь перевести. Сам он знает английский достаточно, чтобы поддержать несложный разговор и сориентироваться в другой стране. Но, как сам признаёт, его знания английского, чтобы вести современный бизнес, крайне недостаёт, потому что в юности он этот язык игнорировал, ну а потом новое усваивать всегда сложнее. Вот поэтому-то от времени, когда я себя уже помню, и лет до семи возле меня постоянно торчали всякие личности разного возраста и пола с идеальным знанием английского. Некоторые были очень даже ничего. Например, молодой мужчина, которого я называл «мистер Майкл». Его я просто обожал. Мы много гуляли вместе и нашей любимой игрой была «экскурсия». Он – иностранец, приехавший в Россию, я – экскурсовод, который должен показать ему «достопримечательности». И я показывал, неся такую чушь прекрасную, что самому сейчас не верится. «А вот в этот люк во время войны провалился Наполеон!», «...а вот эту жвачку прилепил сам Президент!» «...а вот это слово из трёх букв означает «Максим самый умный!» и так далее. «Мистер Майкл» смеялся до слёз, и говорил, что никогда не встречал такого милого ребёнка, а я, шестилетний сопляк, надувался от гордости, как шарик, – хоть ниточку привязывай. Ещё мы много играли в приставки и я всегда выигрывал. Однажды я разобрал его беспечно оставленные часы, а он только засмеялся, поцеловал меня (в лоб, ничего такого!) и сказал, что для меня ему вообще ничего не жалко. Увы, пробыл он у нас недолго – сейчас я понимаю, что отцу не нравилась его манера сажать меня к себе на колени, ну и моё заявление о том, что «мистера Майкла я люблю больше, чем тебя и маму. Я буду жить с ним, а когда вырасту, мы поженимся». Хотя чего так волноваться, спрашивается, до этого я делал подобные заявления в адрес многих, к кому питал определённую симпатию, включая мать Спирита, самого Спирита (мда, раньше это всех умиляло, а теперь?) и пару гувернанток.
Ещё помню, до «мистера Майкла» (интересно, где он теперь?) была замечательная женщина лет сорока (тогда она казалась мне старушкой). Её имя я, к сожалению, забыл, зато в памяти застряли её духи от Шанель, кольцо с жёлтым топазом и очень изысканные очки на цепочке. Думаю, она была преподавательницей в среднем или высшем учебном заведении, зарабатывающая на хлеб с маслом в те нелёгкие годы репетиторством. Её я уважал и слушался беспрекословно, хотя не припомню, чтобы она хоть раз повышала голос. Спириту она тоже очень нравилась. Она часто нам читала английские стихи и сказки. А потом приносила какие-нибудь картинки и просила сочинить по ним свои истории. Истории Спирита обычно скатывались в нуар, мои тяготели к «и жили они долго и счастливо». Ещё она рассказывала интересные вещи об английской истории и обычаях. Замечательная женщина.
Совсем в другом ключе вспоминается молодая девушка, по-моему, студентка какого-то вуза. Сейчас мне очевидно, что красавица (её звали Лида или Лилия) подыскивала себе приличного жениха. В моём случае (ха-ха), как и в случае с моим отцом, она обломилась. Есть такие люди, для которых дети – это вроде каких-то недоразвитых существ, и отношение к ним такое… ветеринарное, что ли. Она всерьёз считала, что слова, которые не произносятся сюсюкающим голосом с идиотскими суффиксами, ребёнок не поймёт. А я отлично всё понимал, включая её долгие разговоры с подругами по телефону, где она отнюдь не литературным языком вызнавала и делилась подробностями чужой личной жизни. Она не любила Спирита, говоря, что он «странный и ей всего за одного ребёнка заплатили». Кончилось у нас с ней всё печально. Она пыталась накормить меня каким-то супом. Суп мне не нравился, он был чересчур горячим и в нём плавала целая флотилия крупно нарезанного варёного лука. В итоге я переволновался, у меня случилась истерика, я схватил тарелку и выплеснул этот суп ей в лицо (он был очень горячим, правда!), а потом ещё полчаса валялся на полу, орал как резаный «я не буду этот мерзкий лук!!! Я не буду есть лук!!!», пока врач не сделал мне укол. На следующий день искательница приличных женихов исчезла в неизвестном направлении, и никакого варёного лука в моей еде не появляется до сих пор, на этот счёт всем домработницам было дано специальное указание. Хотя сейчас я уже взрослый и вполне могу справиться с этой проблемой самостоятельно.
В письме к немецким партнёрам указывалось на дважды нарушенный срок договорённости. Ага, а немцев ещё педантичными считают! Немец немцу рознь, не стереотипь и не остереотипен будешь! Вспомнились братики-извращенцы из Кёльна. А что? Тоже немцы ведь. И что, они, получается, думают, что если мы русские, нам можно «динамо крутить»? У нас, извините, бизнес точно так же не стоит на месте. Один раз на тормозах такое спустишь, другой раз спустишь, а третий раз тебя самого спустят. Они там что, моего отца вообще за человека не считают? Думают, что раз он им такие вежливые письма пишет, то можно тянуть до бесконечности! Ну да, конечно! Я принялся подбирать слова так, чтобы в угрозах и оскорблениях нас заподозрить нельзя было, но эти умники быстро вспомнили, кто, вообще-то, выиграл войну.
После, с чувством выполненного долга, я отправился играть в приставку.
На следующее утро мой «смарт» разбудил меня голосом Оззи Осборна, что, как я сообразил, означало, что звонит Спирит. Он заявил, что если я желаю, чтобы он меня подвозил, то должен «прямо сейчас вытаскивать свою задницу из кровати и через двадцать минут ждать его у входа». Ничего себе заявы! До звонка будильника ещё пять минут. Пару секунд я прикидывал, а не послать ли всё к чертям, но лень-матушка победила. Отцовский охранник меня довозит теперь только до остановки – ему, видите ли, с тех пор, как там дорогу или трубы, или ещё что чинить начали, разворачиваться неудобно. А у Спирита есть разрешение парковаться на школьной стоянке. А чего в такую рань? В пробках, видите ли, стоять не хотим. И поэтому я заметался по комнате, пытаясь понять, где мои джинсы, почему все носки – непарные (давно собирался решить этот вопрос, купив себе ящик одинаковых носков, но всё руки не доходят), где все ручки и карандаши (почему я не складываюсь с вечера?!), куда я вчера в поисках решебника запихал тетрадь по биологии, кто за ночь так запутал мои наушники? В кухне, пока варился кофе, быстро зажевал что под руку попалось – попался круассан с вишнёвым джемом, куриное крылышко и пара шпрот. И когда Спирит тормознул возле моего подъезда, я уже стоял с таким бодрым видом, словно проснулся час назад, сделал гимнастику, позавтракал овсянкой и запил свежевыжатым соком.
– Пристегнись, – только и бросил мне Спирит, рванув с места так, словно за нами отряд инквизиторов гнался. В машине звучала «Вечная любовь» в исполнении Би-2 – недобрый знак.
В последнее время дурное настроение у его готического высочества побило все предыдущие рекорды. Причина проста.
После посещения концлагерей, к 23 февраля моему другу загорелось сделать фотовыставку с пояснительными текстами. И он сделал, подойдя к делу со всей своей обыкновенной перфекционистской ответственностью. Сделал шикарные качественные распечатки, перевел кучу текстов для самых полных пояснений, подготовил макет и показал его нашему директору и прочим. Они были в восторге, но попросили кое-что убрать. Конечно, фото того самого памятника. «Убитым и замолчанным гомосексуальным жертвам национал-социализма». Стоит признать, что это было вовсе не центральным элементом. Об опытах над людьми в Дахау информации, например, было гораздо больше (Спирит есть Спирит), и фотографии газовых камер, на мой взгляд, не в пример ужасней, и о геноциде еврейского народа написано куда более экспрессивно. Но привязались именно к этому моменту. Мол, всё хорошо, всё замечательно, да вот только это надо убрать. Ну, вот только это и всё. Спирит приводил кучу разумных, логичных доводов, способных убедить любого нормального человека, в чьей голове не засела осколком от гранаты мысль «ну как же так, великий подвиг советского народа и гомосексуалисты… нельзя же так. Нельзя и всё». Спирит, как истинный доминант, пропускал мимо ушей все оскорбительные намёки и продолжал настаивать на своём, пока завуч не сказала ему в лицо: «Господин Сенкин... То есть, простите, господин Фрисман. Мы не вмешиваемся в личную жизнь старшеклассников, тем более совершеннолетних. Но навязывать всей школе свою неестественную точку зрения на человеческие отношения я не позволю ни Вам, ни господину Веригину. Либо Вы убираете эту фотографию, либо выставки не будет». Я при этом присутствовал – надо было кое-какие документы занести. И я скажу – я у Спирита такого злого взгляда ещё не видел. Даже когда мой отец его из нашего дома выставлял. Даже когда в предыдущей школе учитель истории начинал очередную речь на тему «Во всех исторических трагедиях виноваты жиды». Или когда Спирита в связи с молодостью не приняли в какой-то извращенский клуб.
